Сказка о колдовском лесе

И ждать было нельзя. Тому был знак.
Трава вокруг при ветре «зашумела»,
И тропы вроде б начала казать,
Открыв и застилая то и дело.

Поток воздушный причесал траву,
И уложил её в подобье круга,
Указывая, как нужно идти,
Чтоб те могли покинуть место луга.

Настало время сотворить обход.
Пять раз вокруг пройтись было несложно.
Художник, видя тропочку в конце,
Почуял, что количество пять – ложно.

Он вдруг припомнил, что он не учёл
Стук старика при первом появленье.
А этот позабытый им удар
Имел, как видно, важное значенье.

Шестой проход вкруг дуба показал,
Что было верным то предположенье.
Открылась широчайшая тропа
Доступная для лёгкого движенья.

Событье это птицы вознесли
В теряющее тьму ночное небо.
И Серафим с художником пошли,
Не пожалев для пташек крошек хлеба.

Немало Серафим ходил с отцом
И изучал доступную окрестность,
Но та, где он теперь ступал ногой,
Указывала на иную местность.

Казалось, что открылся вдруг проход
Короткий в неизведанные страны.
Пред ними показался вскоре порт
Откуда отбывали в океаны.

Послышался крик чаек, всплески волн,
Лицо обдул приятный тёплый ветер,
Почувствовался запах морских вод,
Что не сравним с другим на белом свете.

В то время на поляне, где рос дуб,
Высокой густотой трава поднялась,
Сокрыв все-все возможные пути.
Она теперь нетронутой казалась.

И утром спохватившись, паренька
Родные не нашли. Они искали
Его довольно долго. Им пришлось
Прожить немало времени в печали.

Но мы вернёмся к водным берегам.
То было беспокойнейшее место.
И путникам, что прибыли сюда
Оно, конечно, было неизвестно.

Стоял вопрос, с чего же начинать?
Рассказ был скуден… Где пойдёт ученье?
Где дерево найти, что воплотит
В себе возможность Ольги исцеленье?

Художник так же, как и Серафим,
На краткий миг лишь только растерялся,
Ведь он по свету много лет бродил
И потому общаться не стеснялся

С доныне неизвестными людьми.
Ему осталось только приглядеться
И оценить, где можно отдохнуть,
Поесть, попить, немного обогреться.

Он опытом огромным обладал.
Но было, как мне кажется, важнее
Что он владел десятком языков.
И знаний этих не было ценнее.

Творец «багаж» не сразу раскрывал,
Ведь знал, что лучше выглядеть порою
Глупцом, слепым, а может и глухим,
Чтоб люди не хитрили пред тобою.

Харчевню отыскать было легко.
Манящий запах жаренного мяса
Другие почему-то затмевал,
А шумный дом был этим опоясан.

Художник накормил там паренька
И спать, как и положено, отправил.
Бессонной ночь и страшною была…
Сам мастер расслабляться был не вправе.

Внизу, стараясь быть среди людей,
То там, то тут, подсаживаясь, слушал,
Стараясь разузнать о кораблях,
Про дивные места и где та суша,