Пробуждение Цикады

– Эйр?

Рораг явился тут же.

– Эйр, подготовь все для поездки в Королевскую лечебницу. Я хочу навестить Тайкана.

– Наири, это…

– Ты плохо слышишь? – Анна в точности повторила интонации королевы, и это сработало. Рораг поклонился и отдал соответствующие распоряжения.

– И все же я не советую Наири покидать стены Храма. Мы уже обсудили возможность лечения Тайкана здесь.

– Пока только обсудили, но я не вижу никаких изменений, – пожала плечами Анна и отправилась переодеваться.

Штанов, наподобие тех, что носили служанки во время купания, ей так и не дали. Наряды оказались однотипными, в основном, состоящие из топов и длинных кусков материи, которые драпировали вокруг тела. Но, надо отдать должное, отделкой они отличались роскошной, так что даже одинаковый крой позволял одеваться разнообразно. Но, кроме нарядов, Анне полагались украшения. Оглядывая преподнесенные ей сундуки, ларцы, шкатулки и подносы со шпильками, браслетами и прочей роскошью, Анна решила, что фантазия портных перешла к ювелирам, столь необычны оказались их творения.

И все же массивные браслеты, бесчисленные кольца и тяжелые ожерелья радости не доставляли. Даже в той, прошлой жизни Анна старалась не носить ничего, кроме обручального кольца, от которого тоже избавилась с величайшим удовольствием. Украшения мешали работе, отвлекали, лишали пальцы подвижности. И она никак не могла привыкнуть, что здесь у неё единственное занятие – "быть красивой и сексуальной". А подразумевалось под этим в том числе и ношение килограммов золота и серебра с добавлением драгоценных камней. Когда Анну впервые обрядили в церемониальную одежду, она не смогла двигаться. Фрейлинам пришлось поддерживать её под руки. Так и добралась до возвышающейся на спине слона беседки.

К счастью, визит в лечебницу больших церемоний не подразумевал. Хватило синего наряда и серебряного гарнитура. Пояс, диадема, широкие браслеты на руках и ногах и усыпанное жемчугом оплечье. Анна вздохнула, глядя на себя в зеркало – кукла. Хорошо, еще двигаться можно самостоятельно.

Повернулась, оглядывая себя со спины, и застыла.

Уродливое родимое пятно, заставляющее стыдливо прикрывать спину, изменилось. Вместо непонятной кляксы, на лопатке расправила крылья цикада. Тонкие, аккуратные линии словно художник выводил, рисуя потрясающее тату.

Полупрозрачные крылья с темными прожилками трепетали при малейшем движении, как будто цикада готовилась к полету.

– Что это? – охнула Анна.

– Знак, что вас признала сама Лилит, – склонилась старшая фрейлина.

– Так значит, это у меня давно? – удивилась Анна. И пожалела, что не рассмотрела себя в зеркале раньше. Глядишь, уже давно бы от одного из комплексов избавилась.

Потрясенная изменениями, она вгляделась в отражение. И заметила другие изменения.

Из зазеркалья на Анну смотрела незнакомка. Не было больше "серой мышки". Там, за стеклом, стояла красивая, уверенная в себе женщина, с волосами, уложенными в высокую прическу. Стройная, ухоженная. Холеная. Макияж подчеркивал легкую "восточность" в разрезе глаз. Бальзамы вылечили вечно потрескавшиеся губы и под слоем клубничной помады они казались совершенными.

Анна коснулась кончиками пальцев сначала лица, потом волос:

– Что с ними?

Пряди отросли, вернув себе изначальный цвет. Бежевая лилия, закрепленная в прическе, подчеркивала их необычный коньячный оттенок.

Анна закрыла глаза. Согласиться с переменами оказалось сложнее, чем думалось. Но их придется принять, тем более, что они произошли в лучшую сторону. А пока… пока надо загрузить себя работой, чтобы не свихнуться окончательно.

– Эйр? – повернулась она к рорагу. – Давай продолжим наши занятия. Я так и не выучила ваш язык.

