Забери меня с собой

– Ты уж прости, – подтвердила ее слова подруга, – но мне сейчас так хорошо, что я не хочу слушать ничего негативного, ладно? Мне мой-то цветы вчера подарил! Ты даже не представляешь, он привез мне такой огромный букет алых роз…

– Давай, до связи, – теперь уже не выдержала Ольга, все эти вздохи и ахи по поводу очередной любви Виолетты совершенно ее не волновали, уж очень она была расстроена.

Припарковавшись, она подошла к подъезду с низко опущенной головой, настроение было хуже некуда.

Пока искала в сумке ключи от домофона, ее окликнули.

– Оля?

Она подняла голову и ахнула от удивления, чуть поодаль стоял тот самый Сергей, ее одноклассник, о котором она рассказывала не так давно Артему. И хотя они не виделись больше двадцати лет, тем не менее она его сразу узнала: такой же худенький, высокий блондин с всклоченными волосами, время было над ним почти не властно:

– Сергей! – Она быстро подошла к нему, хотела приобнять, но мужчина отстранился. – Как я рада тебя видеть! Ты что здесь делаешь? Ты давно вернулся? Ты же вроде уезжал по контракту в Уссурийск? Как я рада!

– Да я здесь случайно проходил, – мужчина улыбнулся, – смотрю, вроде Ольга Афанасьева!

– Я теперь Гончарова, – Ольга достала из сумки сигарету, – ты куришь?

– Да, – Сергей тоже затянулся, – расскажи мне хоть, как ты живешь? Что у тебя нового, я же со школы тебя не видел.

– Да, я помню, – Ольга улыбнулась, – ты мне предложил встречаться, но я тогда уже была влюблена в Андрея, и как-то так все у нас не сложилось. Хотя мы же с тобой всю школу были самыми лучшими друзьями, я потом очень скучала по тебе, а ты куда-то пропал так, насовсем исчез.

– Вы еще вместе? – Сергей ухмыльнулся. – Я знаю, что ты за него замуж потом вышла, вот и не стал надоедать, влезать, так сказать, в дружную ячейку общества.

– Да, мы вместе, – Ольга ответила гораздо грустнее, чем хотела, – у нас есть дочь, Мария, ей уже почти двадцать лет.

– Я рад, – Сергей улыбнулся. – Пойдем кофе где-нибудь выпьем, или ты домой торопишься?

– Нет, – Ольга задумалась, дома ее никто не ждал, – не тороплюсь, пойдем выпьем кофе, здесь недалеко есть пекарня, там довольно сносно. А ты что, как? Женат? Дети есть?

– Нет, не женат, детей нет, приехал к матери, да вот думаю, что и задержусь здесь на какое-то время.

– Тетя Галя болеет? – как-то совсем по-детски спросила Ольга, она хорошо помнила маму Сергея, такая волевая женщина, работала тогда вроде бы продавцом. Но больше всего она помнила ее печеньки, эти вкусные печеньки с чаем, чай вроде бы был индийский, такой со слоном.

– Да, ноги у нее стали болеть, – объяснил Сергей, – ходит очень плохо, да и потом, пожилой человек и одинокий —это не очень хорошо. Вот я и решил вернуться, тем более что меня ничто и нигде не держит, а здесь хотя бы есть мать. Рад вот, что тебя встретил, конечно, очень удивлен, что вот так пересеклись на улице, судьба, наверное, – и он рассмеялся таким добрым, теплым смехом, что Ольга сразу успокоилась. Ей показалась, что на какое-то мгновение она даже вернулась в свое детство, в то время, когда еще вся жизнь впереди, весь мир у твоих ног, и еще веришь в чудо и в справедливость.

Так за беседой двух школьных друзей, детская симпатия которых так и не переросла в первую любовь, они дошли до пекарни.

Сергей купил им пирожное и кофе, они сели за дальний столик у окна, на улице уже темнело, моросил мерзкий дождик, а здесь было так тепло, уютно и спокойно.

