Неправильная помощница

Он наконец уходит, а у меня ощущение, что моя грудь горит теперь не только снаружи, но и изнутри. Почему он так смотрел. Словно женские прелести видел впервые.

Глава 7

Через неделю ожог сошел, осталась только розовая отметина. Отметина собственной глупости. Больше я не подавала Августине кофе, а ставила на столик возле дивана, не забывая предупреждать, что кофе горячий. Но уже явно не такой горячий, потому что на следующий день после катастрофы принесли новую шикарную кофеварку. А кроме этого действительно заказал календарь. И вот сегодня уже двадцать один день без происшествий. Когда я на него смотрю, то думаю, хорошо, что Распутин не умеет читать мои мысли и не знает, сколько всего произошло со мной за последние три недели. Я заканчиваю проверять договор, который мне прислали девчонки из отдела, когда звонит телефон.

– Я на тебя обиделась! – слышу голос Софы, довольно бодрый для обиженки.

– Привет, Софа. Как отдыхается.

– Ты мне зубы не заговаривай. Как работа, неужели ты настолько хорошо все понимаешь, что даже мне с вопросом ни разу не позвонила?!

– Все не так, – на самом деле было довольно сложно, но я привыкла задавать вопросы непосредственно начальству. Конечно, приходилось выслушивать вагон оскорблений, но зато я все понимаю с первого раза. А еще тренирую нервную систему. – Просто ты так шикарно меня всему обучила, что даже такая обезьяна с гранатой как я все поняла.

– А, ну если так рассматривать.

– Как отдыхается?

– Пока непривычно. Умираю со скуки. Муж сказал, что раз я теперь не работаю, то могу готовить и убираться. Ты представляешь?

– А раньше кто это делал?

– Так как кто? Уборщица. Я могу себе это позволить.

– Ну понятно, – не могу я кому-то доверить убирать и стирать свое, например, белье. Даже маме. – У нас все хорошо, не переживай.

– Точно? Я уже наслышана про календарь.

Я кручусь на кресле, смотря на этот самый календарь. Простой, синий, с вертолетом, где каждый день нужно записывать, сколько дней без происшествий.

– Да, висит вон. Но тут только речь о происшествиях на работе, хорошо Распутин не знает, что в моей жизни постоянно что-то случается.

– Расскажи-ка.

– Да что рассказывать. Бывший появился. Приехал на новенькой «бэхе», а я случайно руку ему придавила дверцей.

Софа хохочет, а мне стыдно. Я, конечно, обижена, но не настолько, чтобы вредить. Все-таки до секса у нас так и не дошло, чего обижаться.

– Ой, хорошо, что позвонила. Что-то еще?

– Да куча всего! Разбила мамину чашку, устроила потоп, потому что отвлеклась на рисование вертолета, бежала за автобусом целую остановку, сломала на тренировке пилон.

Софа хочет рассмеяться, а я только понимаю, что ляпнула. Ну вот зачем? Зачем?

– Пилон? Ты занимаешься пилоном? Это который шест? Серьезно?!

– А я не говорила? – строю из себя дурочку.

– Нет, конечно. Давно?

– Да со школы еще. Соф, только никому. Это все-таки не самый привычный вид спорта.

– Стесняешься?

– Не хочу неудобных вопросов. Меня и так за дурочку с переулочка порой считают, а тут еще пилон. Главное, чтобы Распутин не узнал. Ладно?

– Ладно, ладно, но за это я требую, чтобы ты звонила мне и рассказывала, как у вас дела. Каждый день.

– Раз в неделю и не чаще.

– Ну, Мааааш.

– И не проси, а если расскажешь, вообще звонить не буду.

– Коза. Ладно. А есть видео?

– Ну набери в сети городские чемпионаты, Котова. Должно быть.

– Лады! Все, на связи! – прощается она, а я вздыхаю. Падаю спиной на спинку стула, да так сильно, что просто кувыркаюсь с него на пол с неприличным визгом.

И конечно, по закону вселенской подлости именно в этот момент двери лифта открываются. Я упорно пытаюсь развязаться, но моя дурацкая нога завернулась за шею и просто не в состоянии встать сама.

– Отличные трусы, Котова. Очень вам подходят.

Мне бы еще вспомнить, что там за трусы. А черт, там же котята.

– Вы так и будете пялиться или сделаете что-нибудь?

– Двадцать один день.

– Что?

– Прошло с последнего происшествия. Думал, будет быстрее, – он заходит за стойку стола, помогает мне встать и сразу идет менять число на календаре. На гордый ноль.

Стою, не двигаясь, смотря на его влажные волосы. В руке сумка. Он с тренировки. Интересно, а он чем занимается? Тела я его не видела, но судя по комплекции, он довольно крепкий. И ведь не спросишь, подумает еще, что влюбилась, а мне до него и дела нет.

– Договор готов?

– Как раз заканчивала проверять. Через пять минут будет у вас на подпись.

– Ладно, – кивает он, мельком смотря на меня. А я жду. Чего? Комментария по повожу детского белья? Или того, почему умею заворачиваться буквой «зю». Но Распутин лишь уходит, мельком бросив.

– Позвоните Августине, скажите, что я сегодня к ней заеду.

– Без ресторана?

– Времени нет, – рявкает он и закрывает двери, а я бурчу себе под нос: «времени у него нет». Так нет, что бедная Августина появляется тут не чаще пары раз в неделю. И каждый раз после того, как Распутин на меня орет. Злость он на ней срывает что ли.

Господи, я уже жалею его любовницу. Меня бы кто пожалел.