Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

Да-да, уже древние греки понимали, что будущее не подвластно даже силам богов. Но откуда оно берется? Античные мифы дают на это весьма путаный и сложный ответ. Попробуем разобраться. Узор будущего состоит из нитей всех в него включенных – и людей, и богов. Нити создают, ткут, переплетают с другими слепые пряхи судьбы. Древние греки называли их мойрами (мойра – по-гречески «доля», «часть», отсюда – участь), а древние римляне – парками. То есть сразу можно заметить: Античный мир понимал, что каждый человек только часть общего, в котором он получает свою участь.

В ранних представлениях греков у каждого человека была собственная мойра: она пряла нить особой судьбы. Однако, развивая свою религию, греки поняли: мойр всего три, и они ткут из единичных нитей общий узор. Первая мойра звалась Клото (что значит «прядущая»), она спрядала нить жизни из того, что попадало ей в пальцы (напомним, она была слепа и потому не могла выбирать). Вторая – Лахесис («дающая жребий») – проводила нить через превратности судьбы (опять же – не глядя), тянула в разные стороны, переплетала с нитями других людей, вплетая в общий узор судеб. Третья – Антропос («неотвратимая») – так же была слепа и потому перерезала пряжу наобум, разрывая нити судеб и обрывая человеческую жизнь. Отсюда ясно – у слепых прях невозможно попросить улучшить судьбу, не помогут ни увещевания, ни молитвы, ни щедрые дары. Старухи слепы и действуют, ничего не видя. То есть изменить ничего нельзя, можно только «подслушать судьбу», как говорили греки, «по шелесту и натяжению нити». Именно так и происходили предсказания по представлению древних греков, именно на шелест судьбы и ориентировались пророки.

Но откуда взялись сами древние пряхи? Может, если понять их происхождение, станет понятнее, как и о чем с ними можно договориться? По первоначальной версии, мойры – богини судьбы – дочери бога Эреба и богини Никты. Собственно, это даже не боги, а олицетворение неотвратимых сил космической природы: Эреб – вечный мрак, произошедший от первобытного Хаоса. Никта (иначе – Никс) – вечная ночь, также явившаяся из Хаоса. Соединившись, эта парочка произвела, кроме мойр, еще и Танатоса (неподкупного бога смерти), его брата-близнеца Гипноса (бога сна, от которого никто и ничем не может откупиться), Эриду (богиню раздора), Мома (бога злословия), Немезиду (богиню карающей мести). Славная семейка, верно? Из перечня данных родственников вытекает следующее: во-первых, все они олицетворяют силы, связанные с жизнью и смертью; во-вторых, все – неподкупные фанатики своего «дела» и договориться с ними невозможно.

Однако есть и вторая, более поздняя версия происхождения мойр: они – дочери уже не древнего мрака-Эреба, а верховного бога Зевса, уже куда более человечного и справедливого, и его возлюбленной Ананке. Но кто такая эта дама? Она – дочь Хроноса, бога времени. Само ее имя означает «рок», «неотвратимость», Ананке – богиня необходимости, неизбежности. В Древнем Риме Ананке олицетворялась с богиней Нецесситатой, которая также выступала силой принуждения личности ради общественного блага. Правда, об общественном благе толковали только философы. А простой народ связывал Ананку (Нецесситату) с неотвратимым приближением смерти. Считалось, что именно она держит между колен веретено, олицетворяющее ось мира. Ну а ее дочери-мойры (парки) именно с этого веретена сматывают нити для своей работы. Отсюда вывод: нити судьбы берутся не абы откуда, а из веретена, чье вращение созвучно с вращением Земли, однако, увы, это же веретено изначально держит богиня неизбежной смерти. Не слишком-то обнадеживающе, верно?..

Но может, третья версия происхождения мойр помягче? Она гласит: мойры – дочери опять же бога Зевса, который, между прочим, является еще и богом, даровавшим людям законы, и богини Фемиды. Ну уж она-то всем известна: именно она – богиня правосудия с весами и рогом изобилия в руках. Однако все знают и другое: бедняга Фемида тоже практически слепа – у нее на глазах повязка, долженствующая символизировать беспристрастность, но на самом деле мешающая Фемиде разглядеть правду и ложь. Может, от этой самой беспристрастности и дочки ее, мойры-парки, родились слепыми?..

