Папина дочка

Я люблю готовить кофе в кофемашине для друзей. А потом за круглым столом болтать обо всем, вспоминать прошлое, строить планы на будущее. С моим кофе лучше думается и лучше молчится.

Поздним вечером, когда дети уже спят, я наливаю себе ароматный кофе и сажусь смотреть в окно. Маленькие машинки и маленькие люди куда-то все время спешат. Я так же спешу куда-то днем. Успеть завершить все дела, всем позвонить, выполнить работу. Но сейчас тишина, храпит в коридоре пес, рядом мурчит кот, норовя залезть носом в мой кофе. Он любит, когда его ласкают. Кофе в это время намного ароматнее и вкуснее… Я думаю о том, как день прошел. Что будет завтра. Составляю планы на несколько дней вперед, записывая их в ежедневник. Мечтаю, как поеду на море с детьми. Как мои родные и близкие выздоровеют, и как у меня все получится. Кофе заканчивается, и я иду спать с каким-то умиротворенным чувством, что завтра все получится, так как я мечтаю.

А бывает такой кофе веселый и с подругой. Мы говорим о жизни и о работе, о вкусной еде и об отдыхе на море, о перспективных планах и возможностях. И обязательно с пирожным. Я знаю, что нельзя. Но иногда-то можно. Мы ж не часто! И рядом ноутбук и туры. На Мальдивы и на Кипр. А может, горнолыжка. Сиюминутное решение. Поехали! Чего сидим! И куплены билеты на самолет.

Бывает кофе с друзьями и знакомыми по делу. Такой серьезный, с легкою улыбкой. Настроенный на дружелюбный лад. Не дома, где-нибудь в кафе. В уютном и просторном, чтобы слышно было всех. О чем молчат и о чем хотят сказать.

Бывает кофе со слезами. Без настроения. Просто так, чтобы поплакать. Давно уж разучилась я себя жалеть. Быть может, оттого, что есть такое чувство безысходности, когда ты сделать ничего не можешь, помочь решить проблемы родных. И тут ты понимаешь хрупкость жизни. Беспомощность. Невозможность.

И все же лучше кофе дома, когда семья твоя вся в сборе. Так спокойней и вкусней. И кот-мурлыка рядом, и пес лежит у ног.

Незаслуженное наказание

Вспомнилась мне тут одна история, ничем особо неприметная, но в свете последних событий очень актуальная, показывающая, как несправедливо бывает правосудие и как порой вышестоящие люди не желают разобраться в произошедшем.

Дело было в детском саду, было мне лет пять или шесть, точно и не припомню уже. Время было ближе к обеду, и мы играли в группе. Мы с девочками играли в дочки-матери, и все бы хорошо, но не тут-то было, одному мальчику спокойно не игралось, и он решил нам помешать. С криками «Отдай куклу!» он начал вырывать ее у меня из рук. «Как так?» – подумала я, ведь это моя кукла, и я с ней играла, да к тому же кукол больше не было. Воспитательницы тем временем не было в группе, она с обедом разбиралась, то есть защитить меня было некому. Я попросила мальчика отпустить куклу и оставить меня в покое. Но началась жуткая истерика и крики, что ему непременно нужна именно эта кукла.

Я ему говорю:

– Ну вон машинка стоит, иди поиграй, а я поиграю с куклой и тебе обязательно отдам ее после.

К слову сказать, игрушек в садике было не очень много, но всем хватало и кукол, и машинок. Но почему-то ему захотелось именно у меня куклу забрать… Видимо, потому что я самая маленькая была в группе и тихая.

Борьба за куклу продолжалась, ни я, ни он ее не отпускали. Я понимала, что сил забрать ее у него хватит. Он сильнее, да и больше меня. Надо что-то придумывать. И я придумала. Этот метод стал впоследствии моим коронным. Я так защищала себя от всех посягательств со стороны мальчиков. А заключался он в следующем: я держала куклу с одной стороны, он держал ее с другой стороны, и держал крепко, так же, как и я. Я стала крутиться вокруг себя, тем самым раскручивая его. Угол поворота у него оказался большой, а я ведь стою на месте. Отпускаю куклу, и он летит в сторону шкафчиков с игрушками. С полок на него посыпались оставшиеся игрушки, благо там были кубики и мелочь какая-то, сильно он не пострадал.

