Обращая время вспять.
Ждет отважного награда —
Обретать и умирать.
По заснеженным перилам
Тень метнулась в пустоту.
Ночь ушедшего забыла.
Ночь отринула мечту.
Неба занавес распорот.
Неизбывность облаков.
От любви отрекся город
И исчез во тьме веков.
«Два берега. Размером в расставанье…»
Два берега. Размером в расставанье
Залив. Осела пена на песке.
Закат свершает в небе предстоянье.
И паруса опали вдалеке.
Пустой причал. Следы волна размыла
И унесла остывшие слова.
Я говорил тогда, ты говорила…
Все ни к чему. Жизнь теплится едва.
Закат зардел. Излита кровь в потире.
И темноты сердец не превозмочь.
И вновь – в который раз! – одни мы в мире.
Конец мистерии. Спустилась ночь.
«По снегу разлито золото…»
По снегу разлито золото.
Горят ледяные свечи.
Еще доживем до холода,
Еще повстречаем вечер.
Еще прозвучит отчаянье
Средь повести мироздания.
А снег – он как дар прощания,
И нет для него названия.
По мостикам и по лестницам
Уводит судьба до срока.
Открыты воздушным вестницам
Просторы небес широко.
А время звучит безмолвием.
А пламя сжигает пальцы.
И ваши пути исполнены,
Неведомые скитальцы!
«В закатном небе танец счастья …»
В закатном небе танец счастья —
Виденье на семи ветрах.
Окончен день. Пора прощаться.
Мы встретимся в иных мирах.
Позолотились пасторали,
Слились гармонии в одной.
Мы не забыты. Тают дали.
Стекают сумерки волной.
И каждый вздох, и каждый шорох
Исполнен чаяний земных.
Простор. Воспоминаний ворох —
Порой то грустных, то смешных.
Сергей Грибков
Золушка (С.К.)
Когда в заутренюю рань ветвей коснётся солнышко
И ветер, шалый озорник промчит листвой шурша,
Уже до третьих петухов в саду хлопочет Золушка,
Я знаю, что у Золушки хрустальная душа.
От солнца тысячи лучей ей в волосы вплетаются,
На стрелах заспанных ресниц чернея, сохнет тушь.
У Золушки всё в жизни есть, лишь принцы не встречаются,
А на дворе двадцатый век, провинция и глушь.
Ей родники озёрных глаз не выплакать до донышка,
От безысходности такой острижена коса,
Росинки падают в цветы, не плачь, не надо, солнышко.
Я знаю, что у Золушки хрустальная слеза.
Когда же вечер как свечу зажжёт звезду осеннюю,
За Яблочным Медовый Спас промчит в календаре,
Ты вспомни песенку мою любимую, последнюю,
В сгорающем костром листвы багряном сентябре.
Обречена такая жизнь лететь по ветру пёрышком
И твой Фиат по Киржачу летит сквозь тьму дорог.
Двенадцать бьёт, молю: «Постой! Куда спешишь ты, Золушка?
Ведь от тебя в моей руке хрустальный башмачок…»
Одинокий дом
В дом, стоящий на отшибе
Постучался по ошибке.
Как похожи, это что же за напасть!