– Как хорошо, что я тебя встретила! – Ольга с ужасном внезапно поняла, что ей и поговорить-то больше не с кем. – Знаешь, как-то так получилось, что вот именно сейчас, в этот период своей жизни, я оказалась абсолютно одна, понимаешь? У мужа новая перспективная работа, он просто с ума сошел, так мечтает о карьерном росте, поэтому все время проводит в офисе. У него с моим отцом были плохие отношения после смерти мамы, и вот теперь он считает, что ничем ему не обязан. Ну ладно, ему, но и со мной он обсуждать эту тему не хочет, понимаешь? Машка, дочь, тоже отстранилась, она студентка, учится неплохо, а все свое свободное время проводит в ссорах со своим парнем. Порой мне кажется, что, даже если мы с отцом исчезнем из квартиры, она и не заметит, какой-то странный человек из нее вырос. Про деда она даже слышать не хочет, ее трясти начинает при одном упоминании о нем. Говорит, что плохие новости ее расстраивают, поэтому, раз хорошего я ничего ей сказать не могу, значит, и вообще лучше эту тему не обсуждать. Я позвонила лучшей подруге, а у нее, оказывается, новая любовь, и она такая вся романтичная и воздушная, а тут я со своими проблемами. Знаешь, это так страшно, оказывается, что вот совершенно некому мне позвонить. Оказалось, нет ни одного человека, который бы меня выслушал. Я так рада, что мы опять нашлись!

– Я тоже очень рад нашей встрече! – Сергей искренне улыбнулся. – Поэтому предлагаю сразу обменяться телефонами, чтобы больше не потеряться.

– А как ты жил все это время? – Ольга сразу же занесла сотовый Сергея себе в телефон. – Расскажи, где был, что видел?

– Я некоторое время работал на стройке в Уссурийске, там было довольно неплохо, такие красивые места. Знаешь, утром выходишь из времянки – а летом, когда тепло, мы часто прямо в тайге жили, – а кругом птицы поют, ветер шумит, сверчки стрекочут. И такое спокойствие на душе, такое умиротворение, что даже кажется, что ты и счастлив.

– А семья? Дети? – не унималась Ольга.

– Знаешь, как-то не успел я, быстро все пролетело. Все казалось, что еще успею, а вот…

– Ну, сейчас-то тоже можно! – Ольга решила его приободрить. – У тебя самый лучший возраст для мужчины!

– Да разве все дело в возрасте? – ухмыльнулся Сергей. – Просто поздно мне уже что-то менять, надо было раньше, да меня это сейчас и не заботит совсем. Мне бы мать одну не оставить, переживаю я за нее, резко сдала она. Вот поэтому и приехал, душа была не на месте.

– Молодец, что вернулся! А я недавно о тебе вспоминала, мы были у друзей на даче, и я сказала, что в детстве у меня был друг, которого мне сейчас очень не хватает. Я тогда и мечтать не могла о том, что могу тебя так скоро увидеть!

– Это точно, – подтвердил Сергей, – жизнь порой очень непредсказуема! А я знаешь что часто вспоминаю?

– Нет, – улыбнулась Ольга, – я вспоминаю, какие печеньки твоя мама нам пекла, когда я в гости к ней приходила.

– Нет, а я другое часто вспоминаю. Как мы ходили на «Ну, погоди!» в кинотеатр «Прогресс», помнишь?

Ольга вспомнила и заулыбалась, действительно, когда-то, давным-давно – сейчас этого кинотеатра и нет уже, – было такое детское место, где крутили мультики и наивные хорошие фильмы, типа «Приключений Электроника» или «Королевства кривых зеркал». Ольга вспомнила, что они с Сергеем часто ходили по абонементу, тогда в школе им на каникулы их выдавали, на мультфильмы.

– У тебя были такие красивые красные брюки, я помню, – он рассмеялся, – такие с бахромой внизу, и бант на голове, тоже красный!