Тем временем заходит в группу воспитательница и видит, как мальчик летит в сторону шкафчиков и на него сыпятся игрушки. Он сразу в слезы. Пальцем тычет на меня и говорит, что я его побила. Я стою в недоумении, я же его и пальцем не тронула, он сам туда полетел, да и задирался сам. Куклу он свою получил. К ним, правда, еще пару синяков от игрушек, так он сам виноват, моя совесть чиста. Воспитательница выслушала его и даже пожалела. А я оказалась незаслуженно в углу.

Все сели кушать, а я в углу. Мой маленький мозг пытался понять, за что, почему меня в угол… Я же не начинала все. Он начал отбирать куклу. Он кричал на меня. И я куклу-то ему отдала. И пальцем его не тронула ни разу. За что? Я не понимала… Дети уже все поели и собирались ложиться спать, а я все стояла. Правда, попыталась объяснить воспитательнице, что я не виновата и как дело было. Но слушать меня никто не стал. «Я все видела, – ответила мне воспитательница и укоризненно посмотрела на меня, – отвернись в угол». И я снова стояла, пытаясь понять своим маленьким умом, что не так я сделала. Ведь я лишь защищала свое и себя. Придя к пониманию, что меня поставили в угол незаслуженно, я решила, что надо все-таки его заслужить, раз я уже в нем стою, да еще и так долго. Дети все улеглись спать, а я продолжала стоять в углу. Я собрала всю храбрость, которая у меня была, и показала язык воспитательнице, посчитав, что так будет правильно. Это был мой ответ на незаслуженное наказание. Развернулась и пошла к своему ящичку, переобулась и пошла на выход из садика. Вслед я слышала, что воспитательница кричала: «Вернись!» Но я не собиралась возвращаться туда, где меня обидели. Двери были открыты, я вышла из садика и пошла домой. Благо садик был во дворе дома.

Села я на лавочку и стала ждать маму с работы. Живот урчал, жутко хотелось кушать, ведь я осталась без обеда, но возвращаться не собиралась. Я терпела. Долго пришлось сидеть возле подъезда. Пришла мама, даже, можно сказать, прибежала. Ей позвонили на работу и оповестили, что ее ребенок ушел из садика, но почему, не сказали. Мама, конечно же, прилетела к дому, а там я сижу спокойно и жду ее.

Мы зашли домой, и мама стала спрашивать, почему я ушла. Я ей объяснила и рассказала всю историю. Надо было слышать ее, она обеспокоенно и взволнованно сказала:

– Больше так не делай, я же испугалась, я же переживаю. А вот насчет языка, – она спокойно сказала, – не надо было. Ты же воспитанная девочка.

Я промолчала и подумала: «Да, я же воспитанная девочка, не буду так больше делать».

Наутро я снова пошла в садик, мальчик тот больше ко мне не подходил, и это радовало. Пока шла в садик, надеялась, что не будет той воспитательницы. Как-то стыдно стало за свой поступок. И это я про показанный язык, а вот про то, что ушла, я считала себя правой. «С языком, конечно, нехорошо получилось, ну да ладно, – думала я, – надо извиниться». В садике все было, как и прежде, спокойно: никто меня не ругал. Может, потому что воспитательница была другая. «А там и выходные», – радовалась я.

Акробатика

В первом классе записалась я в кружок акробатики. В то советское время кружки были бесплатные. Можно было ходить куда угодно, хоть сразу в пять кружков, что я, в общем-то, и делала. Со мной вместе ходила еще одна девочка Оксана, остальные были мальчишки. На тренировки я любила ходить, тем более что они проходили в школе. Мостики, шпагаты, перевороты – для меня это было легко.

Первые соревнования проходили в 71-й школе. Страшно, ноги трясутся. Программа несложная, отработанная, но мне было страшно, вдруг ошибусь. Мальчики и девочки соревновались отдельно.

