Русский Париж

Этот роман следовало назвать не "Русский Париж", а "Пасквиль на Русский Париж". Уже с первых страниц становится понятно, что автор о русской эмиграции слышала краем уха, видела краем глаза, поняла все не так, но уселась за "роман". Слог, стиль, словечки, эпитеты книги родом явно не из эмигрантской среды, а из какого-то другого места. Видно и заметно все: явно советское воспитание-образование-мировоззрение автора, словечки с хлебного завода, ну и конечно без модных современных отсылок к извращенцам не обошлось. При этом замахнулась дама лихо: прототипами своих героев выбрала Шаляпина, Цветаеву, Кшесинскую, Плевицкую, мать Марию Скобцову, Айседору Дункан, Натали Палей, Люсьена Лелонга и т.д. Все они, особенно аристократия, спрятаны под вымышленными фамилиями, при чем многие фамилии взяты явно из списка ударников колхоза. Каждый прототип моментально узнаваем в герое, но при этом к каждому прилеплена какая-то ерунда, авторская отсебятина, бред больной фантазии. Особенно досадно, что мадам-…Далее

Прочитала роман. Потом прочитала рецензии (отзывы). И поняла, что вот точно, на вкус на цвет нет товарища. Прочитала на одном дыхании, вообще весь роман мне напомнил стихи. Или какую-то старую песню, как старинный романс. Хотя в нем есть и жестокие страницы. Ну да тогда эпоха была отнюдь не мягкая. Прекрасно понятно, что Анна Царева - это Цветаева, Прохор Шевардин- Шаляпин и т.д. Но это всего лишь ход. Мне было даже неважно разгадывать эти "ребусы". Роман читала - будто смотрела кино, из таких фрагментов-паззлов, и постепенно начала вырисовываться такая огромная мозаика. Мозаика нашей жизни, что ли (потому что их жизнь, этих героев, мало чем отличается от нашей, все это было по сути недавно, 1930-е годы). Интонация отстраненности, взятая автором, меня тоже сначала насторожила, но потом я поняла ее правильность. Это чтобы не скатиться в сантименты... Книга, при всем том, что (я так поняла), ее примут и поймут далеко не все, - отличная работа. Она рождает раздумья, заставляет вспомнит…Далее

Роман странный, и на поверхностный взгляд может вызвать противоречивые чувства. Ход такой постмодернистский: люди-куклы, эпоха показана набором эпизодов, "исполненных" в прозе как сжатые, упругие стихи. Лаконичный, даже чересчур, какой-то рубленый стиль. Все как во сне. Все "понарошку". И в этой "понарошковости" есть своя горечь. Такой жесткий (и даже местами жестокий) кукольный спектакль на тему первой русской эмиграции. Надо иметь смелость сделать такой нетривиальный художественный ход (показать эпоху, Париж и ту жизнь через сознательный набор тривиальностей!). Все же привыкли к описательным "традиционным" романам, к "достоверному" повествованию. (Чтобы "как в жизни"). Кажущаяся легкость письма обманчива. Здесь нет "чтобы как в жизни" - эта вещь не реализм, а символизм скорее. И такой странный символизм. Где-то правдивые штрихи, где-то искусно наложенный грим бульварного, чуть с пошлецой, романа. Чувствуется, автор умен и много всего знает и понимает, и делает такой фокус нарочно. (Ф…Далее