Обручённые вечностью, или Отдам жену в хорошие руки

Какая наглость! Мне захотелось заехать ему промеж ног, чтоб отбить любые хотелки. На его счастье, у меня имелся на примете более действенный способ раз и навсегда избавить его от желания лезть ко мне с оскорбительными предложениями. Я сладко улыбнулась Анателю и влепила пощёчину.

– Не сомневаюсь, кто-нибудь из фавориток с радостью заменит меня.

Ладонь жгло от удара, а повелителю всё нипочём. Выпустив моё запястье, он стоял и с интересом смотрел на меня.

– Что ты сейчас видишь, Луна?

Казалось, он почти слышал, как я обдумываю ответ.

– Начальника, перешедшего черту. Повелителя, пресыщенного жизнью. Уверенного в том, что любой его каприз тотчас исполнят. Я вижу перед собой уверенного в своих силах мага. Немного усилий – и он сравняется с божеством. Откуда я знаю? Магические узы, связывающие нас, безграничны, выходит, и у магии нет ограничений. Но я не думаю, что беспредельная власть прельщает тебя, Анатель. В отличие от низменных желаний.

– Ты настолько уверена в своих суждениях? – безжалостно прозвучал голос повелителя.

– Я достаточно успела тебя узнать. В пользу моих суждений говорит твоя манипуляция девушками. В обоих мирах. Забыв о гордости, леди готовы плести интриги, пакостить, драться ради тебя. Выбери уже кого-нибудь из них, Анатель, и отстань от меня. Тем более мне далеко до их утончённого флирта. Поверь, я тебе быстро наскучу, а мне потом с разбитым сердцем королевство поднимать, – попробовала воззвать к его высокому самомнению.

– Это тебе твоя интуиция подсказала?

– Твои бесчисленные связи. – Повелитель провёл кончиками пальцев вдоль моей скулы, и сердце замерло, пропуская удар. Разозлённая интимностью прикосновения, я отшатнулась. – Ты ни к кому не привязываешься, Анатель. Отчаянно запрещаешь себе довериться и полюбить. Отрицай сколько хочешь, но ты, как и я, связан с перерождением. Ты считаешь себя в ответе за меня. Будь иначе, ты бы меня в первый же день выставил из Царства ночи. Зачем ты возишься с возрожденными? Тебе давно нужно было послать к чёрту брачные узы и найти способ разорвать их!

С облегчением я отметила бойкость своего голоса. Уверенность и злость на Анателя вернулись ко мне. Мысленно я дала себе обещание, что больше у него не выйдет меня смутить.

– Ты полагаешь, я не пробовал разорвать нашу связь?

Я не нашла что ответить.

– Способа нет, – припечатал он.

– Не верю. Ты плохо искал. Надеюсь, с поиском супруга, без которого, как я полагаю, мне не взойти на трон, ты лучше справишься.

Повелитель загадочно улыбнулся. Захотелось двинуть ему по второй щеке. Я решительно развернулась и покинула галерею. Меня сопровождал весёлый хохот супруга. Мои слова его чем-то развеселили.

* * *

Глубокой ночью, под урчащие звуки в животе, я покинула покои, намереваясь устроить набег на кухню в поисках остатков ужина. После нашей вечерней стычки с повелителем я вернулась к себе, миновав трапезную и оставшись голодной.

Оставив стража возле двери, подняв повыше свечу, я отправилась блуждать по дворцу. По моим предположениям, еду хранили там, где её готовили, недалеко от трапезной. В той стороне и стоило искать съестные припасы.

Дворец был огромен и тих. Слуги спали, надеюсь, как и их повелитель. Шагая по коридору, я случайно наткнулась на портрет Анателя. Поднеся ближе к нему свечу, озарила полотно дрожащим световым потоком.

Чуть склонив голову, я посмотрела на портрет. Он был датирован 4728 годом. Дата мне ни о чём не сказала. Внешне оригинал ничем не отличался от изображённого на нём мужчины. В его притягательной улыбке присутствовал намёк на безграничную властность. Гнетущее впечатление смягчали смешливые искорки в серебристых глазах. Глазах, в глубине которых притаилась пустота. Меж бровей пролегала складка.

