Туманы мертвых городов

– Прекрасно. – Седрик дал поглядеть коготь и охотно повторил историю про ящера.

– Приехали переводные, – сообщил дозорный.

Мои спутники помрачнели. В нашей заставе было хорошо, и многие к ней прикипели. Но раз прибыли переводные, кого-то отправят в другое место. Начальство считало, что Единицам надо время от времени менять заставы. Чтобы не привыкали к определённым Мёртвым городам и не теряли концентрацию. Смысл в этом был – когда всё знакомо, начинаешь расслабляться. А там и до ошибки недалеко. Чем грозит ошибка истребителя, тоже известно всем.

Но это не отменяет того факта, что Единицы привязывались к местам и не особо горели желанием уезжать. Мне это не грозило. Смысла переводить одинокого Щита никакого, так что на этой заставе я давно старожил. Хоть какой-то плюс в моём положении.

– А самое странное знаете что? – заговорщицким тоном спросил рыжий, понижая голос.

Тоже мне, королева интриги. Нашёл, где разводить тайны.

– Их пятеро!

Мы замолчали, уставившись на дозорного.

– Наверное, ещё один писарь, – протянула я.

– Ни фига! – довольный эффектом, заявил парень. – Два Щита и три Меча.

На мгновение я забыла, как дышать, сердце забилось как барабан, гулко и сильно. В ушах зашумело.

– Кир, – повернулся ко мне Марк, – может….

– С моим-то везением? – прервала его я, боясь даже подумать о такой возможности, не то что сглазить.

– Ну вдруг…

– Узнаем, – я дёрнула за удила, и мой конь послушно отправился через ворота.

Новый Меч

Во дворе было шумно, как всегда после зачистки. Все высыпали на улицу, слушали истории, поздравляли вернувшихся. Я глазами перебрала пространство двора, но новичков не увидела. Вероятно, размещаются.

Сразу за въездными воротами заставы располагался двор. Его образовывали стены и два здания – столовая и конюшня. Середину двора занимал фонтан.

И сейчас кто-то плескался прямо в фонтане, наклонившись через парапет. Это не то чтобы было запрещено, но не поощрялось, хоть вода и была проточной. Тут пили лошади, а иногда и люди. Когда голый по пояс мужчина распрямился, я узнала Брона и невольно поморщилась. Он был высок, ладно сложён и очень хорош собой. Но при этом не менее высоким было и его мнение о себе и о своей привлекательности. Он был воплощением того, что мне мешало жить, ещё начиная с обучения в Академии даров и проклятий. Я была в первом потоке, когда набрали на службу девушек. Силой даров девчонки не уступали парням, и эксперимент был признан условно удачным. Условно, потому что в нашем потоке в первый же год много кадеток выскочили замуж. Наборы продолжились, но в устав было внесено изменение. Всем истребителям запретили жениться во время учёбы и пять лет после.

Многие до сих пор считают, что мы пришли в академию в поисках мужика. Брон с этой мыслью не расстался и на заставе. Я раз за разом отшивала его, но он не сдавался. Отчасти именно из-за него меня прозвали недотрогой. Если его переведут от нас в эту смену Единиц, то я куплю в городе бочку пива и устрою праздник.

Брон заметил меня и ухмыльнулся. Вразвалочку направился в мою сторону. Я напряглась, но не двинулась с места – ещё не хватало бегать от него. По пути он подхватил полотенце, но не спешил вытираться. Вероятно, считал, что капли воды, стекающие по его крепкому торсу, должны ввести меня в эстетический транс.

– Как зачистка, Недотрога?

– Скучища смертная. – В равнодушии я мастер, даже если внутри всё кипит.

– Я бы взял тебя к себе в Единицу, но твоё проклятие мне не пережить.

– Тебе и меня не пережить, даже без проклятия, так что всё отлично.

– Я бы поспорил. Слышала, новенькие приехали?

– Слышала. Тебя переводят?

– Не дождёшься. – Ухмыляясь, он продолжал внимательно разглядывать моё лицо. – Я от тебя никуда не денусь.

– Я денусь, – отрезала я и развернулась, чтобы уйти. И чуть не столкнулась с мальчишкой, который почти нёсся через двор. Это был посыльный, который бегал по поручениям начальства внутри заставы и в город, если придётся. Его звали Мышкой, за быстроту, юркость и в целом невзрачную масть.

Я схватила его за шкирку и встряхнула.

– Под ноги гляди! – рыкнула я излишне зло.

– Прости, Кира! – нисколько не смутился Мышка. – А я за тобой. Магистр тебя хочет видеть.

Сердце снова треснуло в грудь, пытаясь её пробить.

