Начало

Минус

Люди выныривают из маршрутки,
словно парашютисты на старте.
Чьи-то острые скулы погружаются в воротник.
Суровые. Приглядишься – ну точно воины древней      Спарты,
дыша облаками, движутся напрямик.

В такой нечеловеческий минус
становится вдруг особенно важно
идти прямой дорогой, без лишних слов.
И каждый становится ненадолго как будто и честней, и отважней,
и больше ценит дружеское тепло.

Бесцветные усики незнакомки,
что топчет валенки нетерпеливо,
заиндевели, искрятся во всей красе.
Я удивляюсь и сомневаюсь, но всё же это и впрямь красиво
и вряд ли встречается в средней полосе.

Становятся женщины странно-прекрасны,
публично отрёкшись от стиля и моды
и намотав на себя двадцать пять платков.
Мы вновь просты, чисты и забавны, как беззаботные дети природы,
освобождённые от оков.

Рождение любви

Стать солнечной тончайшей тетивой,
натянутой от облака к подушке.
Коснуться кожи, прошептать на ушко:
«Ты мой».

Остаться образом в последнем хрупком сне,
рассеяться в рассветной акварели.
И пусть поманят каблучки капели
к весне.
И дальше жить, как будто нет чудес,
но в сотый раз тебя случайно встретить
и на вопрос тревожных глаз ответить:
«Я есть».

Взросление

Я люблю бродить через дворы —
Ломаные линии горы
В городе, где много детворы,
Где играют в мяч и жгут костры.
Свист качелей звонок и высок,
Жёлтых одуванов горький сок
Пачкает лицо и поясок
И в санадалях шелестит песок.
Я как путник из иной страны,
Где игра и смех запрещены.
Только мне, как прежде, снятся сны,
Те, в которых птицы и слоны.
Я когда-то в этом жил краю,
Но теперь почти не узнаю…
Друг, возьми меня в игру свою.
Я совсем забыть её боюсь.
А когда подступит темнота,
Попрощаюсь и уйду туда,
Где заботы, хлопоты, счета.
Только в сердце будет теплота.

Сентябрьское

Слегка пьяна, взволнована, легка,
Любовница курчавого поэта,
Танцует осень на поминках старика —
Болезненно-удушливого лета.

Прохладой веет от её волос,
И в пёстрых юбках заблудился ветер.
Танцуй, красавица, тебе так много слёз
Судьбою уготовано на свете.

Но это после. Нынче не остыл
Ещё сентябрь и веселится осень.
Взметнулись юбки! Боже, что за стыд —
Она уже наряд готова сбросить!

Не знает, глупая, что ей недолго ждать.
Придёт другая, холодней и строже.
Ей царствовать. Тебе же – лишь плясать
И для неё готовить трон и ложе.

Развилка

Под самым потолком,
Свернувшись узелком,
Трясусь, трясусь по рельсам три часа.
Вагон набит битком,
И все сидят молчком,
А я давно не верю в чудеса.
Но кажется сквозь сон:
Внизу обрыв и склон,
И ветер носит эхо между скал,
И мне пятнадцать лет,
И слишком яркий свет.