Восход над деревом гинкго

– Они с Макото справятся вдвоём. – Кёко подошла к Мико и положила ладонь ей на плечо. – А вы с Ханзо пока разберётесь с этим, – кивнула она на спящую принцессу.

Когда Сацуки принесли в замок, она почти сразу пришла в себя и устроила истерику, вопя и бросаясь на всех и каждого, так что Кёко пришлось её скрутить, а Ицуки – насильно влить ей в горло успокаивающую настойку. Сацуки спала уже двенадцать часов, а Мико так и не смогла сомкнуть глаз, несмотря на угрозы Кёко влить отвар сонной травы и ей.

– Зачем, кстати, вы утащили принцессу? – спросила Кёко.

– Она набросилась на нас, и всё случилось так быстро, не бросать же её было в горящем лесу!

Мико села на татами и попыталась успокоиться. Кёко права, своими переживаниями она Райдэну не поможет, а если он тоже чувствует её, то ещё и заставит его беспокоиться. Мико потёрла лицо ладонями, стараясь немного прийти в себя.

– Тебе надо поспать. – Кёко погладила её по спине. – Ты выпила отвар гинкго? – Мико кивнула. – Хорошо. Я скажу Юри, чтобы подготовила тебе постель, а сама присмотрю за принцессой, годится? – Мико снова кивнула, а Кёко, улыбнувшись ей, вышла из комнаты.

Футон зашуршал, и Мико оглянулась. Сацуки отползала к стене, оглядываясь по сторонам, явно в поисках возможных путей побега.

– Принцесса, – вкрадчиво сказала Мико и развернулась к ней всем телом. – Мы не причиним вам вреда. Меня зовут Мико, я была в вашем замке…

– С тем тэнгу! – воскликнула Сацуки, выставляя перед собой руку, будто пустая ладонь могла её защитить. – А потом пропал Хидэо и… Вы похитили моего брата!

– Мы не похищали его. – Мико старалась говорить спокойно и не злиться на перепуганную девчонку. – Он ушёл с нами добровольно…

– Он не мог! Он не должен был допустить, чтобы Такаюки занял трон, он бы не ушёл! Где мой брат?! Где он?!!

Прежде чем Мико успела ответить, дверь комнаты скользнула в сторону, и Сацуки перевела на неё испуганный взгляд. Страх сменился удивлением.

– Кёко?! – Сацуки вскочила с пола и бросилась к ней. Обняла и с надеждой уставилась ей в глаза. – Кёко, ты здесь? Где Хидэо? Где…

Лицо Кёко изменилось, она дёрнула головой, плечом, неловко улыбнулась и, так и не найдя слов, покачала головой.

– Болезнь забрала его, – сказала Мико, поднимаясь на ноги. Сацуки обернулась к ней, всё ещё глядя недоверчиво и враждебно. – Он исполнил их с Кёко мечту, снял печати с земель Истока, но его сердце не выдержало. Мы… ничего не смогли сделать.

Мико ждала, что после этих слов у Сацуки случится новая истерика, и на глазах у неё даже появились слёзы, но она быстро вытерла их тыльной стороной ладони и до крови закусила нижнюю губу, которая предательски дрожала.

– Вот как, – голос сдавленный, бесцветный. Сацуки изо всех сил старалась сдержать рвущиеся наружу эмоции. – А его Ш… – Она не договорила, тряхнула головой и спрятала лицо в ладонях. Кёко заключила Сацуки в объятия, и та тихонько всхлипнула.

Когда Сацуки немного успокоилась, Мико и Кёко провели её к очагу. Юри тут же разлила по чашкам горячий чай, мальчишки-акасягума притащили коробки с сахарными вагаси.

– Что случилось, Сацуки? Мы думали, тебя похитили, – спросила Кёко после того, как они с Мико в общих чертах рассказали ей обо всём, что им довелось пережить за последние месяцы.

Сацуки вздохнула и пригубила чай.

– Отец сильно изменился после вашего ухода, стал одержим ёкаями, приказал готовиться к войне, рассказал всем, что вы похитили Хидэо. И знаете, это звучало очень правдоподобно, особенно учитывая количество мёртвой стражи, которую вы умудрились оставить по всему дворцу. – Мико удивил её укоризненный тон. Первый испуг прошел, и, похоже, обычно эта девчонка за словом в карман не лезла. – Когда печати были сняты, на Хиношиме случилось землетрясение, пришла большая волна и затопила юго-восточное побережье. Погибли сотни людей, десятки деревень разрушены.

Мико взглянула на Кёко и по скорбному выражению лица поняла, что та знала о ещё одном последствии снятия печатей.

– Отец тут же приказал войскам плыть на остров и выпустить драконов из бочек. Сказал, что потопит остров, чего бы это ему ни стоило. Но… – Сацуки сделала паузу, подбирая слова: – Две недели назад во дворец пришла эта женщина, госпожа Рэй. Ни стража, ни Шинокаге не смогли её остановить.

«Ещё бы, – подумала Мико. – Это же одна из трёх Змей, которых Ярый Бог призвал из самого Хаоса». Её белому брату в ущелье они не смогли нанести хоть сколько-нибудь существенных ран – Мико и представить себе не могла, что в рёкане имела дело с кем-то настолько же опасным и древним.

– Госпожа Рэй предложила отцу сделку. Она поможет захватить остров при условии, что никто не тронет её рёкан, а сама она после победы займёт место Хранителя, будет безраздельно править островом и держать ёкаев в узде. Сказала, что земли Истока полны золота и серебра, которым она готова будет щедро делиться с императором.

Мико вскинула брови.

– Значит, решила стать правительницей? – озвучила Кёко вопрос, который вертелся у Мико на языке. – Раньше с Хранителями ей было не совладать, но теперь, когда в игре осталась одна Кацуми, да ещё и при поддержке войск императора… Вот змея! Император согласился?

