Три капли любви

– В том самом. Ну, каков он в постели, и вообще… – Не унималась подруга. – Ребята сказали, у него такооой… член…

– Маленький или большой? – Серьезно поинтересовалась Катенька.

– Огромный. – Ответила Светлана, мечтательно закатив глаза. – А у тебя так вообще… был шанс не только посмотреть, но и потрогать и…

– Ох, девчонки. У вас только члены на уме. – Каролина потянулась, широко раскинув руки.

– Ага. А у самой, вон уже соски сейчас дыры просверлят в бюстике и трико порвут. И между ног, наверное, мокро.

– Уймись, Светка, – осекла подругу Катенька, – у Линки такой самец имеется… вчера сама видела, на стоянке.

– Имеется. – Подтвердила Каролина, поднимаясь со стула в курилке. – Вот от него и соски торчат и мокро. Идем, а то Мегера сейчас орать начнет. – Не признаваться же им действительно, что самец, так, громоотвод. А грудь и мокрые трусики действительно от Стаса, чтоб он провалился. Она действительно была зла на него, едва он появился у них в студии, за то, что заменил ее Мишку. Теперь она зла на него и на себя. На него за то, что пробудил в ней невесть откуда взявшиеся желание близости (чего ранее вообще не наблюдалось в столь острой форме, даже с Мишкой) а на себя за то, что не может этим желаниям противостоять. За то, что все труднее их держать на привязи глубоко в душе. За этот чертов пасодобль, будь он неладен. А может нужно …

В этот вечер Инна впервые была ими довольна.

– Если… – Она прочистила горло. Голос отчего-то стал хриплым. – Если вы вот так выступите в Москве, золото определенно будет вашим. Молодцы.

Москва покорила Каролину с первого взгляда. Не то, чтобы ее родной город был хуже, нет, дело вовсе не в том, что хуже, а что лучше. Просто Москва другая.

Чуда не произошло. Они оттанцевали первый день (латинская программа) и уступили первенство (всего один балл), белорусской паре. Судьи оценили их безупречное исполнение, но огня, той самой страстности, латинской перчинки, им не хватило. Расстроенная Инна утешала ни сколько поникших ребят, сколько саму себя.

– Ничего ребята. Вы все молодцы. Танцевали замечательно. Завтра испанская программа. Еще есть шанс всех порвать. А пока отдыхайте.

Переодевшись, понурые и расстроенные ребята отправились гулять по Москве, и проголодавшись, зашли в небольшое, уютное кафе.

– Не расстраивайся, Лин, все нормально. – Обняла ее за плечи Катенька.

– Как же как же, не расстраивайся, – передразнила ее Светлана, – это они со Стасом напортачили!

– Перестань! – Одернул ее Костя. – Мы танцевали не лучше.

– Хватит вам. Уже не важно, кто как выступил. Совместными усилиями мы на втором месте! И это, ребята, здорово! Предлагаю отметить. По чуть – чуть.

И они отметили. По чуть – чуть виски под маслины и лимончик. Потом еще по чуть – чуть под семгу и сыр. Потом еще по чуть – чуть и еще. Потом спор завязался с новой силой, потом все успокоились, выпив еще по чуть – чуть.

Успокоились все, кроме Стаса. Он не переставал раздраженно указывать Лине на ее промахи во время выступления. К тому же его не столько возбуждала, сколько раздражала чья – то ножка, настойчиво ласкающая его под столом. И он вовсе не думал, что она принадлежит Лине. От этого психовал еще сильнее.

– Послушай, Стас, – Лина достала из сумочки сигареты и зажигалку. – Довольно пялиться мне в декольте и довольно читать мне мораль. Я понятно выражаюсь? Я отработала программу на отлично. А вот ты халявил.

– Я, значит, халявил? Да это ты холодна как ледники Килиманджаро! Маленькая ханжа! Ты даже руку на грудь мне не могла положить! Не говоря уже о том, чтобы завести зал и судей!

– По – твоему, я не способна никого завести? – С холодной улыбкой переспросила Каролина.

– Именно! Тебе слабо даже меня довести, блин, завести, доводить ты как раз мастер, как следует.

– А как следует, это как? – Невинно поинтересовалась Светлана и перегнувшись через стол, добавила. – По – моему, ты уже на взводе и еще на каком…

– Иди сюда, детка. – Костя обнял Светлану за талию и притянул к себе. Стас откинулся на спинку дивана и горящими глазами наблюдал, как Лина налила себе бокал виски, одним глотком выпила половину и прикурила сигарету. Молниеносным движением, она, опираясь коленом о столешницу, и кошкой прогнувшись в гибкой спине, приблизила свое лицо к Стасу и выдохнула.