Две сестры

Казалось конца дороги не будет. Каждая кочка, на которой женщина подпрыгивала вместе с повозкой, причиняла ей столько боли и страдания, что сил уже совсем не оставалось. И вдруг, Анфиса почувствовала, как одеяло, подложенное под неё, начинает мокнуть …

– Воды! Воды отошли! – закричала она.

– Что ты сказала? – испугался муж.

– Я рожаю! Останови-и-и-и-те! – крикнула женщина, почувствовав сильное желание выпустить ребёнка наружу.

– Да что же ты делаешь, глупая?! – возмущался Павел, пытаясь удержать жену, готовую выпрыгнуть прямо на ходу из повозки. – Мы же в лесу, там снег и мороз… Терпи, говорю!

Но тут лошади остановились.

– В чем дело? – крикнул мужчина, – Почему стоим?

– Не гневайтесь, барин! – ответил Пётр, открывая двери и поглядывая на госпожу, – я услышал, как кричит Анфиса Павловна и подумал…

– Что ты подумал? Заморозить нас здесь подумал? «Подумал» он! Я здесь думаю!

– Ох, загубите Вы бедную Анфису Павловну, барин, и ребеночка загубите своего! Вы же видите: рожает она!

– И что ты мне прикажешь делать? Самому на морозе роды принимать?

– Сейчас, Павел Иванович, сейчас, одну минутку! – решительно ответил слуга и побежал куда-то вглубь леса.

– Куда это ты, Петр? Сто-о-о-й! Да что же это делается?! Да как же это так?! – возмущался и возмущался Павел, расхаживая теперь взад и вперёд около лошадей и вглядываясь в темноту, в которой пропал его слуга.

Обхватив голову руками, он остановился возле повозки, как беспомощный ребенок, не зная что делать. Отчаяние, боль, и, самое главное, чувство вины перед женой и ребёнком сводили его с ума… Но тут он, наконец, очнулся от своих дум и понял, что не тем занят: самобичеванием сейчас никому не поможешь! Сняв с себя шубу, Павел подошёл к жене и быстро укутал её всю с головы до ног, оставляя просвет только для её испуганных глаз. «Господи, помоги ей!» – взмолился он.

В это время в глубине леса в небольшой хатке горел свет. За столом сидела худощавая женщина с большими серыми глазами, наполненными печалью и усталостью.

– Почему ты не спишь? – раздался хриплый голос позади неё.

– Не спится! – только и ответила женщина, наклоняясь к полу, чтобы поднять свой упавший из рук деревянный гребешок.

– Снова страдаешь?! Эх же, баба глупая! Когда же ты уже смиришься?! И себя и меня замучила…

– Ну, почему, Иван?! За что нам такое, а? – роптала она. – У всех полный дом детишек, а нам с тобой Бог не дал даже одного! Состаримся уже скоро, и даже кружку воды никто не подаст! Совсем одни-одинешеньки!

– Да ладно тебе причитать! «Старая она…» Тебе ещё и сорока нет! И почему это мы одни? А твой братец?! Он постоянно заезжает к нам, и гостинцы тебе всякие тащит и в город тебя вывозит…

– Ой, Иван, погоди! Тихо! Слышишь?! – насторожилась женщина. – Слышишь?! Снег как скрепит! Кого это к нам несет в такой час?!

– Да брось ты, глупая баба, кто тут будет ходить у нас ночью?! – ответил ей муж, а сам-то вскочил уже на ноги и стоит – штаны натягивает…

– Батюшки мои, да кто же это там?!

– Это я, Марусь, открывай скорее! – услышала она знакомый голос за дверью.

– Пётр?!

– Да открывай ты уже! Чего стоишь? – ворчал Иван на жену. – Хотя… не мешайся уже – сам открою!

И не успел он открыть дверь, как ввалившийся в дом Пётр скомандовал:

– Одевайся живее! Со мной пойдешь! И фонарь захвати! А ты, сестра, ставь таз с водой на огонь, да поскорее, слышишь?! Будешь сейчас роды принимать!

– Вот это да-а-а! – судорожно произнесла Мария, поплотнее притягивая к себе дверь, чтобы не дуло. Всё её тело дрожало, как осиновый лист, ноги не слушались… И только одни мысли были в голове: «Малыш! Малыш! В моем доме сегодня родится малыш!»

3 глава

Прошло 17 лет.

В большой, красиво украшенной, гостиной, играла музыка. Здесь было полно народу, большинство из которых были совсем юными.

В центре комнаты кружились пары. Хорошенькие девушки строили глазки элегантно одетым молодым парням, ожидая с замиранием сердца: кто на этот раз пригласит их на очередной танец?!

– Позвольте, Варвара Павловна?! – спросил, немного смущенно, молодой человек девушку в розовом пышном платье, и протянул ей правую руку.

– Ну, что Вы, Сергей Степанович, пожалейте моих бедных подруг, которые вот уже в третий раз будут с завистью смотреть на нас: Вы ведь самый взрослый из здешних кавалеров, и любая из них, с радостью, пойдет танцевать с Вами!

– Любая, но не Вы?! И потом, – слегка запнувшись, добавил он, – мне ведь только 23, а Вы говорите так, словно …

– Нет, нет! – перебила своего влюблённого кавалера девушка, – я не хотела Вас обидеть, а наоборот: Вы такой статный, такой умный по сравнению с теми легкомысленными мальчишками, которых здесь большинство!

– Так Вы согласны?! – настаивал на ответе парень, заглядывая девушке прямо в глаза.