Наступила пора свиристелей, щуров, снегирей.
Диво дивное нынче случилось,
смотрю и не верю:
Над Невою сегодня растекся январский туман,
Сквозь него город-призрак
меняет свои очертанья.
И дома – не дома, ледяные стоят терема
Зачарованной пряничной сказкой,
волшебною тайной.
Будет непременно
Тишина и чистота – две сестры.
На рябинах снегири по утру.
Иглы инея хрупки и остры.
Астры зимние в букет соберу
И поставлю их в хрустальный бокал.
На стекле оконном пишет мороз
Января о том, что ночью летал
Он к тебе на крыльях вьюг в царство грез.
Февраля расхристанное соло
На гудящих струнах-проводах.
Ледяное, вымерзшее слово
Сухо треснет. Злые холода.
Разве злые? Разве виноваты
В чем-то предо мною и тобой?
Ранам от ожогов рубцеваться
Под снегами долгою зимой.
Трамваев и сосулек перезвон
Под воробьиный оголтелый арт.
– О, Дульсинея, выйди на балкон! —
Орет кот-шалопай ночами.
Март,
Рассыпав звезды зернами щедро,
Торопит: – Прорастай скорей! – траву.
По небесам бредет единорог,
Луны кораблик вечно на плаву.
Шансонетка форточного скрипа
Под восторг шального сквозняка.
Браво! —
две вороны гаркнут хрипло.
Отодвинет солнце облака
Ласковою рыжею ладонью —
Ни к чему дождинок канитель.
…То смеется, то от страсти стонет
Молодой и влюбчивый апрель.
Недолги ночи.
Полыхнет рассвет.
Поспеет солнце, словно каравай.
Березы шепот.
Заповедных вед
На бересте углем рисует май