Куда уходят коты. Фантастический рассказ

* * *

Она направлялась к дому. Все было прекрасно, только одно окно в высоком белоснежном доме наполнило ее неприятной тревогой. Там жила Дил.

Когда впервые появилась Игра, Ула и не подозревала, что она станет частью жизни, необходимостью, религией всех подростков и молодежи Сора. Игра захватила всех без исключения, в ней нашлось место ребятам с совершенно разными чертами характера и увлечениями. Они собирались в стаю. В хорошем смысле этого слова. Естественно, взрослые и не подозревали о тайной жизни подростков. Конечно, Ула это понимала и на людях вела себя тихо. Ула называла тех, кто постарше – «ограниченными, склочными тетками». Это было жестоко, но в большинстве случаев справедливо. Смена поколений всегда происходит болезненно. Молодежь жила проще. В большинстве своем родители хотели, чтобы их чада «встретили настоящую любовь, первую и единственную, женились, нарожали кучу детей…» к сожалению, на этом фантазия ограничивалась. Почему они сами не нарожали кучу детей и почему считали «страшным грехом» все то, чем занимались в молодости сами, оставалось для нее загадкой. Ей казалось, что она никогда не постареет.

А Дил… Эта девушка бесила ее, доводила своим существованием до исступления. Она хотела разорвать ее на части, загрызть, утопить… Еще бы! Все тут думали, что она встречается с Охотником, а она подцепила Вика! Самое обидное заключалось в том, что Вик был совершенно не против.

Она пережила все. Слезы в подушку, объяснения, от которых Вик уходил всеми возможными способами, истерики и угрозы. Как всем подросткам, ей казалось в такие моменты боли, что она сделает что-то страшное, что потом никак уже не исправишь… Но разум и какое-то шестое чувство, которое еще не раз сослужит ей добрую службу, помогли загнать эту боль глубоко-глубоко, чтобы никто не догадывался о ней…

СЕЗОН ВЕТРОВ

Ветер был везде. Он дул непрерывно и задувал во все углы пыль и песок – неотъемлемые части сезона ветров на Листре. Ула почти безвылазно сидела дома и злилась, потому что почти все собрания срывались, а Костер разводить было опасно. Немногие выходили из домов в такой ветер. Ветер дул уже семь дней и постепенно усиливался. Скоро на улицах появятся канаты, чтобы можно было ходить, держась за них. И Ула решилась. Собрав рюкзак, отчитавшись перед родителями и получив очередную порцию наставлений, она отправилась к старым зданиям. По пути она попыталась уговорить Оли составить ей компанию, но та побоялась.

Ула одна обосновалась в старой гостинице на втором этаже.

На следующий день пожаловали Демоны. Вечером они подрались с Ангелами, а потом устроили совместную вечеринку, в которой Ула не участвовала.

Потом снова потянулись часы одиночества. Ула рисовала. Но перед этим она закупорила все окна, чтобы усилившийся ветер не мешал. Картины пылились на полках шкафов, и в конце концов Ула просто уснула. А ветер дул все сильнее. Но доски были прибиты надежно. Гостиница устоит…

Стук не прерывался. Сначала сквозь сон Ула подумала, что это оторвалась какая-нибудь доска. Нет, стучали в дверь.

– Черт, я же заперлась, – проворчала она и пошла вниз. Ула была в легком летнем платье и накинула на плечи шаль. Она подошла к двери и сразу, не спрашивая, открыла ее. И обомлела.

За дверью стоял… Охотник. Точно такой, каким его описывали горожане: невысокий, черноволосый, в зеленом костюме, плаще и шляпе, со старомодным ружьем и четырьмя овчарками, виляющими хвостами. Вслед за Охотником ворвался ветер, переполошив летучих мышей и взметнув пыль к потолку.

– Входи быстрее! – испуганно воскликнула девушка, – ветер мне тут все разнесет!

Он вошел в дверь, а собаки остались на улице, под пронизывающим ветром.

– А они? – спросила Ула.

– Они вернуться через час.

– Это твои собаки?

– Нет. Просто я их иногда прикармливаю, и они идут ко мне, когда начинается ветер.

– Проходи, располагайся, где тебе удобно. Только вот продуктов, боюсь, у меня маловато. Я не рассчитывала на гостей.

