Ангел Забвения

Ангел Забвения
Елена Николаевна Кириченко

Размышления на тему: "Кто мы и откуда пришли? Что было с нами до нашего рождения и что будет, после того, как мы покинем этот мир? Что происходит по ту сторону жизни и кто за этим стоит"?

Елена Кириченко

Ангел Забвения

Ангел Забвения вел усталого путника по бесконечному простору над Озером Покоя. Бескрайняя равнодушная пелена воды ничего не говорила, ни о чем не думала и даже, кажется, не дышала. Словно какое-то не постижимое существо, с чувствами и желаниями камня, но все же живое. И в покое этом не было ничего, только тупое ускользающее чувство сомнения, или страха, или вины… а, впрочем, любые попытки осознать это чувство приводили к полному его растворению. Легкий туман стелился над Озером, такой же молчаливый и пустой, и не было больше ничего.

Путник знал, что Ангел Забвения не вымолвит ни слова, он еще помнил для чего нужно пройти над Озером Покоя, он понимал, что каждый шаг лишает его крупицы воспоминания, а шагов таких будет бесчисленное множество, пока голубая бездна не проглотит его память целиком, и путь свой он завершит с разумом младенца.

Сейчас Озеро Покоя представлялось ему аналогом Черной Дыры, только с жадностью глотало оно не элементарные частицы, а все попадающие в его владения мысли, чувства, эмоции. В следующее мгновение путник задумался, а можно ли в действительности разложить память на элементарные частицы или, может, на излучения. Но тут же мысли его стали путаться, разум потяжелел, и он забыл о своих нелепых, а теперь еще и бесполезных размышлениях. И только легкие отголоски памяти выкидывали на поверхность его сознания какие-то давно минувшие события, которые уже ничем не занимали усталого путника, к тому же растворялись они все быстрее и быстрее, прежде чем путник мог их осознать. Память его непрерывно опустошалась, и он уже почти не жалел об этом.

Ангел Забвения знал свое дело, и всегда выполнял его тщательно, потому что знание, дарованное ему, сливало воедино его суть и Озеро Покоя, и это было страшно. В безвременье продолжался их путь. А сам Ангел Забвения столько раз пересекал Озеро Покоя, сопровождая своих неизменных и уже кажется одинаковых путников, что ему чудилось, будто он растворяется и сливается со своими ведомыми так же, как их память растворяется и сливается с Озером. Так привычно и вечно. И ничто не помешает процессу, и ничто не может помешать и ничто не хочет помешать. Расслабление, растворение, забвение, покой, пустота.

Но на этот раз что-то произошло, и зародились какие-то неведомые силы и потребовали они перемен, потому что то, что сжимал в своем сердце Ангел Забвения и каждый раз топил в Озере, больше не могло таиться. И Озеро захлебывалось и давилось, а Ангел Забвение вновь и вновь прятал, стирал, развоплощал и таил это невозможное от себя, от Озера и от Бога.

Впервые Ангел ощутил какую-то непонятную дрожь, и что хуже того еще очень невнятное чуть заметное Присутствие. Туман стал сгущаться, будто оживший демон, выписывать небывалые тревожные фигуры, и вот тогда-то в мироздание что-то произошло. Будто щелчок невидимого оружия и следом выстрелом пронесся выкрик путника “ Остановись!” Ангел Забвения вздрогнул и остановился.

“Ты не можешь говорить, ты не можешь даже думать, не-то что кричать. Ты давно уже потерял память о близких и любящих тебя, ты давно позабыл о себе, ты даже не помнишь своих врагов, и если бы тебе сейчас понадобилось дышать ты бы не смог и этого, потому что забыл обо всем. Все что ты сейчас можешь, это просто идти за мной, без чувств, без эмоций, без памяти, без комментариев”. Так подумал Ангел Забвения и почувствовал утраченное им прежде смятение. Но покрывало Вечности, окутавшее его после бесконечных “прогулок” над Озером Покоя, поглотило все воскрешающиеся эмоции. И Ангел Забвения застыл, словно каменный истукан, в молчаливом и не постижимом для него ожидании.

– Не спеши, умоляю тебя, – снова прокричал путник. Ангел молчал.

– Я знаю тебя. Я знаю, что ты должен со мной сделать. Но я очень прошу тебя, позволь мне оставить и спрятать ближе к сердцу хотя бы смутные образы некоторых счастливых мигов из моей догоревшей жизни, еще не канувшие в бездну ледяного покоя. Я не знаю для чего это нужно тебе или кому еще, но, когда ты лишил меня памяти, ты лишил меня всего и я осознал, что жизнь моя завершилась и теперь любая пылинка из прошлого дорога и любима мне, – Ангел молчал. Путник усмехнулся, осмотрелся по сторонам и продолжил.

– А что если ты не первый раз ведешь меня по этой пустыне? Ведь лишенный памяти вынужден начинать все сначала. Я что снова появлюсь на свет? – и путник не заметил, а Ангел не смог осознать, почему и как возвращалась к этому бывшему человеку память.

– Зачем давать сотни жизней и уничтожать все, что этой жизнью было совершено?

Теперь путник обретал не только возвращающуюся память, но и неведомые ему прежде знания. Ангел Забвения почти не слышал слов путника, хотя и осязал вопрос. Сейчас ему интереснее было наблюдать за тем, что происходило с памятью, или лучше назвать это опытом, а может душой. Как не назови, это что-то окунулось в Озеро Покоя и растворилось там, рассеялось среди бесчисленных его атомов, умножив тем самым эти непостижимые воды. Но затем, не понятным образом память реставрировалась, собрала и воссоединила все свои частички и теперь возвращалась к своей прежней сути, струйкой пара вырываясь из Озера, прихватывая с собой небольшое количество крупиц, отдыхающих в этом омуте уже целую вечность. Ангел Забвения всегда знал, или думал, что знает, что происходит с Озером и что Озеро знает, что происходит с ним. Но теперь он ощущал что-то недосказанное, он почти сопротивлялся Озеру, и ему стало тяжело. Такое состояние было вызвано вовсе не расспросами путника, хотя к расспросам Ангел и не привык, а разворачивающимся перед хранителем тайн действием.