Цыганочка без выхода

– Я дам вам кое-что другое!

– Бурку?! – радостно обнадежился ребенок.

– У тебя там и бурка есть?! – Я с восторгом уставилась на необъятную торбу подружки.

Ирка запаслива, как хомяк. Я бы не сильно удивилась, достань она из своей сумки-самобранки и бурку, и папаху, и живого коня в полной сбруе.

– Ребенок спросил про булку, – невозмутимо объяснила Ирка, извлекая из своей сумы цветную резиновую тряпочку.

Путем энергичного надувания заботливая мать в два счета превратила тряпочку в мяч, который тут же зашвырнула через кусты за нашей спиной на ухоженный газон:

– Поиграйте, детки, на полянке! У вас примерно полчаса.

Я оценила хитрый ход: газон со всех сторон окружен кустами, как хоккейная коробка, так что шустрые пацаны не разбегутся по парку, и через полчаса нам с Иркой не придется носиться по аллеям, громко аукая и тихо матерясь.

– Она сказала «полчаса», это тебя не пугает? – вкрадчиво поинтересовался мой внутренний голос. – Полчаса – это поэма, не меньше!

– Ой. – Я осознала перспективы.

Поздно.

– Ну? Ты готова слушать? – Подружка выудила из сумки очки, записную книжку, носовой платок и развернулась ко мне всем корпусом, как танковая башня: приготовилась покорять слушателя громкой читкой своего нового произведения.

– А платочек зачем? – опасливо поинтересовалась я.

– Это тебе. – Ирка вручила мне надушенный батистовый квадратик, едва понюхав который, я чихнула. – Будешь утирать слезы в особо трогательных местах.

– А это что – любовная лирика? – заволновалась я.

Иркина любовная лирика душераздирающа, как повесть про Муму. Ее свободно можно брать на вооружение вместо слезоточивого газа! А у меня стратегические запасы слез ограничены, и я не могу расходовать их понапрасну. Эти сверкающие соленые капли, красиво зависающие на ресничках, при экономном использовании способны обеспечить мне преимущество в любом семейном споре!

– Ты что-то имеешь против моей любовной лирики? – грозно нахмурилась подруга.

– Ладно, давай. – Делать было нечего, я смирилась.

– Тогда слушай. – Ирка поправила очки, высоко подняла раскрытую записную книжку и тонким голосом с жалобным поскуливанием (я снова вспомнила Муму) завела:

– Твои пальцы пахнут порохом,А могли бы пахнуть ядом.То ли сокол, то ли ворон ты –Ненавистный, ненаглядный…

Тут она сделала тактическую ошибку, вопросительно покосившись на меня в ожидании реакции, и я ловко ввинтилась в образовавшуюся паузу с критическим анализом:

– Первая строка – плагиат, ты переиначила Вертинского, у него было «ваши пальцы пахнут ладаном»!

– Да? – Ирка ничуть не расстроилась. – А Вертинский – это же хороший поэт?

– Больше певец, чем поэт, но – да, хороший.

– То есть заимствовать у него не стыдно, – удовлетворенно кивнула нахалка. – Еще замечания есть?

– Есть вопрос: кому адресованы эти строки? У кого это такие криминально пахучие пальцы? У киллера?

– Почему сразу – у киллера? – Поэтесса напряглась. – Это мужик совсем из другого времени, между прочим!

– Из девяностых? Тогда его пальцы могут пахнуть и канифолью от паяльника, – съязвила я.

– Из Средневековья! И он не какой-нибудь разбойник, а благородный лорд! Немножко интриган, конечно, но симпатяга…

– Так. Кажется, я поняла. Ты наконец посмотрела «Игру престолов»?

Ирка вздохнула:

– Моржик научил меня скачивать фильмы с торрентов…

– Вот пусть Моржик теперь и слушает стихи про яды и воронов! А я…

– Тихо! – Ирка вскинула руку, обрывая мой гневный монолог. – Ты слышишь?

– Это сирена гражданской обороны? – встревожилась я.

– Это мои малыши!

Подружка вскочила с лавки и завопила так, что заглушила бы любую сирену:

– Дети, держите штаны!

И тут же скороговоркой пояснила мне:

– Я где-то читала, что одна умная женщина, кстати, тоже писательница, на расстоянии прекращала драки в детской именно этим криком: ее сыновья хватались за штаны и уже не могли лупить друг друга!

– На этот раз не сработало. – Я тоже встала.

Не сговариваясь, мы одновременно пробили своими телами стену зеленой изгороди, прорвались на оперативный простор газона и ожидаемо увидели там Манюню и Масяню. Оба честно держались за свои штанишки, но при этом ревели, как два паровоза.

– Они целы! – с облегчением выдохнула Ирка.

– А газон – нет! – заметила я.

Посреди зеленой лужайки отчетливо темнел аккуратный круг провала.

– Дети, что это? – Ирка поправила очки и присмотрелась.

– Это рюк! – прекратив неинформативный рев, любезно сообщил мамуле Масяня.

– Мы с ним иглали! – подключился к докладу Манюня, отбросив в сторону кривую ветку.

– В горфь!

– Блосали туда мяч!

– И я попар!

– Следствию все ясно, – заключила я. – Затейники открыли канализационный люк и палками загоняли туда свой мячик.

– И загнали. – Ирка подошла к дыре в газоне, заглянула в нее и присвистнула.

– Что? Хана мячику? – Я тоже приблизилась к люку.

– Хорошо, если только мячику, – непонятно пробормотала подружка, опускаясь на колени, чтобы буквально сунуть голову в люк.

В этой позе она сделалась похожа на очень испуганного страуса, и первое впечатление лишь усилилось, когда Ирка вытащила голову из дыры в земле и пристально посмотрела на меня круглыми птичьими глазами.

– Что? – оробела я.

– Звони Лазарчуку.

– Что?!

Я отпихнула подружку, чтобы тоже поиграть в пугливого страуса, и сразу же поняла, что Ирка рассудила верно – звонок другу-оперу надо сделать незамедлительно.

– Уведи малышей на аллею и сидите там тихо, а я позвоню Сереге, – велела я, уже набирая нужный номер. – Алло, Сереженька, ты только не ругайся, но, кажется, мы с Иркой снова нашли труп!

– Что? Где?! – Мой собеседник чем-то подавился и мучительно закашлялся.

– Опять ты помешала бедняге трапезничать! Или у кого-то такая злая судьба, или этот кто-то слишком много ест! – обличительно молвил мой внутренний голос.

Я пропустила язвительную реплику мимо ушей и ответила на вопрос полковника:

– На полянке…

– Отлично! Нормальные люди по осени в лес за грибами ходят, а вы за трупами! – не дослушав, разорался наш товарищ полковник.

– Не в лес, а в парк! – рявкнула я, возвращая себе право слова. – В «Городской Сад», если говорить точно, и лучше бы ты нам спасибо сказал, потому что фиг бы кто нашел тут этот труп, если бы не близнецы Максимовы!

– Чудесно, – проворчал настоящий полковник. – Молодое поколение пошло по стопам мамы и тети Лены! Излагай все по порядку, но сначала скажи – пацанята сильно шокированы?

– Нет, дети ничего не поняли. – Я включила режим «краткость – сестра таланта». – Они играли на газоне, нашли канализационный люк, открыли его…

– Как открыли? Он же тяжелый? – удивился Лазарчук. – Хотя пацаны у Максимовых, конечно, сильные…

– И умные, – добавила я. – Явно знают про рычаг и умеют разнообразно использовать палки! Вероятно, не так плотно он был закрыт. Короче, сначала мальчишки открыли люк, потом забили туда мяч. Мы с Иркой заглянули, а там тело.

– Может, еще не труп? – обнадежился Лазарчук.

– Оно не шевелится и, кажется, пахнет!

– Труба дело…

– Канализационная…

– Шуточки свои оставь и готовься к серьезному разговору, сейчас ребята приедут, – осек меня строгий Серега. – От люка отойдите!

– А смысл? Масяня с Манюней, пока с мячом играли, уже все там затоптали!

– Все равно отойдите! Не дай бог, свалитесь и увеличите количество тел в этом чертовом люке!

– Есть отойти от люка! – Я предпочла не спорить с сердитым мужиком. – А кто приедет-то? Ты с ними будешь?

– Кто надо, тот и приедет! – Злой Лазарчук бросил трубку, а я пошла на аллею к Ирке и детям.

Непростая задача на протяжении четверти часа удерживать на лавочке непоседливых малышей требовала особых мер и средств – например, гвоздей или хотя бы скотча, и я уже готова была попросить его у подружки (у нее в сумке точно есть, я знаю), но Ирка нашла более изящное решение. Она выдала детям по козинаку, и они тут же вгрызлись в твердое лакомство, отключив ради скорейшей победы над ним все двигательные функции, кроме жевательных.

А пока Масяня и Манюня хрустели, как два бобренка, мы с Иркой шепотом обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Кто это, как ты думаешь? – спросила подружка, явно интересуясь личностью тела в люке.

– Одно из двух: либо молодая женщина, либо шотландский горец, – ответила я. – Я разглядела край клетчатой юбки выше колена.

– Колено волосатое?

– Вроде нет. А какая разница?

– Если волосатое – горец!

– Или неопрятная девица с небритыми ногами.

– Да, вариантов меньше не стало, – согласилась Ирка. – А как ты думаешь, она или он само упало в люк?

– «Упало» – это уже средний род, – не удержалась я от литературной критики. – Да кто ж его знает! Могло и само, если люк был открыт. Вот только кто-то ведь потом задвинул крышку – когда мы выпускали в загон твоих мальцов, дырки в газоне не было видно.

– И кто бы мог задвинуть эту крышку?

Я посмотрела на золотого Ангела на столбе и предположила:

– Строитель. Или Городской Архитектор. Или оба вместе. Они запросто могли сговориться и спрятать тело, если личность в клетчатой юбке случайно получила по голове упавшей каменной плиткой…

– Ты это сейчас мне что рассказываешь? – с подозрением спросила подружка.

– Ой, прости, – спохватилась я. – Это мне продолжение одной прекрасной современной пьесы привиделось…

– Бить иль не бить – вот в чем вопрос! – продекламировала Ирка, продемонстрировав некоторое знакомство с прекрасными несовременными пьесами.

– Сейчас вопросов станет больше, – предупредила я, разглядев за деревьями паркующийся автомобиль следственной группы. – Давай сразу договоримся, что постараемся не ввязываться в это дело.

– А когда мы ввязывались?!

Я насмешливо покосилась на подружку.

– А, ну да, – стушевалась она. – Но мы же не нарочно, оно как-то само…

– Не виноватая я, он сам пришел, – пробормотала я, наблюдая приближение симпатичного, но сурового парня типичной наружности – среднего роста, атлетического телосложения, с короткой стрижкой и нарочито невозмутимым лицом.

Натуральный клон Лазарчука, только помоложе.

– Кого я вижу! – воспряла духом Ирка, проследив направление моего взгляда и улыбнувшись широко и плотоядно, как Баба-яга при виде заплутавшего Иванушки. – Касатиков, ты ли это? Здравствуй, здравствуй, Максимушка!

– Сто лет не виделись, и хорошо бы еще столько же, да разве бывает простому оперу такое счастье, – сокрушенно пробормотал лейтенант Касатиков в сценическом режиме «реплика в сторону». – Ирина Иннокентьевна, Елена Ивановна, как поживаете?

– Мы-то неплохо, а вот кое-кто у нас тут в ящик сыграл, точнее сказать, в люк. – Я сразу же взяла быка за рога.

Как говорится в среде клиентов Касатикова, раньше сядем – раньше выйдем.

– Да, обойдемся сегодня без реверансов, давайте ближе к телу, – посмотрев на часы, деловито предложила Ирка и встала с лавочки. – Оно в люке на том газоне. Вас проводить?

– Не надо, мы сами. – Макс взглядом и кивком перенаправил на пресловутый газон своих молчаливых коллег. – Будьте добры, подождите немного, у нас к вам будет пара вопросов.

– Знаем, знаем, – отмахнулась Ирка. – Идите уже, а то нам страшно интересно узнать, девица это или горец.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.