«Чудовищный» секрет Авроры, или Магистра не дразнить!

В хриплом голосе слышалась усмешка. Будто он мог видеть, что под маской я совершеннейший помидор. И дышу через раз, и вообще… Думаю катастрофически не о том, о чем следовало бы.

Волк опустил меня на землю и фамильярно пощекотал мои перышки (в совершенно прямом смысле слова!). А потом оперся рукой о стену, отвернулся и самозабвенно закашлялся. Воздух окрасился алым – токсичная пыльца покидала легкие мужчины. Он что же, втянул весь яд в себя?

– Похоже, сейчас мне придется оказывать вам первую помощь… – прошептала, с опаской косясь на скрючившегося Волка. Он поднял на меня голову. Под маской трудно было угадать эмоции, но интуиция подсказала, что там удивление пополам с предвкушением. И я спешно поправилась: – Не такую первую помощь. Какую-нибудь другую. Нормальную.

– Само пройдет, – хмыкнул Волк и, пошатываясь, побрел прочь из коридора.

Интересно, что он тут делал? Прятался от кого-то или, наоборот, искал?

Я отряхнула свое «чудо в перьях», ранее именовавшееся платьем. Измятая, мокрая, поцарапанная наглыми ветками, обсыпанная цветочной пыльцой, звенящая как-то дергано, неровно… Вот теперь во мне даже под маской легко узнавалась Ава Карпова. Слава троллям, бабушка Энджи, княгиня Карповская, меня не видела!

***

(примечание автора)

Дорогие читатели, предыстория, посвященная родителям главных героев, называется «Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана». Чтобы максимально погрузиться в мир, историю и отношения между персонажами, чтение рекомендуется начинать с нее. Однако книга «Секрет Авроры» подходит и для самостоятельного чтения.

Глава 2. О шмырлах и первой любви

«Меня зовут Аврора, и это моя главная проблема. Меня постоянно сравнивают с пра-пра-пра – сколько же там «пра»? – бабушкой. Графиней Воронцовой, основательницей нашей Академии, прозванной «Мудрой».

Так уж вышло, что мы с братом родились, когда весь магический мир праздновал победу над Августусом Блэром, Великим и Бесштанным (зачеркнуто) Ужасным. Вторую по счету. Так что родители не придумали ничего лучше, чем назвать меня в честь той, кто упокоил злодея в первый раз. Дань уважения или вроде того.

Но я не графиня и не Воронцова. И уж точно не мудрая.

Я просто Ава Карпова, ученица шестого курса Санкт-Петербургской Академии магии, единственная дочь ректора (читать со скорбным выражением на лице)…»

Я захлопнула дневник и сунула под подушку. Чушь какая-то.

Мемуары – точно не мое. Дед говорил, это успокаивает. Умиротворяет. Но меня пока только сильнее раздражало. И нестерпимо хотелось кого-нибудь умиротворить. Временно, разумеется. Вот, к примеру, эту несносную насекомоядную либри, стрекотавшую у меня над ухом. Опять сбежала, негодница, с заповедной территории!

Между тем, ни цветком, ни насекомым я не была. А то, что пыльцой пахла… Так это после вчерашнего.

Все утро я честно вздыхала по незнакомцу, оказавшему мне первую помощь и подарившему первый взрослый поцелуй. А потом решила, что достаточно. Под грозной маской он вполне мог быть прыщав, морщинист и стар. Порой счастье – в неведении.

К тому же, как мне объяснила Джиллиан Кавендиш, ничего из ряда вон выходящего не произошло. В этих оранжерейных закутках все то и дело обнимаются. Так положено.

Отмахнувшись от крошечной – с мой мизинец – птички, пощипывавшей ухо, я встала с постели и надела простое платье, которое не жалко запачкать. В том, что чистой из Заповедника я не выйду, сомневаться не приходилось. Еще ни разу местная магическая живность не оправдала моих надежд на хорошее поведение.

Оптимистично улыбнувшись скульптурам, обрамлявшим парадный вход в Академию, я зашагала вперед. Помахала русалке, плескавшейся в открытом пруду. Сорвала с невысокого деревца недозрелый альта-цитрон и жадно откусила от желтого бока. Сегодня непременно будет хороший день. Судьба просто обязана компенсировать мне вчерашнее происшествие, чуть не окончившееся удушьем.

Сентябрьское питерское солнце ничем не отличалось от августовского, но сердце щемило предвкушением: завтра начнется учеба. Большая часть учеников и педагогов приедет в Академию вечером, но я… я и так дома. Я тут и учусь, и живу, и работаю. И много чего еще делаю, но отцу об этом лучше не знать.

Уверенным шагом я миновала третью теплицу, а за ней и восьмую, и десятую… Бесконечные ряды стеклянных домиков-оранжерей, собравших в себе все волшебные травы нашего мира. Мамина гордость и папина головная боль. А временами – наоборот. Прямо как я.

Из куста самшита вынырнул Бойз и, тряхнув белым мохнатым задом, увязался за мной. Он был хоть и не кот, но тоже гулял сам по себе. Лучше бы мой сабер, воплощавший собой дурную примету, и дальше шарахался по лесу или выпрашивал у деревенских жителей лакомства.

Едва он появлялся на нашем пороге, мама обреченно вздыхала: «Ну вот, полный песец снова с нами. Пристегните ремни». Она имела в виду, что следом за мохнатым задом подтянутся неприятности. И они, как правило, не заставляли себя ждать. Вот какие послушные. Прикормленные.