Я протянула руку и коснулась полотна. Под пальцами я ощутила прохладный холст и шершавую неровность мазков нанесённой краски. О чём я думала? Наверное, хотела увидеть, как Анатель выглядит, когда не хмурится. Только от моих действий не было толку. Складку между бровями я скрыла, а вот смягчить взгляд не вышло. Я не получила никакого удовлетворения от вида Анателя, снедаемого изнутри тяготами потерь.

– Надеюсь, ты когда-нибудь обретёшь покой, – произнесла негромко я и отошла от полотна.

Есть перехотелось, и я отправилась обратно в свои покои, по пути заметив Брикса, приглядывающего за мной из затемнённой ниши.

Глава 8

Нежная, сочная зелень укрывала холмистые поля. Белоснежные облака пушистыми барашками скользили по пастельной синеве неба. Тёплые потоки света омывали лицо лунной королевы. Его королевы.

Анатель облокотился на локоть, любуюсь её точёными чертами. Королева дремала на расстеленном пледе возле него. Недалеко от них на примятой траве стояла корзинка с недоеденной снедью. Принесённый порывом ветра бутон Данийского лугового цветка уютно устроился в её раскинутых по покрывалу волосах. Истосковавшийся взгляд повелителя подмечал мельчайшие детали в её трогательном, прекрасном облике: соблазнительное серебро волос, идеально ровную линию точёного носа, мягкий румянец щёк, сочность приоткрытых губ. Повелитель и близко ничего похожего не испытывал прежде. Никто из предыдущих возрождённых невест не вызывал у него столь сильных чувств.

Любуюсь мягким овалом лица, Анатель медленно склонился и накрыл её манящие губы поцелуем. Веки Луны встрепенулись. Она открыла глаза. Королева увидела перед собой повелителя, и её губы изогнулись в растерянной улыбке, обозначая восхитительные ямочки на щеках.

– Где я? – недоумённо спросило его видение.

Королева моргнула, на небе появились сизые облака, заслонившие ярко-жёлтый диск. Волшебство сна развеялось, краски померкли. Красочный пейзаж превратился в унылую серость.

Тяжело скидывая пелену сна, часто дыша, Анатель сел в постели. Прислушиваясь усиленным магией слухом к дворцовой тишине, он гадал, проснулась Луна или нет? Догадалась ли, что это был навеянный сон? Брачные узы подталкивали их к подтверждению клятв. Прежде брачные узы, связывающие его с наречённой, ограничивались проявлением клейма на десятый день с появления возрождённой.

Что-то повлияло на обряд. Изменило его. С этим не мешало срочно разобраться. Если ничего не делать и не разрывать узы, станет намного хуже. Древняя магия не делает послаблений и не оставляет лазеек.

Они с Луной не смогут долго избегать сближения. Им придётся либо делить постель на двоих – либо сны.

Скинув с себя простыню, служившую ему покрывалом, Анатель принял сидячее положение и свесил ноги с кровати, пытаясь совладать с мыслями. Он размышлял о том, чем сейчас занимается Луна. Бодрствует, как он, или безмятежно спит в своей постели. Возможно, ему стоило её проведать и серьёзно поговорить. Рассказать про объединение снов и доходчиво объяснить, что произошедшее будет продолжаться из ночи в ночь. Повелитель поднялся, взял свисающий со спинки кровати халат, всунул руки и на ходу затянул пояс.

Темнота ещё не отступила, на улице царила ночь. Задумчиво глядя в окно, Анатель прошёл через комнату к письменному столу. На столешнице лежала стопка адресованных Луне писем. Предназначенную ей почту тщательно проверяли: послания вскрывались, прочитывались, и лишь безопасные письма вроде заверений в преданности и любви отправлялись ей с восстановленной магической печатью. Призывы к военным действиям против Царства ночи или мольбы о прекращении засухи, увеличении численности скота, просьбы об убийстве регента Радужного королевства и прочая незначительная макулатура перенаправлялась на хранение в гильдию лордов, отвечающих за безопасность.

