Учитель на замену

Она бежала домой. Ей хотелось немедленно всё рассказать Стасу, он должен что-то сделать. Потом она чуть успокоилась, бег привёл её в чувства, мысли потекли ровнее.

«Ничего ужасного не случилось, – сказала себе Лара, сама теперь удивляясь, почему так остро отреагировала на попытку ученика поцеловать себя. – Пьяный мажор, скорее всего, даже не вспомнит о случившемся. А если вспомнит и расскажет кому-нибудь, что с того? Кто поверит в подобные байки?» Она, конечно, не должна была разговаривать с ним без родителей. Нужно было сразу уйти. Но что-то заставило её остаться. Лара вспомнила грустный, замутнённый взгляд Золотарёва и нелепый пластырь с Микки-Маусами на переносице. Возможно, эта неловкая попытка поцеловать её была жестом отчаяния. Праздновать день рождения в одиночестве – то ещё удовольствие. А Лара повела себя как обиженная девчонка. Так, должно быть, отреагировала бы его ровесница. Ларина неправильная реакция – вот самое обидное, что произошло. И опять она не справилась. Ничего у неё не ладится – ни дома, ни на работе.

Домой Лара вернулась поникшая и разочарованная в себе. Муж сидел в кресле с откинутой головой. Опять уснул. Лара позвала его, но он не откликнулся.

В последнюю пару дней Стас выглядел вялым и жаловался на тошноту, но идти к врачу категорически отказывался. Лара упрекнула себя, что не отвела Настюшу в садик, оставила с больным папой дома, но утром он выглядел бодрым. Ничего страшного не случилось, дочка привыкла играть самостоятельно и теперь строила замок из Лего, тихо бормоча себе под нос. Лара присела с ней рядом на корточки, поцеловала. Потом подхватила с дивана плед и накрыла Стасу ноги. Он дёрнулся, наклонил вперёд голову и сказал что-то невнятное.

Все краски схлынули с лица Лары. Она медленно протянула руки и повернула лицо мужа к свету люстры. Он чуть приоткрыл веки, опять пробурчал что-то.

– Стас, ты под кайфом? – спросила Лара дрожащим голосом.

Губы Стаса дёрнулись и расплылись в омерзительную улыбку. Лара отвела руки, и Стас уронил голову на грудь. Лара схватила его за плечи и принялась трясти, истерично выкрикивая:

– Чем ты накачался?! Где взял деньги?! Отвечай! Отвечай, сволочь, где ты взял деньги на наркоту?!

Стас уже не реагировал.

– Это что-то другое, что-то другое… – повторяла она, лихорадочно соображая. – Таблетки, снотворное?

Если бы Стас принял кокаин, Лара поняла бы сразу. «Снежок» делал его энергичным и неуправляемым, в последнее время даже параноидально-агрессивным. Но никогда Стас не выглядел настолько вялым и беспомощным. Кокаин – наркотик дорогой, его так просто не достанешь, нужно знать, к кому обратиться. Стас наверняка употребил что-то доступное, а главное – дешёвое.

Всё-таки умудрился занять у кого-то денег! Лара подскочила к мужу, осмотрела его руки, но не обнаружила следов укола. Да и шприцев она не нашла.

– Что же ты принял?!

Ей вдруг представилась картинка, как Стас делает инъекцию прямо на глазах у дочки. Ведь Настюша уже не младенец, она всё понимает. Лара посмотрела на дочь, слишком занятую своим масштабным легостроительством и не замечающую истерики матери и странного поведения отца. Она подхватила Настюшу на руки и унесла в коридор, принялась натягивать ей на ноги валеночки. Хотелось убежать куда-нибудь, как она делала в Питере. В большом городе всегда было куда податься: если не к друзьям, то в музей, или, на худой конец, пошататься несколько часов по супермаркету. Но здесь куда идти? На улице минус пятнадцать – долго не погуляешь, супермаркет можно обойти за десять минут, ближайший музей километрах в ста, друзей нет, есть только родители, к которым Лара не подойдёт и на пушечный выстрел. Она раздела дочь, отнесла её в комнату и заперлась изнутри.

«Это мой дом, и я никуда не пойду. Уйти должен он! Навсегда!»

Лара не знала, сколько придётся ждать, но как только муж придёт в себя, она заставит его съехать.

13

Когда утром Лара отперла двери своей спальни, Стаса в квартире уже не было. Лара не удивилась. Ночью она слышала журчание воды в ванной и звон посуды на кухне, но решила не вставать. Каждый звук, каждый шорох поднимал волну злости и раздражения. В таком настроении только поубивать друг друга. А разговор с мужем предстоял серьёзный, не минутный. К тому же ей просто необходимо выспаться. Портить себе настроение перед занятиями, когда и так висишь на волоске – непозволительно. Пусть семья рушится, Лара должна быть в форме. Лишь работа позволит ей удержаться на плаву, и она больше не попадёт в зависимое положение, когда нет выбора – уйти или остаться.