Ари молча подошла к столу и вдела сережки в уши. Дэй застыл, не веря, а глаза Нори подозрительно засверкали. Она едва сдержала слезы, когда прозвучало тихое:
– Когда мы должны ехать? Мама, папа… Вы же со мной?
– Простите, Ваше Высочество…
– Ваше Высочество, вы не должны больше называть их так. Отныне так могут называться только король и королева Руматы. А вы…
– Мартиниана Гриноара Ари Ниссе, – четко произнесла девушка, повернулась к лейтенанту. – Я не ошиблась?
– Никак нет, – он на мгновение опустил взгляд, но тут же снова уставился девушке в лицо. – Вы произнесли свое имя совершенно правильно.
– Так когда мы поедем? И кто еще будет?
– Уже завтра, Ваше Высочество. Из сопровождения – один я.
Ари задумчиво кивнула. И снова спросила:
– А когда приедут мама с папой?
Дэй нахмурился. Он не сразу понял, что, несмотря на запрет, принцесса продолжает назвать так своих воспитателей.
– Ваше Высочество!
Ари вздрогнула.
Дэю стало неловко. Девочка и так испугана, а он вот так, резко…
– Лейтенант Дэй Таято! – голос Сарто звучал ровно. – Если вы немедленно не соберетесь и не будете вести себя, как положено королевскому телохранителю, я поставлю под сомнение вашу квалификацию и откажусь доверить вам принцессу!
Он имел на это полное право. И Дэй отступил.
– Милая, – Нори тоже не собиралась так просто отказываться от привычного общения, – нам придется смириться. Я не хочу отпускать тебя, но по-другому нельзя. Ты – Наследница. Твоя обязанность – забота о своей стране. Никто не может изменить предначертанного.
– Но я… совсем ничего не знаю! Почему вы не рассказывали?
В голосе, в движениях, в выражении лица – обида пополам со страхом.
– Потому что только так мы могли подарить тебе счастливое детство, – вмешался в разговор Сарто. – Надеюсь, у нас получилось.
Вместо ответа Ари со слезами кинулась ему на шею. Притянула к себе Нари. И замерла, изо всех сил сдерживая слезы.
– Но вы ведь приедете, да? – Ари всматривалась в лица тех, кого всю жизнь считала родителями.
Теперь они не отводили глаз:
– Не знаю. Мы сохранили будущее Руматы. Остальное будет зависеть от их величеств.
Ари отступилась. Но брошенный на Дэя взгляд заставил того почувствовать себя извергом.
А ведь он всего лишь выполнял свою работу, выполнял приказ. Однако на душе стало паршиво, словно ребенка утопил.
Оставшееся время принцесса вела себя как ни в чем не бывало. Словно не было новостей, и она – дочь любящих родителей. На Дэя она совсем не обращала внимания, как будто его и не было.
Нори перехватила его недовольный взгляд:
– Девочка пытается принять новое. И попрощаться. Пожалуйста, не портите ей эти мгновения! Она очень старается.
И Дэй подчинился. Не с тем, что его считают еще одним предметом мебели, это для телохранителя скорее плюс. А с тем, что юная принцесса, как только могла, нарушала субординацию: этим «мама», «папа», подруги, которым звонила почти не переставая – прощалась. Говорила, что неожиданно получила грант на обучение в одном из престижных колледжей и должна немедленно уехать.
Это было грамотно. Дэй ругал себя, что сам не догадался так изящно замаскировать отъезд девушки. А ведь идея ей и принадлежала! Пришлось принять это и одновременно порадоваться, что Наследница и будущая королева – не дура. И тут же мысленно схватиться за голову: охранять такие «объекты» куда труднее: в то, что Ари всецело смирилась, почему-то не верилось.
Утром она в точности выполняла указания: собрала самое необходимое, только памятные вещи и смену одежды в дорогу. Дэй уже собирался посадить Ари в машину, но Сарто выкатил из гаража свой внедорожник:
– Нам лучше самим довезти её до соседнего города: местные весьма любопытны.
Он был прав: появление на парковке чужой машины уже вызвало пересуды, Нори даже пришлось сообщить, что в гости приехал её племянник, связь с которым она потеряла много лет назад. Отпусти она сейчас с ним дочку, и обращение в комитет по делам несовершеннолетних обеспечен.
Дэй уехал первым, чтобы не вызывать подозрений.
Встретиться должны были в заранее оговоренной точке, в мотеле, совмещенном с кафе и заправкой.
Полукруглое здание из стекла и бетона поражало воображение. Не архитектурой, а тем, что высилось чуть ли не среди зеленеющих полей, перечеркнутых серой лентой дороги. На большой стоянке примостились несколько фур, в панорамных окнах мелькали силуэты тех, кто остановился пообедать.
Дэй вошел в просторное помещение.
Небольшие столы, крепкие стулья. Вдоль стены – прилавок-витрина. Женщины в белоснежных фартучках и заколками в волосах выслушивали заказы и выставляли на подносы тарелки.
Дэй вчитался в меню над их головами.
Сарто хвалил это место, да и чистота призывала к доверию. И Дэй решил рискнуть:
– Куриную грудку под соусом, пожалуйста, и жареные овощи.
На десерт взял компот в высоком стакане. На дне толстым слоем лежали сухофрукты. Но пахло приятно.
Оставалось ждать.
На стоянку то и дело заруливали легковушки и либо останавливались тут же, либо направлялись дальше, к мотелю. Дэй лениво провожал их взглядом.
Оживился, только когда к повороту подъехал черный внедорожник Сарто.
Сверкая на солнце полированными боками, он не торопясь маневрировал, чтобы занять свободное место. И тут раздался оглушительный вой клаксона, и груженая фура буквально размазала легковушку о стену. Здание ощутимо вздрогнуло, звякнула посуда, подпрыгнула легкая мебель, роняя стаканы.
Дэй вцепился в стол руками, не веря случившемуся. А опомнившись, кинулся к выходу. Борсетка осталась лежать на стуле.
***
Осознать, что еду в этой машине в последний раз, оказалось невероятно трудно. Отцовское авто казалось незыблемым, неизменным, как сама вечность. Смириться, что больше я никогда не сяду на это кожаное сиденье с длинной царапиной, которую оставила выпавшими из кармана ключами, не получалось.