– Нам лет по восемь было, не больше! – счастливо улыбнулась Ольга, так приятно было снова вернуться в детство.

Они еще долго разговаривали, Ольга все время рассказывала о своих бесконечных бедах, а Сергей в ответ лишь кивал и изредка давал советы.

– Я убью эту суку! Я ее уничтожу! – Артем сидел в кресле для клиентов в кабинете у Ольги и с самого утра пил водку. – Эта тварь водила меня за нос целых семь лет! Обе дочери не мои! Обе! Эта сука будет рыдать кровавыми слезами!

Ольга пила крепкий кофе, уже вторую чашку, и только механически кивала ему в ответ. Прошло уже две недели, с тех пор как отца положили в красную зону, сегодня-завтра его выпишут, инфекция прошла, но с головой лучше, видимо, не стало. Ольга не могла судить о его психическом состоянии, так как больше ни разу с ним по телефону не разговаривала, зато пару раз удалось попасть на дежурного врача, и он отвечал на ее вопросы очень односложно. И все-таки Ольга надеялась, что отец сможет по возвращении из больницы жить один, как и жил. Конечно, она к нему будет приезжать каждый вечер. Или, на крайний случай, может быть, придется нанять ему сиделку на пару недель.

– Ты согласна со мной? – пьяный Артем застал ее своим вопросом врасплох, она его совсем и не слушала. Степанов уже всем надоел со своими мексиканскими страстями, но, чтобы не выглядеть невежливо, Ольга утвердительно кивнула:

– Да, я согласна.

– Ну и хорошо, что ты все правильно поняла. – Артем плеснул себе еще немного водки. Закусывал он томатным соком, который отпивал прямо из пакетика. – Фирма сейчас находится в убытке, эта сука натравила на меня налоговую, мне пришлось давать огромную взятку. Да и мои расходы на адвокатов, на все судебные дела стали просто неподъемными.

– Что? – Ольга очнулась от своих мыслей. – О чем ты говоришь?

– Я сказал, что ты молодец, что так спокойно восприняла мои слова о сокращении зарплаты. Я понимаю, что сокращение ровно наполовину – это много, но и ты должна меня понять, я тоже сейчас не в самом лучшем положении, да и потом, это всего лишь временная мера. Потерпи немного, и я тебе все верну, но потерпеть придется.

Ольга знала, что три дня назад Артем и Дарина купили дорогущие путевки на Гоа, чтобы немного развеяться и отдохнуть от «всего этого», и о каком финансовом кризисе тогда идет речь?

– Артем, – Ольга попыталась поговорить с ним как с другом, – у меня отец… ну, его должны на днях выписать из больницы. Я не знаю, в каком он состоянии, но то, что я слышала две недели назад, – это было ужасно. Ему, может быть, придется нанимать сиделок, а у нас с Андреем теперь раздельный бюджет. Я… – она запнулась, – я никогда тебя ни о чем не просила, но, быть может, ты не станешь урезать мне зарплату вполовину?

– Я поговорю с Дариной по этому поводу. – Артем поднялся с кресла и, пошатываясь, подошел к двери. – Ольга, ты взрослая тетка, – он пьяно икнул, – ты даже старая тетка, решай свои проблемы сама, а если тебе что-то не нравится, можешь уволиться. Сейчас таких, как ты, на одно место пять человек, – и он буквально вывалился из кабинета.

У Ольги горели щеки, так ее еще не оскорбляли. Первой мыслью было пойти к Веронике и бросить им всем на стол заявление на увольнение, она классный специалист и себя не на помойке нашла. Но потом она вспомнила, что у нее пока нет другой работы. А скоро отца выпишут из больницы, и еще неизвестно, как все пойдет дальше. А Машка не сегодня завтра замуж соберется, и на свадьбу тоже нужны деньги. Но у нее ведь есть муж! Если поговорить с Андреем, то, быть может, и стоит уйти от этой наглой семейки…

Ольга металась, ей очень хотелось уволиться вот прямо сейчас, и пусть этот толстый пьяный карлик ищет на ее место пять человек, а с другой стороны, жизненные обстоятельства заставляли ее отложить такой сладостный момент увольнения на потом.

