Прогулки с другом

Вышли погулять. «Лен, ты чего такая замороченная?» – спрашивает дядя Саша, не наблюдая моего обычно веселого настроения. «Да вот, Афанасий теперь за компьютером не один сидит, Марина вечно его кресло занимает, а он на табуретке ютится. Эх, вот бы им ещё одно компьютерное кресло купить! Но денег нету». «Да найдём мы кресло!» – дядя Саша меня успокаивает. Бац! Сразу возле соседнего дома находим компьютерное кресло, абсолютно целое, практически новое. Затаскиваем к ребятам, те «танцуют зажигательную джигу», а мы снова выходим на прогулку. «Вот незадача, – говорю, – Марине летом домой к маме ехать, а чемодана у неё нет». «Да будет ей чемодан», – уверяет Александр Андреевич. Бац! Через пару домов находим чемодан. Новый, фирменный, с кодовым замком, на колёсах и с выдвигающейся ручкой. Всё в целости. Заносим в дом, Марина «танцует зажигательную джигу», мы снова выходим на прогулку. «Саш! А тебе-то самому что надо?» «Мне, – задумчиво тянет дядя Саша, – доски нужны, три штуки, и две алюминиевые накладки на дверной проём, потому что я у соседки взялся делать навесной потолок, а у неё всё там посыпалось, теперь и стену, и дверь надо подлатать». Дальше – по сценарию. Мы находим три доски и две накладки из алюминия. Отнёс дядя Саша всё это к себе, идём и молчим. Потому что сегодня целью была просто прогулка. «Александр Андреевич! – не выдерживаю я, – ну если у Вас так хорошо выходит притягивать разные прекрасные вещи из ниоткуда, может, пожелаете мне мужа доброго и любящего, а?» «Ну уж нет! – возмущается дядя Саша, – вот этого не дождёшься!» «Почему? – спрашиваю, – Вы что, не желаете мне счастья?» «Желаю, но если у тебя появится муж, то он скажет обо мне, – а чего, мол, этот старый козёл вокруг тебя крутится? И придётся нам больше не общаться. А я так не хочу!» «Не, ну так и я не хочу», – говорю я. «А по-другому не бывает, Ленка!» Что, прям-таки и не бывает?

Мир тесен и одновременно очень велик

Идём как-то с дядей Сашей дворами, вдруг навстречу – знакомые очертания, из полумрака выплывает моя одноклассница. Давно не виделись, но она мало изменилась. Идёт какая-то задумчиво-просветлённая, меня не замечает. «Свет! Све-е-ет! Стой!» – кричу ей. Остановилась. Я познакомила её с дядей Сашей. «Вот, – говорю, – у меня новый друг появился, гулять по вечерам ходим». «А у меня что-то в этом году друзей резко поубавилось, – вздыхает Светка, – какое-то тотальное «не люблю» в мой адрес». «Да ладно, – говорю, – значит, так надо было. «Вообще, последние два года очень трудные, – гнёт свою линию Светка, – ещё на работе ни дня не проходит, чтобы не столкнуться с какой-нибудь сволочью!» «Вы в полиции работаете?» – деликатно уточняет Александр Андреевич. «Нет, в полиции папа мой работал. До сих пор с бывшими коллегами встречается, а ведь ему уже восемьдесят лет. А я в поликлинике работаю. Физиотерапевтом». «А мне вот как раз повезло, – говорю я, – у меня дня не проходит, чтобы не встретить хорошего человека». «Да ты понимаешь, Лен, они ведь все от меня чуда ждут. Вот приходят все перекошенные и скрюченные и думают, что я сейчас пальцами щелкну, и все их болячки как рукой снимет. Но, граждане дорогие, вы не с того начинаете своё оздоровление. Вы подумайте – может, вы обидели в своей жизни кого-то или ещё какой дурной поступок совершили, вот вас и перекосило. В храм сходите, покайтесь, а потом уже на физиотерапию ко мне приходите. Так сказать, для закрепления эффекта!» «Свет! – говорю изумлённо, – помнится, была у нас встреча одноклассников пару лет назад, ты по-другому мыслила. Да и в храме не бывала, вроде бы, ни разу!» «Понимаешь, на днях дела у меня были с утра, а потом перерыв до начала работы. Думала – куда пойти? Ну и зашла в наш храм в Вешняках. А там так красиво поют, и батюшка мудрую речь толкает. И так меня, Лен, проняло! Я поняла, что всё делаю в жизни не так… И не я одна… Ну ладно, разболталась я тут с вами, вы же на прогулку вышли, а не мои откровения выслушивать. Созвонимся ещё. Пока, не пропадай». И убежала. «А как фамилия этой Светки?» – дядя Саша спрашивает. Я сказала. «Так я её отца знаю, он в волейбол очень любил играть. А я у нас в районе волейбольную площадку строил, там и познакомились». «Да, – говорю, – мир тесен и одновременно очень велик». И пошли мы дальше гулять.