Ну что тут скажешь? С какой стороны ни подступись, никак не повлияешь на неотвратимых, неподкупных, да еще и слепых прях. Конечно, в их родословной прослеживается явное улучшение: от внучек Хаоса, дочерей мрака и неотвратимого рока, мойры-судьбоносицы становятся дочерьми Зевса-законника и Фемиды – богини правосудия. То есть все же появляется надежда на то, что богини судьбы смогут спрясть нить, провести по узору жизни и даже оборвать ее по справедливости, по закону. Вот только знают ли о правосудии слепые мойры-парки?

Впрочем, и мы, грешные, участники процесса. Так, может, руководствуясь этими законами, мы сумеем сделать свою жизнь хоть немного лучше? Как говаривали древние римляне, «удлинить моток нити и украсить пряжу судьбы». Это ведь тоже неплохо.

Оракул в Дельфах

Всем нам со школьной скамьи известно, что Древняя Греция состояла из полисов – государств-городов. Все они постоянно спорили, воевали и мирились между собой. Но что же было объединяющим началом всех этих городов? Конечно, у них был единый язык, однако со множеством диалектов. Еще были религия и мифология, но количество богов и мифов настолько зашкаливало, что каждый город и область имели собственных особо почитаемых божеств, да и сюжеты мифов иногда разнились до неузнаваемости. Но что все-таки объединяло греков, делало античную Грецию единым целым? Вы не поверите – это были оракулы!

Под понятием «оракул» (от латинского слова oraculum, то есть «говорю, прошу») в Древнем мире подразумевалось многое. Во-первых, тексты предсказаний, а вернее, как верили древние, «слова богов», ибо греческий мир по своим религиозным представлениям твердо знал, что боги общаются с людьми, говорят с ними. Во-вторых, прорицатели, предсказывающие от имени богов. В-третьих, само святилище, в котором совершалось пророчество.

Оракулов в Античном мире было несколько, но самым главным, легендарным и признанным стал Дельфийский оракул. Археологи считают, что древним культовым сооружениям в городе Дельфы больше 2 тысяч лет. А в VI веке до н. э. античный оракул в Дельфах был перестроен и сохранялся в своем виде аж до IV века уже н. э. Сам город Дельфы возник у таинственного подземелья священной горы Парнас, на вершине которой, как известно, обитает бог света, искусств и прорицания Аполлон вместе со своими музами. Название города произошло от древнегреческого слова «дельфос», то есть «пещеры или лоно земли». И понятно, что в Дельфах был возведен главный храмовый комплекс в честь Аполлона.

Впрочем, по преданию, этот храм основал сам Аполлон. В юности он совершил здесь подвиг – убил огромного змея Пифона, который безжалостно истреблял жителей Дельф, и потому получил прозвище Дельфиний. В погоне за чудовищем юный бог и наткнулся на огромные подземные пещеры. С одной стороны от них Аполлон обнаружил целебный Кастальский источник, с другой – из расщелины выходили пары, которые могли зачаровать любого. По преданию, один из местных жителей, надышавшись дурманами, сначала впал в кому, а потом, очнувшись, обрел способность рассказывать своим соседям о том, что случится с ними впоследствии.

Так что Аполлон принял совершенно верное решение – не только возвести рядом с пещерами и источником храм, но и обучить храмовых служителей предсказывать и толковать будущее, ведь, напомним, бог искусств был еще и богом прорицательства.

Аполлон, уже имевший своих спутниц-учениц – муз, совершенно справедливо полагал, что для пророчества женщины, с их тонкой нервной организацией и образным мышлением, подойдут более мужчин. В будущие пророчицы бог повелел отбирать только девственниц и воспитывать их в храме. Так что сначала жрицами-вещательницами были только юные девы, однако уже к VI веку до н. э. начали пророчествовать и зрелые женщины (бывали и просто старухи), которые, впрочем, должны были одеваться в девичьи одежды. Считалось, что тем самым подчеркивались одновременно и мудрость, и юность жрицы.

