Война с журавлями

Лиза присела на корточки и зачерпнула воду рукой:

– A вода здесь какая – чистая, сладкая, живая…

Невеста Олега взмахнула ладонью, и её отражение исчезло на несколько мгновений, словно растворившись в озёрной воде. Когда рябь успокоилась, девушка снова увидела своё лицо – а сверху на него надвигалось лицо древней старухи с белыми бровями и седыми прядями волос, свисавших из-под повязанной по-пиратски косынки. Лиза вздрогнула и подняла глаза: в сторону причала по воде скользила лодка-плоскодонка, которой правила при помощи длинного шеста совершенно архетипическая Баба-Яга.

– A ну-ка, посторонись! – скомандовала «старая пиратка» и весьма проворно для своих лет перебралась из лодки на мостки, привязав верёвку к деревянному столбику.

– Здравствуйте, бабушка! – вежливо и приветливо произнесла Лиза, помня, что по деревенскому этикету полагается здороваться со всеми незнакомыми людьми.

– Ты сама-то чьих будешь? – спросила её старуха.

– Да я пока ничья. Вот выйду замуж – тогда и породнюсь с местным населением. Я из города вчера приехала вместе с научной экспедицией.

– Да кто тебя замуж-то тут возьмёт – такую худую и болезную? Вон, молодая ещё, а глазами уже слабая! Даже юбку забыла одеть, пошла гулять в одних рейтузах!

(По городской моде тех лет невеста Олега была одета в связанный ею длинный свитер с оленями и лосины из плотного трикотажа.)

– Ну, кому надо – тот возьмёт, – обиженно поджала губы Лиза. – A очки я ношу, потому что много с текстами работать приходится. И юбку не одевают, а надевают. A я ничего не забыла надеть – просто сейчас такая мода. И никакие это не рейтузы, а дольчики – я их сама связала. И свитер, кстати, тоже.

– Так ты чего, вязать умеешь? Значит, не совсем пропащая… Ты знаешь что, ты ко мне приходи, я тебе козьего пуха дам, как раз на юбку хватит. Только прясть сама будешь.

– A я прясть не умею.

– Ну, значит, хреновая из тебя невеста!

– Что значит – «хреновая»?! – возмутилась Лиза. – Об этом вообще не вам судить! Я, между прочим, не за вас замуж собираюсь!

– Да сдалась ты мне даром! – ответила ей бабка. – Да ладно, не трынди! На вот, лучше, покушай! A то ведь тощая – соплёй перешибёшь.

Старуха развернула узелок, связанный из ситцевой наволочки в мелкий цветочек, и протянула Лизе ржаную калитку с толчёным картофелем в середине.

– Спасибо, бабушка, но мы уже позавтракали! A нового аппетита ещё не нагуляли.

– Да бери, не важничай! Сама пекла, не покупное.

– Бери, бери! – дипломатично поддержала старуху Яна Лаврентьевна. – A не то обидишь бабушку.

– Спасибо, – сухо поблагодарила Лиза, приняв угощение.

– На здоровьице! – ответила старуха, отвязала лодку и поплыла дальше вдоль берега.

– Ты только не вздумай выбрасывать! – предупредила Лизу Яна, когда деревенская старожилка удалилась от них на три хода своего шеста.

– Да как можно, Яна Лаврентьевна? – ответила ей внучка блокадницы. – Я её для Олега сберегу.

– A зовут-то вас как? – крикнула Яна вслед старухе.

– Анной Егоровной, – ответила та. – Или просто – бабой Нюрой.

– А-а… – успела выговорить Яна и вместе с Лизой бросилась догонять лодку, но старуха оказалось проворнее их обеих и быстро скрылась за поворотом берега.

* * *

Возвращаясь с прогулки, Яна с Лизой разминулись с Нестором, Володей и Русланом на какую-то пару минут: те подошли к дому почти следом за ними.

– Да, нехорошо вышло с бабушкой, – вздохнула Лиза.

– Да ты не переживай! – успокоила её Яна Лаврентьевна. – Не зря же есть поговорка: по одёжке встречают, а по уму провожают. И Нестору Владимировичу ничего не говори, чтобы не расстраивать – я сама пойду перед ним каяться.

– A они, получается, зря на хутор ушли? – спросила Лиза. – Какая-то неуловимая старушка! Теперь я не удивлена, что она столько лет скрывалась от науки.

– Да уж, такого проблемного информанта на моей памяти у Нестора ещё не было, – заметила Яна Лаврентьевна и объявила, заходя в дом: – Аля, мы вернулись!

Они направились в кухню чтобы пересыпать собранные ягоды из бумажных кулёчков в эмалированную походную кружку Олега. Лиза положила сверху на кружку ржаную калитку и вместе с Яной застыла на месте от изумления: весь стол был уставлен и завален пустыми банками, коробками и пакетами из-под финского «сухпая». Рядом суетилась Аля и стряпала на плите какое-то варево в раблезианских размеров кастрюле, куда она без разбору закидывала остатки продуктов.

– Ты как одна плиту умудрилась растопить? – спросила её мать. – И где сама успела такой аппетит нагулять?

И тут Лиза сперва невольно зажмурилась, а затем широко раскрыла глаза, увидав нечто из ряда вон выходящее: откуда-то из-за её спины протянулась здоровенная волосатая рука с тюремной наколкой и сцапала калитку. Лиза обернулась, подняла взгляд и увидела поверх очков, как гостинец старухи целиком исчез во рту какого-то небритого дядьки почти двухметрового роста.

– Не сберегла… – растерянно пролепетала Лиза.

– Тётя Лиза – дядя Витя, – представила их друг другу Аля тоном воспитанной светской барышни.

– Доченька, золотко, давай отойдём в сторонку на пару слов! – позвала её Яна Лаврентьевна.

– Очень приятно, – машинально ответила «тётя Лиза», а мужик невозмутимо кивнул ей в ответ, продолжая пережёвывать калитку.

– Ты, сокровище моё, кого в дом пустила?! – спросила вполголоса Яна у дочери. – И зачем ему скормила все наши продукты? A сами-то мы что будем есть, стесняюсь спросить?

– Ну, мама! Он же был такой голодный! – ответила ей Аля почти со слезами на глазах.

Тут в дом влетел Руслан, а следом за ним вошли Нестор с Володей. Местный житель быстро оценил обстановку:

– Вы чего дверь-то на заложку не закрыли? A ты, Медведь, чего тут забыл? – обратился он сперва к женщинам, а потом к Кархунену.

– Это всё она! – так же быстро сообразил Руслан, показывая пальцем на сестру. – Добрая самаритянка!

– Самаритяне – это… – по привычке завела Лиза.

– Да ладно, не объясняй! – перебил её Володя. – И так всё понятно. Из контекста.

– Браво! – экспедиция лингвистов дружно зааплодировала своему водителю, а Медведь, опять не поняв ничего из услышанного, вытер руки о фуфайку и тоже несколько раз хлопнул в ладоши – каждая размером со сковороду, на какой Лиза утром готовила омлет.

– Аленька, деточка, он тебя не обидел? – спохватился Нестор.

– Нет, пап! Он мирный, добрый, только голодный очень.

– Я отблагодарю, – пообещал Медведь.