Менталистка в Академии Междумирья. Три тайных желания

Нет смысла скрывать правду от связанного со мной существа. Чейз соединил наши магические потоки, и теперь казалось, что яйцо слышит даже мысли. Вспоминает вместе со мной слова Мойси из токсичного визиона.

«Уникальное, удивительное создание. Что вы хотите с ним делать дальше? Ей рано знать правду…»

Последнее особенно раздражало. Да кто он такой, чтобы решать за меня? Если эта правда касается Иви Рэйвенс, если она опасна и грозит неприятностями, то я хочу ее узнать. Завтра, а не когда-нибудь в эпилоге!

«Вы были правы. И в том, кто она, и в том, на что способна… Немного стресса, страха и… ее уровень растет».

Они что же, пытались раскрыть мой потенциал, как маньяки из Шах-Грина? Только ученые в прошлой академии предпочитали подвергать экспериментам тело. А эти гады воздействовали на разум? На чувства? Заставили смотреть на чужую боль, испытать ужас?

Арх, да они почти убили вирса. И не почти, а вполне до конца убили моего куратора!

Заснула я вчера, так и не сменив новое платье на ночнушку. Теперь это даже радовало: не пришлось переодеваться, рискуя перебудить соседок. Сунув ноги в домашние туфли без каблука, я выбралась в коридор и через пару минут вдохнула ночной воздух Сеймура.

До мужского общежития было не так далеко, как уверял меня Квент. Направлялась я не к нему, а к другому парню, моего визита не ожидавшему. Благо, я хорошо запомнила, где комната визионика: прямо рядом со входом.

– Проснись, – велела спящему телу, до пояса прикрытому одеялом.

Соседняя кровать пустовала, но я не рискнула на нее присесть. Противно.

– Рэйвенс, ты решительно спятила, – Анхель сонно потер лицо и нашел меня щелочками приоткрытых глаз. – Это моя спальня.

– И в ней ничего нового. Даже неожиданностей на шторах нет.

– Сегодня главная неожиданность в этой комнате – ты, – хрипло проворчал парень, приподнимаясь и натягивая на худое долговязое тело мятую рубашку.

– Расскажи мне. Прямо сейчас расскажи, – я уселась на пол возле его кровати.

Окно было открыто, и холодный ветер забирался внутрь. Гулял по полу, приподнимал полы серебристой бальной юбки и щекотал лодыжки.

– Держи, – парень кинул мне одеяло, и я замоталась до подбородка. – Что тебе рассказать, катастрофа?

– Как Горди раскрывал ваши дары.

– Я подписывал «неразглашение».

– Гера уже донеразглашалась. Помнишь, что Радьярд сказал? Ее сгубило молчание, – я до боли расширила глаза, и по вискам скатились слезы. – Мне нужно знать, что он с вами делал. Это не стыдно, я могу потом про Шах-Грин рассказать, со мной тоже… как только ни экспериментировали, когда мама уезжала на очередную конференцию…

– Мы с Герой были в числе первых, – неохотно буркнул Анхель. – Может, Гарольд потом усовершенствовал методы, и они стали не так противны. Так или иначе, мы сами согласились. Жертва в обмен на силу, все по-честному.

– Кто чем жертвовал?

– О других я почти не знаю, – он натянул сползшие штаны повыше, наконец перестав меня смущать. – Все случалось индивидуально и без расписания. Когда ты не был готов. Я как-то видел в чашке огрызки испытания для Геры… Она от кого-то убегала, белая, как снег шах-гринских гор. От кого-то невидимого. Ее загнали в ловушку, все, что она могла – прислушиваться к шагам, к хрусту веток…

– А ты? Что сотворил Горди с тобой?

– Я видел смерть. Настоящую, своими глазами. Живое существо вдруг стало… неживым. И я не смог с этим ничего сделать.

– Кого-то убили? – уточнила дрогнувшим голосом.

– Обычный закон природы. Есть хищники, есть травоядные… – Анхель уставился в окно. – Та самка гхарра была очень молодой. С красиво изогнутыми рогами и необычным оттенком шерсти. Розовым.

– Ох…

– Мне оставалось только смотреть, как тухнут фиолетовые огни в ее глазах. Как последние капли жизни вытекают на талый снег, как растекаются пятнами, собираясь в страшные пурпурно-белые узоры… Мои визионы и сейчас бестолковы. Я вижу, но ничего не могу изменить.

– А ты пытался?

– Пытался, – он тряхнул головой и завесился волосами.

Отличная шторка от неприятных собеседников. И без неожиданностей.

– Но вирс не погиб, – напомнила, задумчиво обрисовывая пальцами узор на деревянном полу.

– Не погиб, – кивнул парень, мрачнея в тон небу за окном. – Но его спас не я, а ты. Уж не знаю, что ты нашептала «коту» на ухо, но это вернуло ему силы для борьбы.

– Я просто попросила его дышать, – сглотнула и подняла на Анхеля глаза. – Со мной что-то не так, да?

– С нами всеми что-то не так, – фыркнул насмешливо.

– А ту самку гхарра убил хищник?

– Да, самый опасный хищник Междумирья. Человек с оружием.

– Это была охота? – догадалась запоздало.

– Мать взяла меня в Шах-Грин. Я обычно отказываюсь ее сопровождать на охоту, но Горди настоял, чтобы я поехал. Терпеть не могу эту стаю снобов. Каждую зиму туда приезжают Клэи, Келси, Хэйвены, Харты… Вся элита.

– Так мама у тебя из этих? Ну, из тех, кто бегает с магическими ружьями по горам и стреляет в прекраснейших существ Веера?

Не мне, впрочем, осуждать. Моя мать тоже в своем роде охотница. Только бегала не по горам, а по порталам, прыгая из одного мира в другой.

– Обычно она охотится на охотников, отдыхающих на курорте после бега, – пояснил Анхель. – Это ее забавляет. Они очень долго не могут понять, что сами стали жертвами.

– Как коварно… Надеюсь, она их ест? – хмыкнула в кулак.

– Использует в своих целях. В разных. Она всегда точно знает, что предложить взамен, – он передернул плечами. – Первое время мне было забавно наблюдать, как холостые «мотыльки» летят на ее пламя. Но в последние дни все больше раздражает. И лишает аппетита. Тебе спасибо, Рэйвенс, что устроила меня за архов стол! Не помню уже, когда ел нормально.

– Она твоя мать, – прошептала завороженно, вполне ясно осознав, что за новую жертву выбрала себе охотница.

Сейчас на ее пламя летел Адамиан Чейз.

– Она моя мать.

– Но ты не Лавли…

– Упаси Сато!

Ладно, да, я тоже не Харт…