Что если б кто увидел – удивился,
Что девочка летит на скакуне.
Никто не мог в то время догадаться,
Что это не мальчишка, ведь она
Меняла для удобства своё платье
На брюки и рубашку, что длина.
Тугие косы прятались под шапку.
Пред взглядом многих представал юнец,
Умеренного роста, щупловатый,
Но явно по характеру – боец.
До времени, родных то забавляло.
За ней присмотр братский всегда был.
Никто не сомневался, при угрозе
Любой из них её бы защитил.
Единственным, что сдерживало Фрузу
Так это лишь стремление лечить,
И потому отец, заметив это,
Стал дочку врачеванию учить.
Тогда она, вникая с интересом
В серьёзные, полезные дела,
Ходила в неприметном скромном платье,
С косой, что ниже пояса была.
Летело время вскачь неудержимо.
С рождения прошло семнадцать лет.
И не было в том городе прекрасней,
Что с бирюзой в глазах пришла на свет.
Случалось так, что люди не болели,
А шли, желая видеть красоту,
И деньги с большей щедростью дарили,
Когда дочь была помощью отцу.
Родные уже стали опасаться,
Того, что не у каждого был взор
С признательностью чистой и открытой
За то, что исцелившимся ушёл.
Заметно, было, что дурные мысли
Блуждали в пожирающих глазах.
И жадный взор на девушку, у близких
Порою вызывал невольный страх.
В один из дней явился к ним мужчина
С небрежно перевязанной рукой,
С порога вопросивший: «Здесь есть лекарь?»
Он выглядел ни как бедняк простой.
На нём была нарядная одежда,
Что мог носить лишь важный господин.
Однако рядом слуг не наблюдалось.
Не ясно почему, он был один.
Его, конечно, приняли тотчас же.
Отец больную руку осмотрел,
Увидел след ужасного ожога.
Безжалостный огонь часть кожи «съел».