Артем давно ушел, а в кабинете до сих пор воняло водкой, да и полупустая бутылка стояла на столе.

Ольга брезгливо взяла ее двумя пальчиками за горлышко и выбросила в мусорную корзину. После утреннего разговора с боссом меньше всего хотелось работать, Оля просто не могла себя заставить, и была даже рада, когда ей позвонили из больницы и сказали забирать отца. Его выписали.

– В каком он состоянии? – Ольга разговаривала с лечащим врачом Анатолия Олеговича.

– В удовлетворительном, – заверил ее врач, – так, есть небольшая потеря памяти, ну, когнитивные проблемы, но зато вирус мы вылечили. Можете забирать отца домой. У него когнитивные нарушения, но не сильные, так, вполне для его возраста нормальные.

– Спасибо, сейчас приеду.

Ольга приехала в приемный покой через полчаса после разговора, она спокойно сидела на стуле в ожидании, когда к ней выведут отца.

– Кто здесь встречает Иванченко Анатолия Олеговича? – пожилая медсестра вышла в холл, в руках у нее был черный пакет.

– Я! – Ольга подскочила к ней. – Я его дочь.

– Это его вещи! – буркнула медсестра и всучила ей в руки черный пакет. – Ждите, его сейчас вывезут.

Ольга не совсем поняла, кого и куда вывезут, но и спросить не успела, потому что громкий скрип старой каталки заставил ее обернуться на стеклянные двери с надписью «Вход воспрещен». Только что оттуда на каталке вывезли ее отца.

Ольга подошла к Анатолию Олеговичу и застыла пораженная – старик лежал на спине с закрытыми глазами, он слабо дышал, пижама на нем болталась, как на вешалке.

– Забирайте его, – грубо прикрикнул на нее медбрат, огромный детина в серой униформе, – у нас еще там пять человек, а каталка одна.

– Как… куда… – Ольга растерялась. – …Куда я его заберу? Он же без сознания!

– Он теперь всегда такой! – рявкнул медбрат. – У вашего отца старческая деменция, забирайте его немедленно, мне каталка нужна.

– Папа! – Ольга осторожно потрясла старика за плечо. – Папа! Вставай! Нам надо идти!

В ответ Анатолий Олегович замычал что-то нечленораздельное, и Ольга в ужасе отпрянула назад:

– Что вы с ним сделали? – Она закрыла лицо руками. – Еще две недели назад он был совершенно нормальный!

– Женщина, – медбрат терял терпение, – у него на фоне перенесенной инфекции прогрессировала деменция! Я же вам все сказал! Или вы его сейчас заберете, или я его выгружу вам под ноги, прямо на пол!

– Но… как… куда… как… – Ольга не представляла себе, что же делать дальше. – Как же я его увезу домой, если он не ходит и не понимает ничего?

– Надо вызвать перевозку лежачих больных и двух грузчиков, ну или как там они называются у них. Вам дать телефон? – Медбрат сжалился, он видел, в каком шоке пребывает Ольга, и решил ей помочь.

Сначала Ольга вызвала перевозку, а потом позвонила мужу, но телефон у него был «вне зоны доступа». После того как он устроился работать к Сливовскому, дозвониться до него в рабочее время стало нереально. Оля хотела позвонить и дочери, но в этот момент в приемный покой зашли частные санитары:

– Кто здесь заказывал перевозку лежачих больных?

Вот только тогда до Ольги дошло понимание того, что Анатолия Олеговича просто выкинули домой умирать, потому что то состояние, в котором он сейчас находился, кроме как чудовищным, по-другому и назвать было нельзя.