Первая композиция. Ноги трясутся, сердечко бьется как бешеное, я сильно волновалась. Отлично! Все получилось идеально. Второй – прыжок с переворотом. Бегу… Рондад! Что ж я делаю-то, надо было переворот, а я рондад прыгнула. Иду обратно расстроенная. Есть вторая попытка. В голове повторяю: «Переворот, пе-ре-во-рот, не перепутай». Прыгнула. Идеально! Тогда я заняла первое место и получила третий юношеский разряд. Счастью не было предела! Гордость переполняла меня, я даже принесла в школу показать свою медаль и грамоту.

Тренировки продолжались. Растяжки, прыжки, шпагаты и снова прыжки. На соседней беговой дорожке тренировались взрослые девочки, мне нравилось на них смотреть, они так красиво прыгали.

Тренер говорил:

– И ты будешь так прыгать, когда подрастешь.

Мне хотелось так прыгать!

Очередная тренировка.

Тренер говорит:

– Все на батут, пробуем сальто вперед. Кто первый?

Я труханула. Оксана пошла первая прыгать. Тренер показал и объяснил, как нужно сгруппироваться и раскрыться.

Прыжок. Оксана летит через батут вперед и улетает. Итог – перелом руки и фингал под глазом. Второй прыгаю я. Страшно, но надо пробовать. Оп! Получилось! Второй раз было уже не страшно.

И снова все на батут, учимся прыгать сальто назад.

– Кто первый?

Оксана, смотрю, сидит, побаивается.

– Я пойду.

Взобралась на батут и начала прыгать. Набрала высоту, а крутить боюсь, прыгаю еще и еще. Собралась с духом, прыжок.

– Получилось! А-а-а-а получилось! Не страшно, совсем не страшно! – кричу Оксане.

После тренировки мы с мальчишками играли в футбол. Меня ставили на ворота. Почему, не знаю, наверное, потому что я была самая маленькая и не пропускала ни одного мяча. Играли в выбивалы, тут равных мне не было, я была юркая, выбивали меня долго. Но если за мяч бралась я, то выбивала сразу, сильно, быстро и целенаправленно. Вот такие были веселые тренировки. Но не все так было весело, мы с ребятами много работали.

Летом наша команда поехала в спортивный лагерь «Неженка».

В шесть утра подъем, пробежка три километра по лесу, зарядка – и сразу в речку. Минут двадцать перерыв – и на завтрак. В домике я жила первое время одна, Оксана заехала позже на неделю. Я скучала без нее. Подружилась с девочками из другой команды. Ночью они приходили в гости поболтать. Днем опять тренировка, вечером тренировка. В дневной сон ложись спать на растяжке. Отдыха почти не было, но я не чувствовала усталости. В лагере было здорово, с ребятами мы все свободное время бесились и купались в реке. Как же я хочу туда снова. Туда, в детство, в «Неженку»!

Пирожки

Одним летним днем мы всей семьей поехали к дедушке в деревню. Весь день мы с братом гуляли и резвились на улице, ходили на речку купаться, в палисаднике кушали ягоды. Ближе к обеду мама напекла пирожков с луком и яйцом, с капустой и картошкой. Ммм… Вкусно.

Мама положила в пакет пирожков и говорит:

– Отнеси бабушке Моте, она старенькая, ей ходить тяжело, а мы ее пирожками угостим.

А мне-то что, главное – погулять на улице. Я согласилась, схватила пакетик и себе пирожок не забыла прихватить. Пирожок горячий. Люблю с луком и яйцом. Отошла недалеко от дедушкиного дома, а кушать-то хочется, весь день на улице. Съем свой пирожок – и надкусила. Хрясь. Что-то хрустит. Выплюнула, оказалось половинка зуба. С перепугу побежала домой обратно.

– Мама, мама, у меня зуб выпал!

– Как это он у тебя выпал? Рассказывай, не может такого быть.

– Шла я к бабушке, укусила пирожок, зуб и выпал, я побежала обратно.