Заметь меня в толпе

– Его не задержали? – спросила я с замиранием.

– Нет! Никто даже внимания не обратил, представляешь!? – Софи размахивала ножом прямо перед моим носом.

– А как выглядел этот парень?

– Лицо в камеру не попало. Он был в кепке с длинным козырьком и шарф до ушей. По телику сказали, особых примет нет. Его и вспомнить толком никто не может. Фоторобот даже не составили, представляешь? – Нож полетел на пол. – Вот тебе и безопасность! Думают, кто-то из своих украл. – Закончила Софи из-под стола.

Я запихала в рот пилюлю и запила кофе.

– Но как подменили-то?

И зачем я спрашиваю? Разве не знаю?

– Про это много не говорили. Сказали только, что подмену тоже засняли и теперь допрашивают свидетелей.

Боже! Кого они допрашивают, если единственный свидетель – я?

Глава 7

Больше всего хотелось запереться в комнате и даже носа в коридор не показывать. Но не прийти на занятия значило бы навлечь на себя лишние подозрения. Может, все-таки не опознают…

Гадство! Ведь из-за съемок в Клементинуме не было посторонних. А возле старой библиотеки находилась лишь наша группа.

Как только полиция не пришла за мной еще вчера?

Я все-таки собралась и поехала на утренние лекции вместе с Софи.

И точно! Возле аудитории, подперев спиной подоконник, стоял мужчина. Он внимательно вглядывался в лица проходящих мимо студентов, время от времени сверяясь с бумажкой в руках. Заметив меня, он поднял бровь и довольно хмыкнул.

– Добрий дэн, – сказал он по-чешски. Потом перешел на английский. – Меня зовут Томаш Войтишек. Я следователь чешской прокуратуры, – он вытащил из внутреннего кармана куртки корочки и протянул мне.

Мог бы и не представляться. Вид у следователя был вполне протокольный: одет неприметно в короткую коричневую куртку и темные брюки, стрижка – ёжик, и серые круги под глазами.

– Я бы хотел с вами поговорить, если позволите, – обращался следователь исключительно ко мне.

– А в чем дело? – встрепенулась Софи.

– Вы можете идти, вас это не касается.

Софи с недовольным видом направилась в аудиторию.

– Если что, зови, – шепнула она мне.

Я кивнула.

– Давайте отойдем в сторонку. Сюда, пожалуйста.

Мы вошли в соседнюю пустую аудиторию. Следователь уселся за первую парту, достал маленький блокнот и ручку. Я осталась стоять, волнуясь, как у зубного.

– Как вас зовут и гражданкой какой страны вы являетесь?

– Надина Серова. Я из Бельгии.

Следователь сделал запись.

– У вас славянский акцент. И имя не бельгийское…

– Мы с семьей эмигрировали из России три года назад. С тех пор там не бывали.

Он опять чиркнул в блокноте.

– Ваш родной язык русский?

– Да.

– Тогда можем говорить русский.[24 - Здесь и далее до конца главы в диалоге эмитированы типичные ошибки человека, родным языком которого является чешский.]

Все звуки у него выходили твердо, неестественно.

– Я в школе учил и на универзите[25 - В университете.] тоже. Тогда всех заставляли. Вам не мешает?

– Нет, пожалуйста.

– Сколько е вам лет?

– Семнадцать.

Следователь разочарованно хмыкнул.

– Мы только немного поговорим, неофициально… Не знаете, почему я с вами говорю?

– Нет.

Только бы не покраснеть сейчас. Надо держать себя в руках! Я ничего не знаю!

– А новости не смотрите?

– Я почти не понимаю чешского, и телевизора у нас нет.

– Но так[26 - «Но так» – в данном случае имеется в виду «хорошо».], – следователь вздохнул и поскреб висок концом авторучки. – Имею здесь фотку з системы наблюдения в Клементинуме. Посмотрите просим[27 - «Просим» – в данном случае имеется в виду «пожалуйста».]. Вы узнаете?

Я взглянула на распечатку. Мутная черно-белая фотография с обычного принтера, но узнать меня можно. Схвачен как раз тот момент, когда я дико таращусь на парня в белом халате. На него…

– Да, это я.

– Добрже[28 - Хорошо (перевод с чешского).]. Тогда расскажите то в порядку[29 - «Расскажите то в порядку» – в данном случае имеется в виду «расскажите по порядку»], что вы делали в Клементинуме?

Следователь быстро постукивал кончиком авторучки по столешнице. На тыльной стороне его ладони, виднелись несколько шрамов, и не хватало одной фаланги указательного пальца. Мой взгляд так и приклеился к изуродованной руке.