Увидев свежую стопку посланий, Анатель процедил сквозь зубы проклятье и опустился в кресло, усаживаясь за стол. Потянув за резную ручку, он открыл узкое центральное отделение в столе. Внутри оно представляло собой обитый бархатом продолговатый ящичек. Повелитель запустил в него руку и вынул маленькую, перетянутую шёлком коробочку. Откинул со щелчком гладкую крышку. На мягкой подложке из потёртого от времени бархата заискрилось обручальное кольцо с редким рубиновым бриллиантом. Это кольцо он специально заказывал артефактору, собираясь подарить своей первой наречённой. Он думал, что у них вечность впереди. Предательница.

Пальцы повелителя пробежались по дорогой внутренней обивке коробочки и коснулись холодного металла. Затёртая обивка царапнула пальцы, тогда как зачарованное кольцо за прошедшие века не утратило гладкости и блеска.

Анатель вынул кольцо, и камень в свете горящих свечей заиграл изящными переливами. Сосредоточившись, повелитель смог бы магическим зрением рассмотреть крошечные символы на его гранях, увековечение артефактором по его просьбе. С этим кольцом у повелителя были связаны бессмысленные надежды и пустые ожидания. Он с силой сжал кольцо в кулак, сожалея, что даже не в его силах расплющить его. Артефакт от любой деформации защищала бытовая магия высшего порядка.

Спустя какое-то время Анатель медленно разжал пальцы и вернул кольцо в коробочку. Он давно смирился, что та, кому оно предназначалось, умерла для него много веков назад и никакое её воплощение не пробудит былых чувств. Смерти наречённых опустошали его, но ни с кем из них он не захотел объединить жизнь. Прожить человеческую – да. Вечность – нет. К последним воплощениям королевы он ничего не испытывал, кроме братских чувств, далёких от вожделения. Кроме нынешней королевы. С ней всё иначе.

Почувствовав зов сразу после совершеннолетия Луны, он перенёсся на Землю, чтобы за ней присмотреть. Сложностей никаких не возникло. У него там была налажена своя жизнь. В мире-близнеце его воспринимают как эксцентричного богача.

Несмотря на злость и раздражение, повелитель бережно опустил коробочку с кольцом в ящик. Оно не давало ему забыть, как коварны светлые феи.

* * *

Моя несравненная лунная королева, не примите мои слова за дерзость, окажите честь, прогуляйтесь со мной по Радужному парку.

    Его лунное лордство Зузеник

Я смяла очередное послание и отправилась приводить себя в порядок. Этим утром мне хотелось отдохнуть от общения с местным обществом, и я попросила Делайну принести завтрак в покои. И она подозрительно быстро вернулась с подносом. Никто не пытался её задержать, расспросить, почему меня нет в королевской трапезной. Мои фрейлины не гнались за ней, требуя моего обязательного присутствия за завтраком.

От подноса исходили восхитительные запахи жареного бекона, сдобной булочки и кофейного напитка. Я не откладывая приступила к завтраку. Каждый раз, поднося вилку к губам, ждала, что явится Анатель и потащит меня к фрейлинам, критикуя временное затворничество. Ничего из этого не произошло. К огромному облегчению мне позволили спокойно и без свидетелей позавтракать.

Промокнув рот уголком льняной салфетки, я отдала горничной поднос с грязной посудой. На выходе из покоев Делайна замешкалась. В дверях, украшенных искусной резьбой, выросла внушительная фигура повелителя. Горничная испуганно отпрянула, пропуская его.

– Сумрачного утра, – благодушно произнёс муженёк.

– И вам отвратного, – вспомнив о присутствии горничной, вернулась я к официальному тону.

Удерживая в руках поднос, Делайна присела перед повелителем в корявом, далёком от изящества реверансе, и спешно вылетела в коридор.