Самогон

Идем, гуляем. «Дядь Саш, – говорю, – я тут варенье сварила из грейпфрутов, что ты принес на днях. Но что-то оно пригарчивает, и, кажется, забродило. Как думаешь, что получилось?» «Самогон». «А ещё я яблоки сделала мочёные, но даже не знаю, честно говоря, что выйдет». «Самогон», – снова ёмко комментирует Александр Андреевич. «А вот ещё я нашла в морозилке какие-то ягоды, давным-давно мамой замороженные, думаю – может, что-то из них получится сварить?» «Самогон». «Так, может, уж тогда его целенаправленно и делать? – говорю, – раз, всё равно, только он и получается?» «А что, это неплохая мысль… Кстати, Ленка, ты вторую скороварку, которую я тебе принес, ещё не продала?» «Нет». «И не продавай. А змеевик я подходящий найду…» Идем дальше, молчим минут пять. «Нет, Ленка, не выйдет ничего с самогоном. Такой запах будет стоять, все соседи сбегутся скандалить. Вари дальше свои варенья и соли соленья.

День сломанных замкОв

Александр Андреевич попросил меня продать два пылесоса, собранных им из запчастей совершенно разных агрегатов, и, как ни странно, находящихся в рабочем состоянии. Мы наметили на сегодня фото сессию этих монстров. И вот с раннего утра всё звоню, звоню – не подходит дядя Саша к телефону. А поскольку накануне вечером он подкинул мне море огурцов и черешни, и я взялась солить соленья и варить варенья, то отлучиться уже не могла, чтобы просто пойти посмотреть – что там и как у Александра Андреевича (хотя он живет в соседнем доме). Вдруг раздался телефонный звонок. «Вы куда же пропали, дядя Саша! Я чуть с ума не сошла!» – воплю в трубку. «Да ты понимаешь, Лен, какой-то день странный. Я назову его «День сломанных замкОв», – и ржёт нагло. «Я, – говорю, – про день сломанных замков ничего не слышала, но Вам точно не поздоровится, если сей же час не поведаете, что там у Вас приключилось!» «Дело было так, – начинает Александр Андреевич, а сам мелко хихикает, – в пять утра пришла соседка. С третьего этажа. Она работает в специальном интернате для детей с особенностями развития. Ездит за город, выходит из дома ни свет – ни заря. И вот у неё замок заклинило. Не может дверь закрыть. А у меня, ты ведь знаешь, в моих закромах есть всё. Я, практически не просыпаясь, нашарил какой-то замок подходящий и быстро его поставил. И опять спать лег. В восемь утра звонит мой друг, который является, между прочим, хозяином кафе. Знаешь, тут, недалеко от моего дома, подвальчик? Помнишь, мы с тобой туда ходили в первые дни знакомства? Ну вот, звонит он в панике. Он задержал зарплату сотрудникам, а они в отместку заперли его кабинет с сейфом, в котором деньги лежат, а ключи забрали с собой. Дверь там крепкая, не сломать. Проснулся я уже теперь окончательно, пошёл, замок предварительно подходящий нашарив в моих закромах. Вскрыл ему дверь и новый замок поставил. Вернулся домой, но спать уже не стал. Кофе выпил, и уже самому интересно – вот сейчас кто-то ещё про сломанный замок позвонит? Сама понимаешь, по логике сюжета, так оно и вышло. У того хозяина кафе мой знакомый, Андрюха, шофёром работает. Он недавно квартиру снял, но…,там надо замок заменить. Это уже, сама понимаешь, было на весь оставшийся день. Потому что сначала поехали смотреть, что за дверь, потом купили новый замок, потом он не подошёл, поехали и поменяли на другой, потом вернулись ко мне за дрелью, которую сразу взять в голову не пришло. Вот сейчас поедем уже, наконец, поставим замок. И всё на сегодня! Надеюсь!» «Зря надеетесь, – говорю, – у моей соседки с четвёртого этажа замок в двери постоянно заедает, больно смотреть, как эта бабуля каждый раз, уходя или возвращаясь, мается с этим замком минут по тридцать. Как раз сегодня она меня спрашивала, нет ли у меня кого-то, кто поменял бы ей замок?»