Предсказание всегда начиналось с ритуала. Жрица-вещательница на заре окуналась в Кастальский источник. Затем возвращалась в сокровенную часть храма и садилась на золоченый треножник, находившийся у расщелины. Потом она выпивала воду из родника Кассотис, жевала листья священного лавра и вдыхала заветные пары, поднимающиеся из расщелины. Все это особым образом действовало на пророчицу: она впадала в транс, доходящий до экстаза. Вот тогда-то к ней и приходили видения будущего. Правда, откровения вещательницы часто носили символический, а то и вообще смутно улавливаемый смысл. Иногда они звучали как шепот или шипение змеи. Немудрено, что по аналогии с Пифоном жрицу-предсказательницу прозвали пифией.

Но речь пророчицы бывала и абсолютно связной, тогда пифия облекала свои предсказания в стихотворный размер гекзаметра, считавшегося в Греции языком божественного духа. Если же речь была малопонятной, в дело вступали жрецы-мужчины. Они толковали видения пифии, обычно тоже излагали их гекзаметром.

Очередь в храм для предсказания пифии была чрезвычайно велика, поэтому жрецы установили трехступенчатый ритуал. Сначала они выносили на храмовый двор особые кости, по метанию которых и устанавливались счастливчики, претендующие на право задать вопрос пифии. Через неделю те, кого определил жребий, возвращались в храм, надев лавровый венок и повязав на голову особую повязку. Они молились в общедоступных местах храма и приносили жертву богам. Жрецы придирчиво рассматривали принесенные дары и по особым знакам (например, по количеству даров или по внутренностям жертвенных животных) назначали наилучший день для прорицания. Это был второй этап.

Затем наступал третий – собственно заветный день предсказания. Пифия в длинном белом одеянии, в золотом головном уборе, усаживалась на золоченый треножник и пророчествовала. Если слова были смутными, то их тут же трактовали жрецы-помощники.

Уже к VI веку до н. э. слава Дельфийского оракула стала столь всеобъемлющей, что понадобилась не одна, а две пифии, а потом и три. Гекзаметр сменился обычными прозаическими словами, а предсказания стали происходить не в определенно назначенные дни, а ежедневно. Очереди были столь велики, что никто не обижался на неясность и двусмысленность пророчеств, которые можно было понимать по-разному. Люди уже не встречались с пифией лично. Они задавали свой вопрос особым жрецам, которые и пересказывали им ответы пророчицы. Но, удивительно, что бы ни вещала пифия, в конце концов, люди понимали, что она оказывалась права.

Надо ли говорить, что ни в самой Греции, ни в ее колониях, ни в Малой Азии и других сопредельных землях не свершалось ни одного сколь-нибудь значимого дела без одобрения Дельфийского оракула. И если Афины были, например, центром разума Греции, то Дельфы стали средоточием ее подсознания и понимания мистических тайн происходящего. На храме Аполлона была выбита огромная знаменательная надпись: «Учись познавать самого себя».

К VI веку до н. э. Дельфы разрослись уже до большого города – религиозного комплекса. С утра и до утра сюда по Священной дороге стекались толпы греков и иностранцев, постоянно устраивались торжественные процессии и празднества. В Дельфах были открыты для обозрения священные монументы, театр, также считавшийся священным, галерея статуй-даров, камень Омфал – пуп Земли и многое другое. Раз в четыре года проходили спортивные и музыкальные состязания – Пифийские игры в честь бога Аполлона. Словом, как написал известный историк Карл Беккер, «таким образом, этот оракул составлял связующее звено между греческими племенами, разъединенными взаимным соперничеством».

Именно в Дельфах двенадцать соседних государств (включая афинян, спартанцев, дорийцев, ионийцев, фессалийцев, фокеян и др.) заключили Амфиктионию – Союз двенадцати. И именно оракул давал ответы на политические вопросы, одобрял или осуждал составляемые законы и конституции, устанавливал искупительную кару за те или иные проступки как одного человека, так и целого государства. Все члены Амфиктионии имели в Дельфах свои дома, земли и сокровищницы. Так что оракул служил еще и единым банком для всей Эллады и окрестных земель.