Пока они ехали, Ольга усилием воли старалась отвести глаза от отца, который лежал на спине и выл что-то совершенно нечленораздельное. Она видела что-то подобное в фильмах ужасов про зомби, но никогда представить себе не могла, что столкнется с этим в реальности. Самое страшное было еще и то, что Ольга совершенно не понимала, что происходит с Анатолием Олеговичем и как это можно (а можно ли?) лечить. Больше всего на свете она хотела, чтобы сейчас рядом с ней были Андрей или Маша, чтобы и ее кто-то обнял и сказал, что все будет хорошо, даже если это совсем и не так.

Отец оказался в совершенно невменяемом состоянии, он сходил под себя, мычал что-то нечленораздельное и пытался встать, но сильная слабость ему мешала подняться на ноги. Когда санитары, выгрузив Анатолия Олеговича на кровать, ушли и Ольга осталась с отцом наедине у него дома, ее обуял ужас – старик завалился на бок, глаза у него закатились, он что-то промычал и замолк.

– Папа… – тихо позвала его Ольга и залилась слезами – ее отец, даже пьющий, даже в почтенном возрасте, никогда так кошмарно не выглядел. По сути, перед ней лежал безумный старик, и она совершенно не представляла, что с ним делать дальше.

Некоторое время Ольга сидела в оцепенении и смотрела в стену, потом собралась и нашла в интернете компанию, которая предлагает частных сиделок. Затем вызвала частного психиатра на дом, заказала доставку взрослых памперсов и одноразовые простыни, влажные салфетки для ухода.

Занимаясь текущими проблемами, Ольге удалось выйти из шокового состояния, и она смогла даже немного прийти в себя. К моменту, когда пришла вызванная из агентства сиделка, Ольга уже немного походила на себя настоящую.

– Меня зовут Наталья. – Сиделкой оказалась полноватая женщина примерно ее возраста. – Мне сказали, что я у вас останусь с проживанием. Мне нужно спальное место и продукты.

– Я Ольга, дочь Анатолия Олеговича, вот вам диван, постельное белье в шкафу, а холодильник я сейчас загружу едой. Памперсы доставят в течение часа, и я вызвала психиатра из частной больницы…

– Хорошо, – Наталье было все равно, – я пока переоденусь, а потом подойду к больному. Он вообще ничего не соображает?

– Я не знаю, – Ольга боялась опять разреветься и держалась из последних сил, – я не знаю.

– А как его кормить? А мыть? – сиделка осмотрела старика. – Мне одной его не поднять, надо будет вызывать помощника. Если он сам не ест, не шевелится и ходит под себя, значит, у меня должна быть двойная оплата.

– Хорошо, – согласилась Ольга, теперь содержание ее отца стоило ей всей ее новой зарплаты, на продукты оставалось не больше пары тысяч. И это еще не считая того, что Анатолию Олеговичу будут нужны лекарства, памперсы, еда ему и сиделке…

«Придется просить помощи у Андрея», – Ольга поняла, что одной ей отца не вытянуть.

Пока сиделка адаптировалась на новом месте, Ольга поехала в продуктовый магазин и оттуда снова попыталась дозвониться до мужа – бесполезно, телефон был все еще выключен.

Она медленно бродила возле полок с продуктами, что-то брала и кидала в тележку, не глядя. Ольга чувствовала, как она снова погружается в состояние, близкое к безумному, когда у нее в сумочке зазвонил сотовый.

«Андрей!» – обрадовалась она, но, когда поднесла телефон к уху, поняла, что это была Вероника.

– Ты куда пропала? – грозно спросила горячая тетушка Артема. – Я тебя потеряла.

– А зачем ты меня вообще искала? – Ольга никак не могла настроиться на новый лад и относиться серьезно к рыжеволосой Веронике.

– Как зачем? – искренне удивилась женщина. – Так теперь я же на фирме главная, мне отчитываться надо.

Ольга уже хотела послать эту родственницу куда подальше, даже рот уже открыла, да промолчала – нужны деньги, а новой работы пока нет. Новую работу еще найти надо.