Вчерашний день Александра Андреевича

Так получилось, что вчера я была сильно занята, и с дядей Сашей не повидалась. Сегодня у него был» день сломанных замков», но совсем на ночь глядя попросил он меня выйти с ним посидеть на «четырёх лавках». Я почувствовала, что будет разговор по душам, взяла себя в руки крепко и пошла. Разговор оказался трудный и больной. «Вчера утром, Лен, когда ты спала «сном праведницы», моя соседка вдруг раскричалась под окном. Это не в её стиле, и я сразу смекнул, что дело – труба!» – начал свой рассказ дядя Саша. А вышло так, что из соседнего подъезда выезжала одна женщина, вызвала газель, но водитель, как вышел ей помочь вещи донести из дома, так и рухнул внезапно с остановкой сердца. Соседка дяди Саши, врач по профессии, выскочила, кричит на ту даму, что вместо того, чтобы вызвать врача, вещи из машины вынимает свои: «Ты с ума сошла? Вызывай скорую! Человеку плохо!» А человеку уже не плохо, ему, скорее всего, уже хорошо. Он синеет и на тот свет лыжи целит. И Александр Андреевич ему искусственное дыхание делает, а другая соседка на лоб влажную ткань кладет, а третья руки растирает. В общем, они его привели к тому состоянию за пятнадцать минут, через которые приехала скорая, что, вроде бы, стал розоветь, а то был синюшный. Тут соседка дяди Саши побежала за уколами, потому что она врач по образованию и долго работала в реанимации. И думала она – сейчас я пациенту вколю адреналин в сердечную мышцу, и всё снова завертится… Но тут приехала скорая помощь. И отодвинули они женщину со шприцем. И пока они фамилию, имя, отчество больного записывали, пока заводили свой агрегат, который разряды в сердце пускает, пациент умер. На руках у дяди Саши, который вот только что ему искусственное дыхание делал и массаж сердца. И видел порозовевшие щеки, и вообще свято верил, что уже спас человека. «Знаешь, Лен, вот в таких ситуациях хочется взять в руки автомат и перестрелять всех врачей! Они только эту свою машинку неспешно пять минут заводили, а счет шёл на секунды!» И заплакал. «Не переживайте так! – сказал вдруг странного вида человек из темноты, – значит, ему судьба была умереть. Вот вам чай – выпейте и перестаньте себя винить!» – и дал нам тот бомж (а то был явно бомж) по пакету эксклюзивного чая «Базилюр». И откланялся вежливо. «Эй! Постойте! – успел только крикнуть ему вослед дядя Саша, – там у рынка бросили два мешка хорошей картошки. Может, Вам надо?» «Ну почему у нас всё так, почему всё так???» – заплакал снова дядя Саша, а я его просто крепко обняла. Потому что у меня нет ответа на его вопрос.