Сацуки покачала головой.

– Отец отправил её восвояси, заявив, что и камня на камне не оставит от острова, а её голову и вовсе наденет на пику и выставит перед дворцом. Но, – Сацуки вскинула грустный взгляд на Кёко, – её слова заинтересовали Такаюки. Она поняла это, увидела – и я тоже. Поэтому отправила своего Шинокаге следить за братом. Госпожа Рэй явилась к Такаюки той же ночью, соблазнила своими ядовитыми речами, пообещала власть, союз, и только демоны Бездны знают, что ещё. На следующее утро отца хватил удар.

– Император мёртв? – вздрогнула Мико.

– Жив, но не может ни шевелиться, ни говорить. Об этом знают только семья, лекарь и два приближённых чиновника. Было решено скрыть его состояние, чтобы самураи не растеряли боевой дух в разгар сражений. Пока Такаюки говорит от имени отца, но, думаю, как только завершится война, он убьёт его и займёт трон. Я… – Руки Сацуки дрожали, и она крепче обхватила чашку. – Я была уверена, что это Такаюки и Рэй отравили отца, через неделю раздумий я всё же попыталась поговорить с братом, попытаться образумить, но он… – Её глаза наполнились слезами, и она снова закусила губу. – Он попытался убить меня. Накинулся в приступе ярости и стал душить. Если бы не мой Шинокаге… Сэнзо спас меня и помог сбежать. Довёл до храма Кормящей Матери на юге Гинмона. Там меня встретил Акайо – придворный писец. Оказывается, все храмы вокруг столицы соединены сетью туннелей. Их построили как раз на случай войны, чтобы жители могли спрятаться или вовсе покинуть город. Через один такой Акайо меня и вывел. Сначала я оставалась в храме неподалёку от столицы, но потом это стало опасно – меня слишком активно искали, в том числе Шинокаге.

– И тогда ты надела мужские доспехи и отправилась на войну? – тихо спросила Мико.

– Решила, что рядом со змеёй меня уж точно никто не подумает искать, – пожала плечами Сацуки.

– Умно, – хмыкнула Кёко. – Как тебе удалось это провернуть?

– Попросила Акайо о помощи, и он подкупил самурая, который очень не хотел воевать и до смерти боялся ёкаев.

– Старый лис всё ещё во дворце? – спросила Мико.

– Нет. Такаюки выгнал его сразу, как заболел отец. Он живёт в том же храме Кормящей Матери, где спрятал меня. Там, кажется, целая сотня лис, и они жутко воняют.

Мико улыбнулась, вспомнив бойких лисиц и хмурого каннуси, которые однажды приютили их.

– Подведём итог, – подала голос Кёко и принялась расставлять вагаси на поднос. – Император вне игры. – Она отодвинула надкусанную вагаси к краю. – Засранец Такаюки и Рэй спелись, чтобы заграбастать власть. – Вагаси в форме цветка сакуры и половинки персика выехали на середину подноса. – На другой стороне осталась Кацуми, её войска удерживают почти весь юго-запад. – Кёко указала на сахарную рыбку. – Но ей пришлось вызвать призрачную лису, чтобы отбить осаду, а это значит, что она сейчас не в лучшей форме. Рэй решила зайти с севера, там сейчас остался только клан тэнгу, который не будет вмешиваться, если только Райдэн их не заставит. У нас две сотни Инугами, они уложат самураев, но теперь у них есть Рэй, а если она так же сильна, как её брат, то это почти то же самое, что иметь под рукой дракона. У нас случайно нет знакомых драконов, чтобы уравнять силы?

В комнату вразвалочку вошёл Ицуки и плюхнулся на свободную подушку, обмахиваясь веером. До поздней ночи он вместе с Такаей осматривал беженцев, раздавал рис и помогал ёкаям разместиться в пустующих домах. Он дружелюбно улыбнулся Сацуки, та несмело кивнула в ответ. Посмотрев на Кёко, Ицуки бегло сложил несколько знаков пальцами.

– Что значит, «почему Ханзо прячется за дверью»? – не поняла Кёко.

Звякнула об пол и разбилась чашка – это Сацуки выронила её из рук. Зашипели поленья в очаге от попавшего в огонь чая. Сацуки перепуганно принялась собирать осколки.

– Простите, прошу меня простить, – бормотала она.

– Ничего страшного, – Кёко начала ей помогать. – Боги, Ханзо умеет напугать, даже не находясь с нами в одной комнате. Не бойся, Сацуки, этот Шинокаге…

– Он здесь? – голос Сацуки сорвался и охрип, она сжала в ладони осколок чашки, даже не замечая, как сильно тот впился в кожу.

– Да, но тебе нечего бояться… – попыталась успокоить её Кёко, а Мико вдруг вспомнила, как странно Ханзо вёл себя в лесу. Странно, по меркам Ханзо, разумеется.

За дверью завозились, до ушей Мико донёсся неразборчивый шёпот Юри и низкое рычание Ханзо. Дверь сама собой – а скорее всего, по воле Юри – распахнулась. На пороге застыл Ханзо. Юри изо всех сил дёргала его за штанину, пытаясь втащить в комнату, но не могла сдвинуть с места ни на сун[3 - Сун – мера длины, равняется 3,03 см.].

– Не надо бояться, – кряхтела она, краснея от натуги. – Заходи-и-и.

Сацуки резко обернулась, и они с Ханзо замерли, глядя друг на друга широко распахнутыми глазами.

– Ты жив? – выдохнула Сацуки, как будто не могла поверить своим глазам. Дрожащей рукой она прикрыла рот, с порезанной ладони на пол капала кровь, такая же красная, как и румянец на её щеках.