– Ничего, у меня достаточный для нас обоих запас, – улыбнулся он и поставил на пыльный стол объемный рюкзак.

– Ты что, знал…

– Я тебя видел.

А через час вернулись собаки. Они поскребли лапами дверь и Охотник впустил их. Потом они снова исчезли.

Пока Ула готовила ужин, Охотник не спускал с нее глаз, но девушку почему-то это не раздражало. Он снял свой необыкновенный костюм и разгуливал по гостинице в футболке и кожаных черных брюках (предмете зависти Улы).

Наконец, она накрыла на стол, зажгла свечи, неизвестно как сохранившиеся в доме и пригласила его к столу.

Она слышала слухи о том, что Дил жила с ним. Дил была высокой симпатичной девушкой, не признающей компромиссов. Конечно, идеальный характеров не бывает, но Ула считала Дил своей соперницей и по мере возможности с ней не заговаривала…

От Охотника балдели все местные девчонки, и все скрыто или открыто завидовали Дил, хотя сама Дил не говорила об этом ничего. Скорее всего, это была просто ее очередная игра, как с Виком… Это тоже был всего лишь один из нее многочисленных мимолетных романов, но об этом Ула узнает очень-очень нескоро…

Вообще между Дил и Улой были странные отношения: они не любили друг друга и почти не разговаривали, но в то же время чувствовали друг к другу притяжение, о котором обе молчали.

«Надо что-нибудь узнать о нем», – думала она, рассматривая его и не находя в его облике ничего особенного. Ну, красивый. Да, наверное, привлекательный для девушки, на которую мало обращали внимания. Ула не была обделена вниманием мужчин и поэтому в первое время не обратила внимания на внешность Охотника. Но она уже почувствовала то, что называла «началом», то есть почувствовала, что влюбляется. Было ли это желанием насолить Дил и Вику, или ее собственным чувством, она еще не поняла…

– А правду говорят, что ты видишь в темноте? – спросила Ула.

– Да, действительно, только не в абсолютной, конечно!

– А у нас ходят слухи, что тебе уже несколько сотен лет…

– Надеюсь, я на столько не выгляжу! – засмеялся Охотник.

Он поставил на стол бутылку вина.

– Вообще-то я не пью…

– Ничего, это слабое вино. Попробуй, тебе понравится, – и он разлил его по бокалам.

– А почему ты здесь? – спросил Охотник.

– Я романтик, люблю побыть одна и помечтать.

– Одна? Не слышал, что ты когда-то любила побыть одна!

– Да что ты вообще про меня слышал? – обиделась Ула.

– Да мало чего.

– Ладно! За приключения, – он поднял бокал.

Он все больше и больше привязывал ее к себе, не осознавая этого. А может быть, и осознавая. Только в те минуты, проведенные за этим столиком в старой гостинице, он не знал еще, то эта девушка, такая обычная, и такая сложная, станет большей частью его жизни, даже ее смыслом. Он тоже поддавался ее обаянию.

Чем Ула привлекала мужчин? Этого не знала и она сама. Только отбоя от них не было никогда. В ее внешности не было особых преимуществ перед другими, хотя не было и особых недостатков. Стоя перед зеркалом, она не находила в себе ничего особенного. В этом возрасте она еще не понимала, что душа человека может стать его внешностью, и что не обязательно быть красивой куклой… Такой как Дил или Ана…

Ула, мысленно плюнув на все, сделала большой глоток. Сначала внутри почувствовался холод, потом легкое тепло. И тут только Ула обратила внимание на вино. Оно было бледно-розовым, к поверхности то и дело всплывали радужные пузырьки, на ощупь бокал был теплым, а на самом деле напиток был ледяным. От него пахло чем-то, похожим на розу, и напиток казался живым.

За окном усиливался ветер, бросая в заколоченные стекла ветки и всякий мусор.

В окне под самой крышей холла видно было синее небо, две луны и звезды.

Вино, казалось, с каждый глотком разливалось по всему телу, и сознание постепенно вытеснялось подсознанием, невиданными цветами и необыкновенными звуками. Ула уже не контролировала себя. Охотник вынул откуда-то сверток.

– Я хочу, чтобы ты это надела.