Александр Андреевич озверел

После случая с умиравшим на глазах работников скорой помощи молодым мужчиной, которого уже практически спасли совместными усилиями дядя Саша и его соседка тётя Вера, но им помешала наша великая и могучая медицина, начали происходить в доме номер пятьдесят странные события. Сначала сегодня из подвала дома дяди Саши выселили целую толпу таджикских дворников, проживавших там нелегально. Но выселили не на улицу, им ЖЭК выделил общежитие. Потом, в тот же день, наконец, прикрыли блат-хату эфиопских проституток, которая в том же доме пятьдесят один находилась. И девушек всех депортировали на их историческую родину. Вместе с сутенёрами и «мамкой». А потом накрыли квартиру с распространителями наркотиков. Сидим на «четырёх лавках», курим. Дядь Саша курит. Вид довольный. «А ты заметила, Лена, как стало легко дышать к вечеру?» – начинает издалека Александр Андреевич. «Так жара спала!» – отвечаю, не понимая пока, к чему он клонит. «Да-а-а, жара спала, и накал страстей улёгся. Ты заметила, что никто не приезжает больше на такси и не привозит девушек с шоколадным цветом кожи? А ещё никто не тащит в подвал всякий мусор, картон, металл и прочие отходы жизнедеятельности человека. А ещё нет толп молодняка у первого подъезда в ожидании… дозы некой загадочной смеси… Кстати, ты знаешь, что это за камешки запёкшиеся, тут, на лавочке, остались? Это очень романтично». «На керамзит похоже, – говорю, – ничего романтичного. Непонятно только, зачем его поджигали!» «Это не керамзит, это наркотик, сделанный из маковой пыльцы. А делается он так. Сотня обнажённых женщин бегает по маковому полю, покрываясь сладким пОтом, а после с них соскребают прилипшую маковую пыльцу и вот в такие шарики скатывают. И привозят к нам. И наших российских ребят на это подсаживают». «А чего это Вы довольный такой сегодня?» – не понимаю я всё ещё. «А я их всех сдал!» «В смысле?» «Понимаешь, Лен, тут ведь никому ничего не надо. Да и мне, по большому счёту, всю жизнь было всё равно. Но вот когда того мужика позавчера я спасал, а скорая воспрепятствовала, я озверел. И пошёл я в полицию сегодня. И всех сдал. Поскольку хозяина квартиры, где жили эфиопские проститутки, я лично знаю, он в соседнем доме живёт, он мой бывший сотрудник по научно-исследовательскому институту, а парня с наркотой я давно отследил, он дальний родственник моего соседа, который в свое время бабла срубил на распространении „гербалайфа“. Ну а про подвал с таджиками кто не знает? Все. Все про всё знают, Лен. И молчат. Но теперь всё, я больше молчать не буду!» «Я Вас понимаю, – говорю, – когда у меня на руках мама умерла, а врачи скорой, свидетели этого, сказали, что они ничего не видели, типа это ещё до их прихода было, и ушли, а потом пришёл полицейский и стал ныть, что его ради мертвой старухи в два часа ночи вынули от жены из тёплой постели, и заставил меня саму рисовать подробный план квартиры и саму звать соседей, чтобы засвидетельствовать кончину матери, я сразу по-другому на мир смотреть стала. И моё прежнее равнодушие ко всем, кроме моих родных, почему-то, исчезло. Но только я много тычков и подзатыльников за своё вмешательство в чужие судьбы уже за два года наполучала. Так что Вы крепко подумайте – а надо ли Вам всё это?» «Да, подумать мне, похоже, уже не дали. Просто кто-то в бок толкает теперь – делай, делай, делай!» «А знаете, – говорю, – может, это ещё и потому, что ваших соседок зовут – Вера, Надя и Люба?» «Никогда не задумывался. А ведь и правда, их именно так и зовут. Вера, Надежда и Любовь! И ещё у меня есть моя подруга Елена Прекрасная!» (типа это он про меня). «Премудрая! – настаиваю, – Премудрая! Ну, и Прекрасная тоже, конечно, не без этого!» – и смущенно опускаю взор, который тут же, без промедления, натыкается на моё расплывчатое тюленье тельце.

Объёмное мышление

«Вот у вас, у женщин, мышление плоское, сконцентрированное на мелких деталях, – вещает мне Александр Андреевич на очередной прогулке, – а я вот вижу человека спереди, а уже знаю, как он выглядит сзади, и даже изнутри. Это называется четырёхмерное видение. Хочешь конфетку?» «А как Вы догадались про конфетку? Я просто взяла другую сумочку и не переложила в неё леденцы, которые постоянно ем, когда езжу в транспорте, чтобы отвлечься от своих страхов». «А вот тебе и первый пример четырёхмерного мышления. Я тебя видел всего несколько раз, а уже знаю о тебе практически всё», – смеётся Александр Андреевич.