Пойдём, тебя другие залы ждут».
На звук, идя по световой дорожке,
Давид попал в зал цвета синевы.
Тона ячеек также изменялись:
От белого до синей полутьмы,
И много раз опять же повторялись.
Приглядываться было недосуг.
Пред ним стояла чёткая задача:
Почистить всё стоящее вокруг.
Работа шла намного веселее.
Помощники летали с ряда в ряд,
А музыканту только оставалось,
Дать мелодичный, радостный заряд.
И вскоре вновь послышалось: «Довольно.
Тебе убрать осталось один зал.
Иди за мной. Не действуй самовольно,
А делай, как Хранитель приказал!»
До третьего добравшись помещенья,
Которое пылало краснотой,
Почувствовал Давид, что при деяньях
Присутствовать стал некий непокой.
Всё чистилось и мылось, как и прежде,
Но этот цвет, казалось обжигал.
Меняясь с бледно-розового в алый,
Он несколько давил, даже пугал.
Работа завершилась также быстро.
Как никогда, Давид был эху рад.
И только лишь послышалось: «Довольно!» –
Покинул зал, ища пути назад.
В своей пещерке он поел немного,
Потом отпущен был чуть погулять.
Он был в горах. Деревья своей кроной
Пытались вход в пещеру заслонять.
Здесь воздух был чистейшим. Грело солнце,
Даря проникновенные лучи.
Парили высоко большие птицы,
Звенели рядом бьющие ключи.
Давид стоял и силы набирался.
Ему казался чудом этот мир.
До юноши ещё не доходило,
Что он теперь в затворниках ходил.
Прогулка очень скоро оборвалась.
Как говорят: «Потехе только час
Отводится, а время остальное –
Работа…», что ждала его сейчас.
Всё то же эхо вглубь пещер позвало,
А парень уж и сам желал идти.
Ему хотелось получить те знанья,
Что, странствуя по свету, не найти.
И вот уж он в свободном тайном месте,