Эйр и глазом не повел:

– Если Наири угодно…

– Наири угодно, – кивнула Анна. – Как насчет сегодняшнего вечера?

? Госпожа, в таком случае ваш график нуждается в пересмотре. – даже не опустив голову, возразил Эйр. – Не будет ли вам угодно остаться в Храме?

«График». Анна горько усмехнулась. Как будто что-то очень важное. Дни заполняли монотонные службы, полные похоти, прогулки по саду, купания и вкусная еда. Было от чего свихнуться. И вот теперь, когда в беспросветном мареве образовался просвет, её хотят лишить этого небольшого разнообразия?

– Не угодно. Я сделаю все, что запланировала на сегодня. И у меня будет большая просьба к вам, господин капитан королевских телохранителей. Пожалуйста, не составляйте больше распорядок дня без моего участия. В конце концов, это моя жизнь!

– Прошу прощения, Наири, – Эйр все-таки отвел взгляд, – но это работа вашей охраны и фрейлин. Вы не должны утомлять себя подобным.

Анна выдохнула. Хотелось разбить что-нибудь тяжелое и, возможно, о голову рорага. Но она сдержалась:

– В таком случае, пожалуйста, найдите завтра время и для посещения лечебницы, и для занятий языком. Хорошо?

Эйр холодно поклонился. Анна закусила губу – там, в её мире, он был более эмоционален. Но впереди её ждал Тайкан, и лечебница… Откинув грустные мысли, Анна удобно устроилась в паланкине. Почему-то в этот раз она была уверена – ничего интересного или важного по пути не случится.

Так и вышло.

Визит Анны снова парализовал всю работу лечебницы. Врачи, во главе с управляющим, следовали за Наири огромной свитой. Рорагам пришлось постараться, чтобы держать «хвост» в отдалении.

Вопреки заверениям целителей, Тайкан в сознание приходить не желал, так и лежал без движения. Анна каждый раз пугалась, видя белое, цвета мела, лицо. Но, как она ни старалась, глаза Тайкана оставались плотно закрытыми, а из груди вырывались неровные, страшные хрипы.

Целители не отходили от него ни на миг. Анна закидывала их вопросами и требовала развернутых ответов, и её блокнот становился все толще. Постепенно отношения налаживались, целители отвечали все охотнее, и сами начали задавать вопросы про человеческую медицину.

Знания Анны росли пропорционально толщине записной книжки, и недовольство короля тоже увеличивалось. Наири не только не выполняла прямых обязанностей, но даже в церемониях участвовать отказалась! На все увещевания лишь пожимала плечами и возвращалась к раненому.

– Ну, и что делать? – жаловался король верному телохранителю, – Применить силу нельзя… Она ведь сдержит слово?

– Сдержит, Ваше величество, – в этом рораг даже не сомневался.

Эйр смотрел на метания своего государя, но помочь не мог. При мысли о заботе, каким Наири окружила недостойного, сжималось сердце. Рораг старательно объяснял это чувство заботой о соплеменниках – драгоценные силы тратятся на преступника! Действительно, люди – непонятные, глупые существа, пригодные лишь для получения праны.

Анна старательно не обращала внимания на хмурого Эйра. Куда сильнее беспокоил король.

Королева сообщила, что Его Величество готов пересмотреть наказание Рийты и фрейлин. Но зависеть это будет от Анны.

Кхемара разливала чай. Она не понимала, почему Анна отказывается обсуждать что-либо в присутствии слуг. Но все же выставила их из покоев.

– Наири, я пыталась уговорить короля помиловать несчастных. Сначала он и слышать об этом не хотел, пришлось сказать, что это и ваше желание. Но теперь я беспокоюсь о вас.

– Он требует праны?

Королева промолчала.

Анна пригубила пахнущий ветром и цветами напиток. Мысли, что несколько часов позора стоят десятка жизней, бледными червячками подтачивали сознание. Но так же Анна понимала – стоит уступить раз, и от неё не отстанут. В том, что король ударит в самую больную точку, она не сомневалась.

– Я могу согласиться на многое, Кхемара. Но не на это. Я не шлюха.

Полный ужаса взгляд стал ответом: