Афродита размера XXL. Брак со стихийным бедствием

– Пифия, – машинально поправила я.

– И поэтому я с особой надеждой на правдивый ответ спрашиваю тебя, дорогая пифия: что у нас сегодня на ужин? – терпеливо вопросил Колян.

Удовлетворительный ответ на этот вопрос я смогла дать только после вдумчивой ревизии холодильника, какового момента моя подружка не дождалась: в четверть восьмого она покинула нас и умчалась по своим делам. Антидепрессивное воздействие тортика закончилось, Ирка вспомнила о предстоящем свидании Моржика и укатила в одинокий рейд по городским фонтанам.

Остаток вечера в тихом семейном кругу прошел без эксцессов. Мася в десятый раз посмотрел «Буратино», без особой настойчивости поспрашивал меня, где находится потайная дверца, вразумительного ответа не получил и отправился спать. Я мягко отклонила предложение мужа поиграть в веселых сексуальных зверушек, с головой залезла под одеяло и тоже уснула.

Ночь прошла спокойно, чего нельзя было сказать о последовавшем за ней утре.

Вторник

Утро началось с подтверждения того, что знание таблицы умножения по-прежнему в цене. Вадик Рябушкин позвонил мне на домашний телефон и, опустив такую мелочь, как вежливое приветствие, требовательно спросил:

– Вот скажи мне, сколько будет пятью восемь?

– Сорок, а что? – ответила я, не особенно удивившись.

Однажды Вадик позвонил мне среди ночи с вопросом, нет ли у меня знакомого вора-медвежатника, способного быстренько вызволить из сейфа бриллиантовое колье. Вот это был по-настоящему неожиданный вопрос!

– А то, что, кроме нашей, на форуме будет еще семь «флаек». Итого восемь машин, по пять киловатт на каждую. А эти придурки…

– Не ругайся! – зевнув, миролюбиво попросила я.

– Они заказали в три раза меньше электроэнергии! Мало того, этим при…

– Не ругайся!

– Этим при… прекрасным людям не хватило ума заказать трансформатор! Они подвели к позиции силовой кабель – и все, он так и лежит на земле, как обезглавленный питон! Просто кабель с обрубленным концом! – ярился Вадик.

Будучи гуманитарием по образованию и складу ума, я довольно смутно представляла, что такое трансформатор и как должен выглядеть правильный конец силового кабеля (при этом обезглавленного питона я почему-то воображала довольно живо), однако негодование напарника было мне вполне понятно. За организацию рабочих мест всех наших телевизионных братьев по разуму спросят с нас с Рябушкиным, значит, придется нам разбираться и с кабелями.

«И с кобелями», – недовольно добавил мой внутренний голос.

Разговаривая с Вадиком, я вынуждена была торчать у телефона в прихожей. От нечего делать я машинально посмотрела в глазок и увидела на лестничной площадке давешнего рыжего юношу. Влюбчивый внук противной бабки Михеевны терпеливо дожидался моего выхода из квартиры. У его ног дремал лопоухий песик в вязаной попонке – любимый четвероногий друг старухи-соседки, карликовый пинчер Бетик.

Этот несерьезный с виду собакевич – наша дворовая легенда. Полное имя песика – Бетон. Так остроумно окрестили щенка каменщики, обнаружившие подкидыша в неработающей бетономешалке. Супруг Михеевны – добродушный старикан Валерий Семенович – работал на той стройке сторожем и великодушно усыновил найденыша.

Пенсионеры в своем Бетике души не чают. Дед мастерит для него колокольчики из пластмассовых крышечек от одеколона, а бабка вяжет на спицах шерстяные попонки, крошечные пинетки и шапочки со специальными отверстиями для ушей. Также для изготовления оригинальных собачьих прибамбасов активно используется барахло, которое Бетик самолично добывает на просторах окрестных улиц. У этой собаки ярко выраженная тяга к приобретательству, типичный мещанский вещизм. Один раз увидев какую-нибудь тряпку, Бетик может плениться ею на веки вечные. Он без устали тащит в дом найденные им носовые платки, упавшие с бельевых веревок носки и трусы, потерянные детьми варежки. Из-за этой пагубной страсти карликового пинчера к бывшим в употреблении мануфактурным изделиям в нашем подъезде напрочь повывелись придверные коврики, а жильцы, которые сушат белье на площадке во дворе, скинулись, чтобы удлинить столбы и поднять веревки повыше.

Самодельные аксессуары придают лилипуту Бетику совершенно дурацкий вид, что нисколько не мешает песику ощущать себя стопроцентным собачьим мачо. Идиотски принаряженный карликовый пинчер нахально клеится даже к пуделихам, которые от такой наглости впадают в оцепенение, весьма способствующее дерзким планам сексуального гангстера Бетона. В результате по окрестным дворам бегает уже немало оригинальных собачьих помесей.

– Не паникуй, встретимся через час на Экспо и все решим! – сказала я Вадику и положила трубку.

Потом открыла дверь, выглянула на площадку – рыжий парень спрыгнул с перил и встал навытяжку, Бетик вскочил и завилял хвостиком – и веско сказала:

– Избавление от неразделенной любви не практикую! Тем более в отношении животных!

– А в отношении девушек? – с надеждой спросил молодой человек.

Я хмыкнула, оценив шутку. Рыжий, однако, сохранял серьезность и смотрел на меня умоляюще. Бетик склонил головок набок и просительно заскулил – надо полагать, проявил мужскую солидарность.

– Ладно, заходите, – я отступила, пропустила незваных гостей в квартиру и провела их на кухню.

Филимон, отлеживавшийся на полу после очередного утреннего сафари, вскочил и попятился, но неразборчивый эротоман Бетик игриво лизнул его в ухо, и у изумленного кота подкосились лапы. Мне стало ясно, что кто-кто, а песик точно нуждается в действенном лекарстве, типа «антисекс». Впрочем, нельзя было исключать вероятности того, что он принял разлегшегося Филимона за хорошенький меховой коврик. В таком случае Бетик наверняка попытается уволочь Филю в зубах, как очередной трофей.

– Придержи своего кобеля, – строго сказала я Витьке, открывая холодильник.

Две котлеты, тактически грамотно размещенные в противоположных углах кухни, на некоторое время разлучили противоестественную собаче-кошачью парочку.

– Чай пить будешь?

– А можно? – застеснялся Витька.

– С сырниками или с мороженым? – я быстренько проинспектировала глубинные недра холодильного агрегата.

Юный сладкоежка предпочел второе. Я с треском вырвала из морозилки примерзший пакет с пломбиром, выдала Витьке солидную порцию, собралась положить его обратно и надолго засмотрелась на упаковки с замороженными мясопродуктами. Под сдвоенное чавканье Бетика и Филимона и томные вздохи стеснительного Витьки у меня родилась мысль, показавшаяся весьма перспективной.

«Раз уж настойчивый внучок Михеевны так хочет получить здесь скорую магическую помощь, надо дать ему желаемое, выдав таковое за действительное», – посоветовал мой внутренний голос.

В упрощенном пересказе этот витиеватый пассаж означал, что я созрела для небольшого театрального представления.

– Значит, ты хочешь избавиться от несчастной любви? – спросила я. – Ладно, попробую тебе помочь, но предупреждаю, что результат гарантировать не могу. Поэтому давай мы с тобой раз и навсегда договоримся: я, так и быть, один раз и только для тебя проведу соответствующий обряд, но, если это не поможет, ты не придешь ко мне с претензиями и впредь будешь искать другую ворожею. Идет?

– Идет! – обнадеженный Витька, как пеликан, заглотил огромный кус пломбира, отодвинул тарелку и вскочил, всем своим видом демонстрируя полную готовность к церемонии отворота.

Будучи натурой творческой, я постаралась сделать ее максимально убедительной, для чего мне очень пригодилась упаковка говяжьих субпродуктов, хранившаяся на черный день полного безденежья в вечной мерзлоте нашего семейного холодильника. В махровом от инея полиэтиленовом пакете помещался похожий на кусок темного гранита фрагмент говяжьего сердца – об этом сообщала скромная наклейка фирмы-производителя. Я протерла скрипучую пленку тряпочкой, продемонстрировала крупно написанное на ярлычке слово «сердце» заинтригованному Витьке и сказала:

– Это, мой мальчик, очень-очень холодное, практически ледяное, сердце. Полная противоположность твоему собственному пламенному мотору. Моя, как практикующего мага, задача – вывести из данных двух крайностей среднее арифметическое.

– То есть остудить мое сердце и согреть говяжье? – проявил сообразительность мой клиент.

– Мя-а! – льстиво сказал прожорливый Филимон, всецело одобряя план разморозки питательного мясного продукта.

– Вот именно! – подтвердила я, приступая к активным обрядовым действиям. – Как видишь, метод очень простой и даже где-то гомеопатический. Расстегивай рубашку! Берем замороженное сердце, прикладываем его к левой стороне твоей груди и фиксируем в данной позиции с помощью обыкновенного скотча. Готово! Вуаля, ты свободен!

– И это все? – недоверчиво спросил придирчивый клиент. – Вот так просто? А разве вы не должны сказать какие-то волшебные слова?

Я считала, что изобретенный экспресс-обряд любовного отворота гениален в своей простоте, поэтому Витькины сомнения меня задели.

– Хочешь волшебных слов – иди к другому специалисту! – обиженно сказала я. – Я лично по старинке не работаю, у меня методы современные, ориентированные на экономию времени и минимизацию речевой деятельности. Впрочем, если ты очень настаиваешь, я готова пойти тебе навстречу и слегка изменить процедуру. Пара-тройка волшебных слов дела не испортит.

Я сжала кулаки, а потом три раза подряд лучиками выбросила из них растопыренные пальцы и сопроводила эти псевдомагические пассы единственным заклинанием, которое смогла вспомнить:

– Крекс, фекс, пекс!

Наш маленький фанатичный любитель сказки про Буратино мог гордиться тем, как хорошо его мамочка усвоила текст первоисточника. Однако вредину-Витьку волшебная формула деревянного мальчишки не удовлетворила.

– Только три слова? – огорчился он.