Дикая магия. Невеста темного принца

– Да, это очень сильная вещь. Бесценная. Снимай, – кивнул Арчи и, заметив мое замешательство, возмущенно пояснил: – Ради эксперимента, Анна. Нужны мне твои цацки! К тому же, он явно женский.

Я стянула цепочку и положила на тумбочку у кровати.

– Ну? О чем я думаю?

О том, что если наглый птиц будет умничать и дальше, стоит проредить его кудрявый хвост. Или заплести в косичку. В целях профилактики и красоты ради.

– Так лучше. Но все равно какие-то обрывки… Что-то про хвост, – нахмурился Арчи, явно не разглядевший моих коварных парикмахерских планов. – Меня что-то не пускает внутрь, Анна. Или кто-то. Ты хорошо защищена.

– Наверное, дар Авроры или частичка ее духа, – призналась ламбикуру и рассказала коротко о последних новостях. – Она была очень сильной волшебницей, проводила ментальные операции и единственная противостояла внушению Блэра.

– Вот оно что. Графиня! – хмыкнул птенец, довольно сверкая глазками. – Ты не подумай, я и дестинке с радостью служу, но совсем не прочь позаседать в этом вашем совете…

Я щелкнула наглеца по клюву и рассмеялась. Тоже мне, лохматый председатель.

– Но-но! Без рукоприкладства! – возмущенно засопел Арчи.

– Я вот чего не понимаю… Ламбикуры ведь видят магический след и могут по нему найти человека, – я ласково погладила его по мягкой спинке. – Ты сам говорил, что отпечаток магии зависит от дикой капли, что он всегда уникален, как ДНК человека.

– Ну, – тряхнул курчавой головой птенец. – Говорил.

– Но ведь ты должен был понять, что я не дестинка? Раз у меня тоже есть такой уникальный магический след? Ведь если в «черной крови» нет первой капли, то…

– Я тебя понял, Анна. Знаешь, никогда об этом не задумывался, но мы, ламбикуры, не видим разницы между дестинами и первокровками, – прокряхтел Арчи. – У каждого мага есть своя индивидуальная аура, но при этом все они очень похожи. Вот эмпа я отличить смогу – их след совсем бледный, едва заметный. Если не приглядеться, то и не поймешь, что это волшебник.

– А можно как-то изменить свою ауру? Чтобы даже ламбикур не смог тебя отыскать? – зачем-то уточнила я.

Не то чтобы я планировала сбегать и скрываться в Индийской пустоши от разъяренного Демона, но знания лишними не бывают.

– Высшие умели накладывать иллюзию и путать следы, но вам, скатившимся до уровня горных троллей, это уже не по силам, – надменно хохотнул Арчи, буквально повторяя слова крестного. И я решительно пообещала себе обеспечить его косичками на кудрявом хвосте, едва тот заснет.

***

Ламбикур, убаюканный моим поглаживанием, задремал. Я тоже осоловела от чудотворного эффекта его баклажановой шерстки (ладно, ладно, перьев).

Вместо того, чтобы плести обещанные косички, я свесилась с кровати и вытащила из-под нее огромную коробку. Под крышкой на примятом белоснежном платье, которое едва ли мне в этой жизни пригодится, лежал драгоценный «Сборник сказок и поучительных историй леди Фелисити Честер».

Сдвинув дрыхнущего и громогласно похрапывающего птенца в сторонку (парень в последнюю неделю почти не спал, дежуря у койки бредившей Джи-Джи), я расположилась с книгой на подушке.

Лениво полистав первые коротенькие детские истории – больше всех мне понравилась сказка о глупом сабере, поймавшем мудрую змею, – я, наконец, дошла до более глубоких рассказов. Здесь леди Честер не только красиво повествовала о жизни вымышленных персонажей, но и делилась мыслями, воспоминаниями и теориями древних магов.

Так, сказка про притяжение братской крови и вовсе напоминала научный трактат. Хоть сейчас заучивай и беги проводить экскурсию новой партии непуганых пигалиц.

***

Капля магии, живущая в каждом первокровном волшебнике, передается следующему поколению в неизменном виде. Малыш еще в утробе получает дар либо матери, либо отца. Как правило, наследуется наиболее сильная капля. Исключение составляют близнецы. В сообществе волшебников они рождаются крайне редко, поэтому вопрос наследования родительской капли до сих пор не изучен.