Пока я вышагивала через двор, следуя за Мышкой, взвешивала шансы. И по всему выходило, что они невелики. Как и раньше. Ведь по-прежнему мой сильный дар почти на нет сводило проклятие. Оно есть у каждого мага, это закон равновесия. Никто не может получить силы без нагрузки. Мага от обычного смертного отличала способность проводить сверхмерные силы, значит, умение призвать Оружие, которое поражает тварей Мёртвых городов. Дар – это дополнение, индивидуальные отличия конкретного мага. Он проявлялся почти сразу с обретением силы. И лишь на третьем курсе в академии мы получали вместе с дарами мрачный довесок. И именно от проклятий зависело, как нас будут формировать в Единицы. Внутри каждой боевой пары должны быть не только Меч и Щит, это должны быть маги с взаимоисключающими проклятиями. Только тогда они смогут сотрудничать, а не отправить друг друга к Мёртвым богам. Например, если проклятие одного – Огонь, а второго – Вода, то тогда они могут быть в Единице. У Марка проклятие бесконечности, а Седрик своё называет «уже поздно», и они – идеальный симбиоз.

Мне достался не только уникальный дар, но и проклятие, которое ничто не может перевесить. Я зову его «33 несчастья». Если что-то может пойти не так – пойдёт. Я постоянно за что-то зацепляюсь, рядом со мной падают горшки с цветами, ломаются ключи в дверях, бьётся посуда.

В академии не нашлось ни одного Меча с проклятием, которое могло бы пригасить моё. Меня пытались ставить в пару с разными магами, но мои несчастья в итоге накрывали с головой обоих. Хорошо ещё, не угробила никого. А в Мёртвых городах такое допустить ни в коем случае нельзя. Именно поэтому я ни разу не была в Мёртвом городе.

Совсем сойти с ума мне не давало лишь одно дело, к которому меня смогли пристроить, повернув моё проклятие в нужное русло. Ведь если что-то может сломаться, то в моих руках сломается непременно. Именно поэтому мне доверяют проверку пределов перед городом. Если предел неисправен, то он заклинит, именно когда я рядом. Но на этом полезные бонусы заканчиваются.

Широкие, под мужской шаг, ступени главного здания привели в небольшой уютный холл. Магистерская. Здесь стояла мягкая лавка для посетителей, а на стенах висели парные портреты великих Щитов и Мечей. Дверь в приёмную магистра была приоткрыта, и именно поэтому я хорошо услышала сказанное незнакомым мужским голосом явно в сердцах:

– Я не буду работать с девчонкой, будь у неё хоть три диплома! Я не нянька и не желаю стать чьей-то влажной мечтой.

Магистр громко прочистил горло. Ну ещё бы, он не мог не отметить моего прибытия, хотя мы с Мышкой замерли, как две причудливые мраморные статуи. Мальчишка – раскрывший рот от такого обращения с великим и ужасным Мортимером Свифтом. Я – остолбеневшая от наглости и объёмов самомнения неизвестного мага.

– Киара, заходи, – позвал магистр.

Я шагнула внутрь с самым независимым видом, на который была способна. Поприветствовала присутствующих, глядя на магистра. А потом сформировала самый ледяной взгляд из своего арсенала (благо, на Броне натренировалась) и перевела его на второго человека.

Он был выше меня почти на голову и выглядел обманчиво тощим. Такие маги – самые опасные, это не человек-гора, чья физическая сила перекачанных мускулов даёт большую просадку быстроты и скорости реакций. Сквозь обиду проскочила мысль, что я хотела бы его потрогать, чтобы убедиться, что под дорожной рубашкой всё же не тряпочки, а тугие канаты мышц. Но вспомнив про сказанное раньше, избавилась поскорее от этой мысли.

Он был молод, но академия явно была давно позади – интересно, как он остался один? Его Щит погиб? Покалечен и не смог функционировать дальше? Для любого члена Единицы это было бы серьёзным ударом. Мы становились больше чем братьями и сёстрами, мы врастали друг в друга. И разрыв не мог быть безболезненным. Может, поэтому он такой злобный гад?

Гад был шатеном, но верхние пряди выбелило летнее солнце. Серые глаза мрачные, на щеках чуть розовел румянец смущения, что хорошо, совесть хотя бы в зачаточном состоянии присутствовала. Хотя, возможно, это и не смущение вовсе, а гнев?

– Познакомься, это Эрик Лутс, Меч. Эрик, это Киара Закатная, Щит.

Эрик мрачно кивнул в качестве приветствия и упал в своё кресло. Я заняла второе.

– Мышка, кыш отсюда! – магистр шугнул всё ещё подслушивающего мальчишку, и когда в приёмной стало тихо, продолжил: – Я принял решение поставить вас в Единицу. Пробно.

Он правда это сказал? Я не сдержала улыбки, а не упустивший этого Эрик Лутс ещё больше нахмурился.

– Как я уже объяснил Эрику, у Киары крайне неприятное проклятие, которое пока не позволяло ей встать в Единицу.