Немудрено, что главный оракул Древнего мира просуществовал вплоть до IV века н. э. И только к 390 году н. э. после многочисленных разрушений и разграблений Дельфийский оракул был закрыт. Впрочем, безжалостное время не смогло уничтожить древние Дельфы, и современные туристы могут увидеть и раскопанную афинскую сокровищницу, и Омфал, и театр, и детали храма Аполлона, дожившие до наших дней.

Слышавшие Зов Будущего

Пророчествовали в Античном мире не одни пифии. Не меньшую славу снискали и другие древнегреческие и древнеримские прорицательницы, которых называли сивиллами (сибиллами – на римский лад). По свидетельству Плутарха, сивиллы упоминаются еще у Гераклита, который считал, что их высказывания и предсказания являются не от человеческого ума, а от внушения богов. Само же слово «сивилла» произошло от имени первой предсказательницы – дочери царя Дардана и его супруги Несо. Правда, мифы гласят также, что настоящим отцом девушки был не земной царь Дардан, а сам бог Зевс, отчего и появилось второе имя сивиллы – Зевса.

П. Перуджино. Сивиллы. 1497–1500

Но были и более земные толкования слова «сивилла». Так, древнеримский историк Варрон считает, что оно произошло от старолатинского сочетания «божья воля». А греки считали, что «сивилла» можно трактовать как «cлышавшая Зов Будущего».

Кроме дочери царя Дардана, греческие мифы называют и другую старейшую «слышавшую» – сивиллу Герофилу Эритрейскую. По одной версии, она тоже была дочерью Зевса, но по другой – Аполлона. А вот матерью ее обычно считается Ламия, дочь бога морей Посейдона. Ламия была прекрасна, но считалась ведьмой, ибо могла ведать будущее. По легенде, она была возлюбленной Зевса (или Аполлона), которая родила дочь Герофилу, ставшую сивиллой. А вот самой Ламии пришлось нелегко. Супруга Зевса, ревнивая Гера, наслала на нее безумие и превратила в чудовище, которое не может спать. И вот бедняга стала ночным привидением-вампиром, которое бродит во тьме и высасывает силу, а то и жизнь из детей и юношей. Словом, любители вампирских саг, это ваша прародительница.

Ну а поскольку Ламии стали подвластны знания ночного потустороннего мира, неудивительно, что с такой «наследственностью» ее дочь, Герофила, стала лучшей из сивилл. Однако девушке, как и матери, нигде не было покоя. Подобно тому, как Ламия бродила в ночи вокруг своей пещеры, Герофила путешествовала по всему миру. Недаром ее часто изображали с обнаженным мечом в руках (двойной символ: с одной стороны, надо же защищаться в дороге, с другой – меч – это ее разящая истина) и яблоком, которое она бросала на дорогу. Куда оно катилось, туда сивилла и шла. Она пророчествовала в Дельфах, на Самосе, Делосе и других островах. Известно, что как раз Герофила и предсказала падение Трои и битву за этот город. Считалось, что она, как и другие сивиллы, жила более тысячи лет. Исследователи не считают, что Герофила здравствовала столь долго, скорее всего, под ее именем пророчествовало множество сивилл.

Позже появились и другие прорицательницы, которых называли просто по местам их обитания – городам и местностям: Фригийская, Тибуртинская, Колофонская, Самосская, Римская, Персидская, Халдейская, Египетская, Палестинская и др.

Известна была и Фригийская сивилла – Лампуса. Она пророчествовала в городе Анкира. Ее особо уважали за то, что, по легенде, она происходила из рода древнегреческого прорицателя Калхаса (Калханта), участвовавшего в Троянской войне. Калхас предсказал продолжительность войны и предрек, что ее исход будет зависеть от того, будет ли биться на стороне греков знаменитый воин Ахилл. Между прочим, сам Калхас был внуком Аполлона, так что свой дар Лампуса получила по прямой линии от бога-предсказателя будущего.

Античный мир знал, что дар предсказания сивиллы получали от богов, и потому предсказательниц повсюду уважали. Простой люд, правда, несколько опасался прорицательниц, но и он частенько обращался к ним, принося их храмам солидные подарки. Сивиллой могла стать только юная невинная девушка, которая потом должна была провести всю жизнь в храме. Выйти замуж она не могла. Ну а если все-таки поддавалась чувству плотской любви, то теряла статус сивиллы и изгонялась из храма: считалось, что при потере девственности она приобретает неразрывную связь с земным мужчиной и лишается небесной связи с богами.

