Фиктивная семья отца

– Вам? Нет. Я почти уверен, что ничего толкового от вас не услышу. Однако, от Полины Романовны мне нужен отказ от наследства. Только и всего… Я считаю ее мошенницей и хитрой лгуньей. Она втерлась в доверие моему отцу, так все и было, – знаю, что переигрываю, но решаюсь отыграть задуманную роль до конца. И я готов заплатить вам, как вас…

– Петр Сергеевич…

– А фамилия?

– Жуков.

Вот так, значит? Фамилия ничтожества у меня есть, остается дело за малым… Встаю с места и подхожу к сейфу. Вынимаю пачку в банковской упаковке и небрежно бросаю ее на стол перед мерзавцем.

– Теперь вы мне расскажете?

– Да, – он тянется дрожащими руками и спешно прячет деньги в кармане пиджака. Как я и думал, алкаш нарядился в чистое. – Полина убила человека.

– Что? Вы несете бред. Она не…

– У меня есть доказательства. Полина испытывала неприязнь к одному мужику с завода. Однажды он пришел к ней в кабинет и… – он прерывает рассказ, глубоко вздыхая. – Он хотел поухаживать, пригласить ее в кино или кафе, но Атаманова ударила его по голове тяжелой хрустальной вазой. И… убила, – хрипло произносит Петр. – Я записал ее слова на диктофон.

– А как вы там оказались? – складывая пальцы в замок, спрашиваю я. Наваливаюсь на стол, не в силах уместить в голове услышанное.

– Я работал охранником. Услышал крики и прибежал. Помог ей тогда оттащить убиенного в подсобку и промолчал о происшествии. Тогда все списали на пьяную потасовку между рабочими. Мужик тот подшофе был… Следаки не увидели ничего подозрительного в том, что его ударил кто-то из собутыльников. Я записи с камер стер, но себе на всякий пожарный копию оставил.

– То есть дело замяли? – севшим голосом уточняю я.

– Да, но я могу пойти в полицию и во всем признаться. У мужика семья была, дети… Полька оставила их сиротами.

– А что заставило вас прийти ко мне именно сейчас? Почему вы молчали столько времени? Это же год назад произошло?

– Даже больше, чем год… Просто она… – Петр вытирает вспотевший лоб и расстегивает ворот рубашки. – Она меня не уважает. Не считается со мной и… Не сложились у нас отношения. Да я и молчать не могу об этом! – придумав благородную причину, почти вскрикивает он. – Меня это мучит. Хочу признаться. И хочу, чтобы убийцу скорее посадили.

– Ах так? – поднимаюсь с места, не выдержав разговора, и подхожу ближе. Ну все, Петя, держись… – А мне кажется, ты просто хочешь разжиться чужими деньгами. Я прав, Петюня?

Хватаю недоумка за полы пиджака и рывком тяну на себя…

Глава 5.

Родион.

– Вы что себе позволяете? – хрипит он, вытаращив глаза. – Я же все вам рассказал? Вы заплатили… Вы… Все по-честному!

– Уважения тебе не хватает? – рычу и поднимаю мерзавца за грудки. Ткань старого пиджака предательски трещит. Ярость кипятит кровь. Кажется, я ничего не слышу, кроме громыхающего в груди сердца. – И ты бил беспомощную девушку, чтобы его вернуть? Ты… Ты тварь, Петя. Слабый и мерзкий говнюк, севший на шею несчастной девчонке! Когда ты ее спрашивал, сыта ли она? И всего ли хватает ТВОЕЙ, падаль, дочери?

– А-а-а! Так ты все-таки запал на нее? Красивая дрянь, да. Я все для нее сделал, а она… И зарплата у меня маленькая, и в постели я ноль… Да черт… Я просто не позволял ей вытирать об себя ноги!

Дверь распахивается. В проеме вырастает мощная фигура охранника. Он любовно касается основания дубинки и зычно произносит:

– Помощь нужна, Родион Максимович?

– Да, – скулит Петя, болтая ногами. Лишь сейчас замечаю, что до сих пор держу его на весу… А он шевелит конечностями, пытаясь найти опору. Царапает пол и кожаный великолепный диван, на котором недавно сидел. Сволочь…

– Молчать! – не выдерживаю и все-таки бью его в лицо. Он падает на диван, повизгивая и прикрывая скулу руками.

– За что?

– Нельзя бить женщин, тебе понятно, Петюня?

– Родион Максимович, может, полицию вызвать? – качает головой охранник.

– Не надо, Валера. Мы…сами. Да, Петя?

– Я пойду в полицию, вы поняли? Думал, с вами можно по-хорошему, но…

– Только посмей! – рявкаю и бью его в другую скулу. Левый глаз козла мгновенно отекает. Он ойкает и валится на пол. Потом неуклюже поднимается и пытается ударить в ответ. Не тут-то было… Я два года служил на морфлоте и профессионально занимался боксом, так что… Петя выбрал неправильную тактику, за что получает еще один удар – в живот.

– Ты сейчас же возьмешь миллион и свалишь отсюда, ты понял, ублюдок?

– Д-да…

– И не смей больше появляться у Полины. Никогда! Уяснил?! – рычу, со всей дури дергая полу его гребаного пиджака. Ткань обиженно трещит и рвется.

– Анфиска моя дочь, как же я… – утирает кровь Петя.

– Ты поздно вспомнил о семье, Петя. И, да… Ты завтра же принесешь мне записи с камер, что оставил себе. И попробуй меня обмануть. Из-под земли достану, будь уверен…

Петр злобно сплевывает и медленно поднимается. Цепляет пальцами оторванный рукав и плетется к выходу. Хлопает по карману пиджака, проверяя на месте ли деньги? Ничтожество… И подонок.

– Я не услышал ответа, – повторяю я ему в спину.

– Я подумаю, – бросает он, обернувшись и стрельнув в меня презрительным взглядом. – Никто не запретит мне пойти в полицию, так? А если будете препятствовать, Родион Максимович, я и на вас заявлю. За избиение…

Он пойдет в полицию… Почему-то я не сомневаюсь в этом. И никакой миллион его не остановит.

– Постой, – произношу я. – Как фамилия того парня? Кого Полина убила.

– А вам зачем?

– Я же заплатил тебе, **ука ты гребаная!

– Артеменко Василий Иванович. Так его звали. Но Полинка дрянь… Я предупредил вас, потом не жалуйтесь. Зря вы ее защищаете, Родион Максимович. Вам бы ее прижать, как мерзкого таракана, она испугается и откажется от всего… Завещание можно уничтожить, тогда единственными наследниками по закону останетесь вы с братом. Она же права никакого не имеет на денежки Максима Игоревича… А Анфису отберут! Как пить дать – заберут в детский дом, пока Полька в СИЗО будет чалиться.

– Пошел вон! Вон!

Ничтожество покидает мой кабинет. Поднимаюсь с места и настежь распахиваю окно, вдыхая терпкий зимний воздух. Надо бы помыть здесь все после этого… козла.

– Вита! – кричу сидящей за стеной секретарше.

– Да, Родион Максимович, что случилось? Вы… У вас… – она переводит взгляд на мои руки.

– Подрался чуток. Вызови уборщицу, здесь надо убрать. А я домой.