– Я отца поехала забрать из больницы, его выписали. – Оля взяла себя в руки, хотя в душе все кипело.

– Ну, значит, сегодня твой день будет как без содержания, – резюмировала Вероника, – Артем сказал, никому лишних денег не платить, так как в фирме пока кризис.

Ольга молча прекратила разговор, у нее просто не было слов от возмущения – сколько раз она за восемь лет приходила на работу в выходные, работала без отпусков, практически всегда без обеда, и никогда не требовала доплаты!

«Я уйду от них», – решила Ольга, оплачивая покупки на кассе. Терпеть такое унижение было выше ее сил.

Когда Ольга, нагруженная тяжелыми сумками с продуктами, вернулась домой, там царил полный хаос. Она сначала даже не поняла, что происходит, но едва открыла двери, как услышала шум бьющейся посуды.

– Что случилось? – Ольга бросила пакеты с едой на пол и забежала в комнату. Наташа сидела на диване, поджав ноги, а отец метался по комнате, круша все на своем пути.

– Я пыталась его остановить, – относительно спокойно объяснила сиделка, – но он меня совсем не слушает.

– Но как он мог встать? Он же лежал как при смерти! – Ольга не верила своим глазам. В это время Анатолий Олегович опрокинул на себя телевизор, который упал на пол и, судя по звуку, разбился.

– Папа! – Ольга шагнула к отцу и обняла его. – Успокойся! Что ты творишь?

У Анатолия Олеговича изо рта текли слюни, пижамные брюки были испачканы мочой и фекалиями, взгляд был совершенно безумный, блуждающий.

Ольга оцепенела от ужаса.

– Прекрати! – взвизгнула она. – Что ты творишь! Прекрати!

И хотя отец и выглядел как помешанный, тем не менее, услышав голос дочери, он остановился и позволил уложить себя обратно в кровать.

Ольга без сил опустилась на пол рядом, кругом валялась битая посуда, еще осколки чего-то.

– Я дома убирать не буду, – сиделка встала с дивана и пошла разгребать сумки с продуктами, – мне платят за уход за больным, могу приготовить пищу, сменить подгузники, но оставаться наедине с буйнопомешанным, а затем убирать за ним квартиру – на это я не подписывалась.

– Я уберу. – Ольга тяжело поднялась на ноги и, пока Наташа начала что-то там готовить на кухне, прибрала в комнате.

Пришлось три раза ходить на помойку, чтобы выбросить весь мусор из комнаты, а когда она вернулась в последний раз и едва успела раздеться, к ним пришел частный психиатр.

– Переоденьте его, – мужчина скривился, указывая на лежащего в собственных фекалиях Анатолия Олеговича, – я пока подожду.

– Где у него памперсы? – сиделка была мрачнее тучи, Ольга чувствовала, что еще немного, и женщина откажется от такой работы и уйдет.

– Вот, – Ольга протянула ей пачку, – только что привезли с доставкой, там есть и влажные салфетки.

– Он обгадился по уши, – Наташа подошла к неподвижно лежащему старику, – здесь одними салфетками уже не справиться. Давайте помогите мне дотащить его в ванную и там помыть.

– Я не могу, – в ужасе отшатнулась Ольга, – протрите его салфетками, одежду эту выкинем, а вот в это переоденьте.

– Хорошо, – буркнула сиделка, она ничего не сказала, хотя по ее лицу было видно, как она относится к «неженке» Ольге.

Пока сиделка переодевала отца, психиатр пригласил Ольгу для личной беседы, чтобы собрать анамнез.

– Так вы говорите, что до инфекции он много пил? – уточнил психиатр.