Были теории, что она делится в утробе поровну. Другие уверяли, что каждому достается по одной – или отцовской, или материнской… Третьи говорили, что основную силу получает наиболее крепкий малыш, а второй, по всей вероятности, родится эмпом со слабым, нераскрытым даром.

Мое мнение таково: каждый раз в этот уникальный момент вторгается богиня Судьба и лично принимает решение. Близнецы далеко не всегда становятся отражением друг друга. Но одно известно наверняка: связь между ними необычно крепка. В древние времена высшие маги-близнецы могли читать мысли друг друга на расстоянии, а некоторые – даже перемещаться к братской крови, к тождественной капле.

***

Гул внизу стих, и я позволила себе спуститься с книгой в пустую гостиную. Заварила себе чайничек ядреного «Цветочного сбора» и с ногами забралась в любимое кресло у камина.

Благодаря ламбикурьей антистрессовой терапии моя истерика прошла, плакать расхотелось. Как и думать об одном разъяренном Демоне. Сейчас меня ждала новая интересная история. Погоревать об измывательствах Судьбы я смогу и позже.

«Сказка о разделенной последней капле и Еве-Прародительнице»

***

Эта история случилась давным-давно.

А может, еще не случилась.

Никто не может точно знать, когда именно она произошла. Или еще только произойдет.

Но это случится неминуемо.

Так предрешено.

В расщелине между ярких и самобытных миров родится девочка по имени Ева. Она будет любить красивые истории со счастливым концом и однажды захочет рассказать свою.

Но у ее собственной сказки будет печальный финал. Каждый раз один и тот же. Неизменный и в прошлом, и в будущем.

Судьбой ей суждено снова и снова красть Дикую магию, чтобы приносить в эти земли и жертвовать собой во благо целого мира.

***

Дальше шла долгая предыстория о жизни юной волшебницы Евы, обожавшей читать книги, узнавать новое и витать в облаках. Леди Честер красивым слогом повествовала о ее невероятных приключениях в дивных мирах, о поиске смысла и крепкой дружбе… И, конечно, о большой любви, способной сломать любые преграды.

Ее принца звали Адам, и история все сильнее напоминала наши земные религиозные сюжеты… Мне до последнего верилось в счастливый конец, как вдруг атмосфера сказки сгустилась. Каждый новый абзац был мрачнее предыдущего.

***

Изгнанная из цветущего мира на землю, Ева успела захватить с собой дикую, первозданную магию. Превратившись в Источник, она по капле извлекала ее из себя, желая построить здесь новый сад.

Самые первые капли были самыми сильными. Они разлетались по миру, разыскивая наиболее достойных претендентов на великие дары Евы. Кто-то из них обрел способность видеть нити, что плетет Судьба. Иные стали заклинателями стихий и материй. Третьи научились исцелять тела и души одним прикосновением… Такая кровь издревле считалась высшей, королевской, а ее обладатели – принцами и принцессами магического сообщества.

Но с каждым судорожным вдохом Ева слабела. Капли мельчали, застывая росой на травах, растворяясь в ручье, стелясь туманом… Лишь один лесной зверек рискнул приблизиться к умиравшей девушке и вылизать ее влажные щеки. Вместе со слезами Евы он вкусил и магию. Так появились первые волшебные существа нового мира – морфы.

Желание прелестной Евы, мечтавшей подарить магию этому новому пустому миру, обернулось против нее. Она умирала в муках. В неописуемых страданиях. И совершенно одна.

Адам отыскал возлюбленную слишком поздно: вместе с жизнью из нее, как из Источника, вытекла последняя дикая капля. Он прижимал к себе потерянную Любовь, целовал лицо и руки, тряс обездвиженное тело, пытаясь остановить процесс передачи. Но он опоздал – Еву не ждало спасение. Она уже не была ни человеком, ни магом. В ней не осталось ни одной искры – лишь гнетущая пустота.

Последняя капля получилась самой сильной и крепкой. Наполненная любовью Евы к этому миру и к этому мужчине, она соскользнула с похолодевшей ладони. Разъяренный Адам рубанул по ней кулаком, впечатывая в землю. И от его безутешного отчаяния и гнева та расщепилась на две половинки.

Одна впиталась в почву и выросла высоким древом с чудесными сладкими плодами. Оно цвело и в лето, и в зиму ровно на том месте, где осталась без сил наша Прародительница.