Родственники возлагали на меня большие надежды. Слишком большие. Иногда казалось, будто я придавлена ими к земле, как гигантской каменной глыбой.

Моя мать, последняя из Воронцовых, владела Академией и ехидно так намекала, что когда-нибудь бразды правления перейдут ко мне (это она, конечно, опрометчиво). Бабушки Ангелика и Аманда упрямо тянули канат в сторону удачного замужества. Они постоянно знакомили меня с «перспективными молодыми магами-аристократами из известных родов». Естественно, холостыми. Временами даже симпатичными.

Дедушка Артур ждал, когда мой особый дар пробудится. Он искренне полагал, что с такими генами я стану великой волшебницей. Мой крестный Фридрих – в те редкие времена, когда не занудствовал, – с задумчивой улыбкой говорил, что передо мной лежит весь мир. И смотрел куда-то за горизонт, тролль знает, на что именно намекая…

Отец же просто мечтал запереть в каком-нибудь надежно охраняемом чулане, чтобы я пореже попадала в неприятности. И на всех бабушкиных «перспективных» поглядывал так… кхм… «воодушевленно», что те у нас не задерживались. Чувство самосохранения брало верх.

Похоже, никто всерьез не верил в мое скромное увлечение. Думали, перерасту. Сдамся. Плюну с высокой колокольни и займу себя чем-то не таким опасным, дурно пахнущим и портящим-всю-мою-одежду. Волшебной кулинарией там, дипломатией или магической кройкой и шитьем…

На самом деле, мой мир был не за горизонтом. Он располагался прямо здесь, за невзрачными воротами, оплетенными охранными чарами высшего порядка. За ними начиналась заповедная зона, в которой проживали самые диковинные животные мира магии.

Территория, на которой возможно все. И даже больше.

Я подошла к небольшому одноэтажному строению и стукнула именным жезлом в боковую дверь. С той стороны послышалась суетливая возня. Шорохи, фырканье и грохот намекали, что «постояльцы» занимались какими-то непотребствами. Но, услышав меня, поспешили придать себе благопристойный вид.

Ну-ну. Сейчас посмотрим, как им это удалось.

Я вошла внутрь. Ох, ну и разгром!

Кашпо с Папоротником-шатуном перевернуто, земля рассыпана по всему дощатому полу, с лампы свешиваются огрызки туалетной бумаги… Поймаю – устрою всем профилактическое купание в щекочущем растворе! Посмотрим, кто будет пищать последним!

Целительский корпус был совершенно пуст – на первый взгляд. Но меня не проведешь. Стоило присмотреться, как хитрые черные глазки обнаружились в зарослях тимьяна лечебного. Еще одни – ярко-фиолетовые – глядели на меня из-под стола для перевязок. Подозрительно знакомый розовый нос высовывался из ящика с медицинскими инструментами. А полосатый хвост торчал из шкафа с официальной формой Заповедника.

Видимо, пожилая Милли, моя непосредственная начальница, уходя на обед, неплотно затворила клетки. Она уже слаба и зрением, и памятью, но других кандидатур на должность не нашлось.

– Ох… И кто же это все натворил? – нарочито громко сокрушалась я, обходя стол для перевязок и подбираясь к зачинщику. Остальных я знала, они у меня не буйные. Значит, инициатор погрома – новенький. – Неужели призрак Роджер снова взялся за старое?

Медленно наклонившись, я обнаружила серую мохнатую филейную часть с раздвоенным пушистым хвостиком. За него-то и схватила негодника: теперь не уйдет!

Обычно Крысоловы Двухвостые фигурой походят на хорьков, но конкретно этот был размером с упитанного британца. Он что-то басовито простонал и, скребя когтями по доскам, принялся ползти в противоположную сторону. Готов был лишиться своей пушистой гордости, лишь бы не попасть в мои руки!

Хмм, неужели ему про меня рассказывали? Да не так уж все плохо, как выглядит со стороны!

С этим пациентом мы еще не были знакомы, но, судя по волочившемуся по полу объемному пузу, с ним приключилось обычное переедание. Причина побега тоже стала ясна: кому ж понравится сидеть на принудительной диете из капустных листьев?

– Это для твоего же блага, – строго заявила пытавшемуся удрать крысолову. – Мы тебя вылечим, а уж потом…

Стон стал выше на пару октав и приобрел оттенок обреченности. Не верит. Сомневается в моем целительском даре. Я медленно выдохнула: стало немного обидно. Хорошо же ему мозги запудрили!

– Да тот случай вообще единственный был! И почти никто не пострадал… – возмущенно засопела, вставая на колени. Забралась по пояс под стол и получше ухватилась за упитанный зад. – Мы непременно подружимся… – цедила сквозь зубы, сдувая разлохматившиеся волосы со лба. – Не сомневайся…

Может, случай был и не единственный, но я самозабвенно врала – для его же мохнатого блага. Мои экспериментальные методы пока не получили одобрения высших инстанций, и бывали всякие… инциденты.

Загнанный в тупик, крысолов нервно обернулся. Ярко-фиолетовые глазищи в половину морды смотрели так жалобно, что я почти сдалась. Пальцы уже готовы были разжаться. Но я напомнила себе, что если позволю ему наесться какой-либо вредной гадости, то сделаю только хуже.

Минуты моих сомнений хватило, чтобы негодник сделал рывок, выскользнул из рук и забился в дальний темный угол. Тролль побери!

– Его можно приманить порошком валерьяны, – раздалось над моим оттопыренным… всем. Так неожиданно, что я дернулась и ударилась головой о металлическое дно стола.