Предсказаниям сивилл верили. Историки цитировали их пророчества. Например, сам великий Пифагор рассказывал о том, как одна из предсказательниц предрекла эпидемию продолжительностью ровно в 51 день. И действительно, на 52-й день эпидемия резко пошла на спад. Плутарх же писал о том, что сивилла предупреждала о предстоящем извержении Везувия и тем самым спасла многих людей, поверивших ее предсказанию.

Со временем распространения христианства на сивилл, как и на других пророков-оракулов, начались гонения. Но трех сивилл христиане признавали изначально. Первой была Эритрейская сивилла (традиционно именуемая Герофилой), которая якобы предсказала рождение Христа. Второй стала Самонефа (по иным источникам, Фито) – сивилла Самосская. Она жила на острове Самос где-то во 2-м тысячелетии до н. э. и всегда носила с собой книгу, а на голове терновый венок. Книгу сивилла называла Библией, а венок почитала символом будущих страданий грядущего Избавителя мира. То есть можно предположить, что еще во 2-м тысячелетии до н. э. Самонефа предсказала явление Христа.

Третьей сивиллой, вошедшей в рассказы христианской культуры, стала знаменитая Тибуртинская пророчица из Италии. Иногда ее даже называют по имени – Альбунея. В 1 году до н. э. император Октавиан Август возжелал стать живым богом. Начался праздник – апофеоз обожествления. Но на него проникла пророчица. «Тебе не стать богом!» – предрекла она. «Почему?» – удивился император. «Потому что истинный бог уже скоро родится!» – ответила Альбунея и, вынув из своих волос гребень, подняла его к небесам. И случилось невероятное: небеса разверзлись, и император увидел Богоматерь с младенцем Христом на руках. От Мадонны исходил такой невероятно чистый свет, что император отказался от церемонии обожествления. Больше того, он снял собственную корону и положил ее наземь в знак того, что признает будущее владычество Христа.

Уже во времена Средневековья западная христианская церковь признала 12 сивилл как пророчиц будущего пришествия на землю Христа. Вот какой перечень атрибутов, с которыми их обычно изображают, соотнося с символами христианства и Страстей Господних, приводит известный историк искусств Джеймс Холл, автор «Словаря сюжетов и символов в искусстве»:

«Персидская сивилла: светильник и змея у нее под ногами;

Ливийская сивилла: свеча и факел;

Эрифрейская (Эритрейская) сивилла: лилия Благовещения;

Кумская сивилла: чаша (иногда наподобие раковины);

Самосская сивилла: колыбель;

Киммерийская сивилла: рог изобилия или крест;

Тибуртинская сивилла: отсеченная рука;

Европейская сивилла: меч;

Агриппинская сивилла: возможно, рог изобилия Египетской сивиллы, кнут;

Дельфийская сивилла: терновый венец;

Геллеспонтийская сивилла: гвозди и крест;

Фригийская сивилла: крест и знамя Вознесения».

Свою мудрость сивиллы записали в Сивилловых (Сивиллиных) книгах. По миру их бродило множество, но каноническими считались 14, которые были написаны на греческом языке гекзаметром. Там говорилось о развитии общества и человеческих нравов, о создании и разрушении государств, о политике и дипломатии, были рассуждения о новых и старых религиях, критика современного устройства общества. Словом, пророчества и предсказания Сивилловых книг были всеохватны.

Известно, что уже в Римской империи некоторые книги сивилл находились в храмах, в частности в храме Юпитера в Риме. С книгами сверялись правители и жрецы, пытаясь найти там решения своих насущных проблем. Известен классический случай обращения к книгам сивилл. В 293 году в Риме разразилась страшная эпидемия чумы. Никто не знал, что предпринять. Но на страницах одной из Сивилловых книг было найдено указание – привести в Рим статую бога врачевания Эскулапа из города Эпидавра. Туда срочно были отправлены гонцы, статую упаковали и повезли в Рим. И едва телега с драгоценным грузом проехала через городские ворота, как эпидемия пошла на спад.