– Ну, не так, чтобы до белой горячки, но да, много, наверное. – Ольга чувствовала себя совершенно опустошенной. В один день ее жизнь развалилась на куски. – Это не родной мой отец, это отчим, но он воспитывал меня как отец с десяти лет и, хотя он и выпивал довольно часто, ко мне относился как к родной дочери и очень любил. Пить сильнее начал после смерти матери, три года назад, у меня с матерью были тяжелые отношения, хотя мы и общались, а вот Анатолий Олегович мне ближе. Он как родной. Вернее, он родной человек, правда, последние три года пил сильно и меня не слушал, лечиться не хотел. А вот выписка из больницы, – Ольга протянула ему бумагу, – его сегодня выписали из красной зоны.

Психиатр внимательно прочитал заключение, затем положил выписку на стол и подошел к больному. Наклонился, потрогал его руки и ноги, оценил мышечный тонус, посмотрел зрачки, смерил давление.

– Как его зовут? – психиатр обернулся к Ольге.

– Анатолий Олегович.

– Анатолий Олегович! – громко позвал старика врач, но тот даже не шелохнулся и продолжал лежать с полузакрытыми глазами как труп.

– Час назад он бегал по квартире и крушил все вокруг, – Ольга и сама уже не верила в это.

– Ну да, так обычно у них и бывает. – Врач кивнул и повернулся к Ольге: – Мне нечем вас утешить, это деменция. Возраст, алкоголь, инфекция, инфаркт мозга – все привело вот к такому результату.

– Но как это возможно? – Ольга не верила, не хотела, не могла в это поверить – еще две недели назад он был совершенно вменяемый, читал газеты, отгадывал кроссворды, играл в шахматы на ноутбуке. Да, выпивал каждый день, но никогда не бушевал, он просто ложился спать.

– У него деменция. – Врач озвучил диагноз, и вот тогда до Ольги дошел смысл сказанного.

– Это лечится?

– Я выпишу вам купирующие препараты, снимающие агрессию, но это не лечится. – Психиатр что-то написал на рецепте, поставил круглую печать, а затем протянул ее Ольге. – Мужайтесь, деменция – это ад прежде всего для родных. Он-то что, – мужчина кивнул в сторону Анатолия Олеговича, – он-то все равно ничего не понимает большую часть времени. У меня была такая пациентка, милая такая бабулька лет семидесяти, она жила вместе с дочерью и двумя внуками. Обычно спала, много ела, иногда беседовала с ангелами, ей казалось, что они сидят на кровати, в ногах, она говорила. А потом как-то ночью проснулась, пошла на кухню и открыла газ, так все во сне и умерли, вся семья. Утром, когда вонь стала уже невыносимой, газовую службу соседи вызвали, те двери взломали, а там одни трупы уже. Это я к чему рассказываю? – Мужчина нахмурился. – К тому что дементные совершенно ничего порой не соображают. Сейчас он мирно лежит, а через пять минут пойдет на кухню, возьмет молоток и проломит вам голову. А потом спокойно ляжет на бочок и уснет. Нельзя таких больных оставлять одних ни на минуту, это понятно?

Ольга кивнула, она была просто в ужасе, словно оказалась в каком-то потустороннем мире, в котором надо бояться собственного отца. Она всегда почему-то, словно предчувствовала вот эту ситуацию, всегда боялась, что кто-то из родных может сойти с ума, хотя никаких предпосылок к этому не было. Ольга была уверена в том, что любые увечья и болезни можно вынести, если рядом есть семья, но только не такое…

Когда Ольга была совсем маленькая, первый класс, может быть, у них во дворе жил мальчик, все его звали Леша-дурачок. Сейчас уже Оля понимала, что парень был с нарушением ментального здоровья, а тогда особо в этом никто и не разбирался, ну, дурачок и дурачок. Леша был такого огромного роста, толстый, с характерной для его болезни внешностью, он носил зимой и летом спортивные треники с вытянутыми коленями, пускал слюни и так страшно смеялся. Дети его дразнили во дворе, но никогда не обижали, а он, огромный дурачок, бегал за ними и смеялся, и вот от этого смеха у Ольги до сих пор мороз по коже.