Кто?

– Был?

– А ребенок с кем?

– Под присмотром. Илье в этом году исполнится пять.

– А, что такая работа опасная?

– Нет, жизнь непредсказуемая. А у вас есть ребенок?

– Пока нет, и замужем не была.

У Андрея под левым глазом натянулась мышца.

– Здорово! Успеете. Вы молодая, красивая женщина. Анжела еще раз внимательно посмотрела на мужчину и произнесла:

– Возьмешь меня в жены?

Андрей немного растерялся.

– Глупо, да? А я серьезно.

Андрей вовсе потерял дар речи.

– Меня зовут Андрей. А вас?

– Меня, Анжела. В этом году стукнуло тридцать два. Тебе, я так, полагаю лет сорок семь, сорок восемь. Выглядишь ты неплохо для своего возраста. Обаятельный, приятный мужчина. Я думаю, у нас с тобой все получится. Против ребенка ничего не имею. Дети меня очень любят и относятся уважительно. Ну, как ты, не против?

Андрей резко повернул влево и выехал на основную дорогу. Трасса оказалась свободной. Вдруг прозвенел мобильный телефон.

– Да, слушаю, Артем. Буду часа через два с половиной. Встретимся в ресторане и все обсудим. Сейчас мне не очень удобно говорить. До встречи. Пока.

– Прости. Я так понимаю тебе тоже в город, да?

– Верно, угадал. Ты не ответил на мое предложение.

– Сегодня у меня непростой день, если не возражаешь, мы завтра обязательно встретимся и обсудим все вопросы, касающиеся тебя, меня и наших детей. Оставь мне свой номер телефона, я обязательно позвоню.

– Набирай или записывай.

Анжела продиктовала номер, номер Андрея она решила пока не брать, потому что ей очень хотелось, чтобы он позвонил первым.

– Мой сдох, оставила дома зарядку, завтра запишу твой. Хорошо?

– Конечно.

– Андрей, ты на меня не обижайся, я человек прямолинейный и правдивый. Не люблю лабиринты, люблю прямолинейную дорогу. Ты понимаешь, о чем я?

– Догадываюсь.

– Тебе будет непросто со мной, а, главное не скучно, но ничего притремся.

– Да, с тобой действительно не соскучишься.

– Это точно. Все так говорят. А мне с собой сложнее, нежели другим со мной. Поэтому с меня списывается.

Он улыбнулся и набрал скорость.

– Здорово! – подумал он. – Мне очень хорошо рядом с этой девушкой. Молода еще, неопытна, но ничего все исправим.

Его взгляд был направлен куда-то вверх. По всей видимости, он что-то вспоминал или просто о чем-то размышлял, или же воображал дальнейшую счастливую жизнь с молодой женой и пристроенным ребенком. Только он один мог знать, о чем он сейчас думает. Он никогда не делился своими мыслями. Скрытный характер сотворил с него замкнутого человека со своими личными проблемами. Жизнь в лагере отложила свой отпечаток. Тринадцатилетняя отсидка забрала всю молодость и здоровье. Десять лет он стирал в памяти без двух месяцев годовое нахождение в одиночке. Профессию перераспределения денег он освоил по максимуму. Брал у тех, кто берет у других, минуя закон. Он накладывал на их действия, действие другого закона, у которого не было кодекса и устава. Он существовал против несправедливых действий основного.

Политика перераспределения денежного аргумента Кидалковского основывалась на одном простом правиле, которое он сам для себя выделил: Развитие денежно-цифровой цепочки не должно никаким образом прерываться. То есть вклады не должны быть холостыми, они должны быть обязательно прибыльным в любом случае, даже в случае неудачных вкладов. Системно-цифровой блок он для себя сформировал достаточно давно, и его система прекрасно работала в силу жизненного опыта. За решеткой была предоставлена возможность сформировать собственную программу перераспределения. Годами он вытачивал личную форму общения с людьми, просто с людьми и с людьми, которые владели огромными банковскими вкладами. Имея серьезные связи, он проверял свою программу на воле. Не всегда удача приветствовала его, но с усовершенствованием собственных выработанных позиций, она стала улыбаться чаще. Таким образом, он рассчитывался с собственными долгами, оставшимися за пределами тюремного заключения. Минуя судебные расхождения, ему удавалось договариваться и убеждать органы в правоте его неординарных действий. И делал он это не словом, а смыслом. Ему верили, верили, что он прав, что его действия были не противоправными. Грешные дела смывались достойными поступками, а поступки он совершал исключительно по отношению к детям и женщинам. Андрея мучил только один вопрос, один единственный, на который он много лет не находил одного основательного ответа: КТО?

Он мучил его всегда и везде, где бы он не находился, даже во сне.

***

Андрей Кидалковский вошел в ресторан и увидел за угловым столиком Артема. Тот махнул ему рукой, приглашая к себе.

– Здравствуй, брат!

– Здравствуй!

– Как долетел?

– Как всегда. Ты же знаешь, как я переношу самолеты. С трудом выдержал полет.

– Извини, что не встретил, дела.

– Ничего страшного, все понимаю, дела есть дела.

– Когда планируешь обратно?

– Как решу все вопросы, сразу назад. Основной необходимо решить с тобой, – он посмотрел на реакцию Андрея, и, удостоверившись в том, что тот среагировал вполне спокойно, продолжил, – Что заказать? – Артем махнул рукой и подозвал официанта.

– Не беспокойся, я сам, что будешь?

– Пожалуй, только кофе.

– Я тоже. Два двойных кофе экспресс, – он сделал заказ и как только официант удалился, сразу же продолжил разговор.

– Артем, все необходимые документы оформляются, необходима внушительная сумма для московских чиновников в министерстве.

– Сколько?

Андрей достал ручку из кармана и на салфетке вычертил сумму в долларах. Наличными.

– Ну и аппетит! Коррумпированная система процветает с каждым годом. В прошлом году в полтора раза брали меньше, – его глаза налились кровью, и он продолжил. – Охренели совсем! Шакалы!