Помеха справа

Несколько месяцев назад наш холодильник неожиданно перешел на темную сторону силы – внутри него перегорела лампочка, и в недрах агрегата воцарился эротичный полумрак. А в семье же все очень умные, на троих четыре с половиной высших образования и шестьдесят четыре собственноручно написанных книжки, что определенно выдает место произрастания верхних конечностей как тазобедренную область. Естественно, никто ничего не починил, и просветления во внутреннем мире холодильника так и не случилось.

Казалось бы, это плохо.

Но!

В кромешном мраке в дальнем углу надежно спряталась упаковочка пармезана, привезенная из последней поездки в Рим и случайно найденная буквально вчера.

А это ведь хорошо!

Нечаянная радость, респект первобытному инстинкту охотника и собирателя, торжество в духе «Вот, видишь, а ты говорила – надо лампочку чинить!» и вкусный ужин для семьи.

То есть каждый минус – он же потенциальный плюс! В слабостях наша сила!

– Эх, надо было бутылочку вина купить, – расстроился Колян. – Лазанья – и без вина? Не по-нашему это как-то, не по-итальянски…

– Сгоняешь в магазин?

– Не могу, мне до обеда еще три новости сделать надо, иначе не выкрою времени на бассейн.

– Ладно, я сама, – я решительно освободилась от гнета макбука, в кухне сунула в духовку блюдо с лазаньей, поставила таймер на сорок минут и пошла переодеваться из домашней одежды (по осени у меня это кигуруми медведика) в выходную (это теперь, как правило, джинсы и курточка).

До ближайшего магазина с лицензией на торговлю спиртным было недалеко, и я не почтила своим присутствием общественный транспорт. Купила бутылочку красного сухого вина и уже прошла большую часть обратного пути, когда затрезвонил мой мобильный.

– Здорово, Логунова! – странным деловито-заискивающим тоном приветствовала меня Катерина Соколова – замглавреда телекомпании, откуда я уволилась два года назад.

Тогда, в преддверии локдауна, администрация телеканала предложила сотрудникам уйти в бессрочный неоплачиваемый отпуск. С учетом того, что почти у всех ребят не имелось других постоянных доходов, кроме зарплаты на ТВ, а шабашки в виде съемок свадеб и дней рождений накрылись коронавирусным тазом, со стороны руководства это было сущее свинство. Меня-то спасали от голодной смерти регулярные издательские гонорары, и уволиться я уволилась, но затаила на начальство зуб – им и цыкнула презрительно, когда меня стали зазывать обратно.

– Здорово, Соколова! – в тон и в рифму отозвалась я. – Что это ты мне звонишь, какой медведь в лесу помер?

– Не в бровь, а в глаз, – пробормотала Катерина. – Ты прям телепат!

Я расценила это как неуклюжую попытку мне польстить и предложила:

– Не будем телепаться, ближе к делу!

– Ты как всегда! «Время, которое у нас есть, – это деньги, которых у нас нет!» – бывшая коллега процитировала фразочку, которая с моей легкой руки стала негласным девизом коллектива.

В самом деле, сия мудрость мне очень близка, причем даже не в связи с деньгами. С годами начинаешь все выше ценить свое время и до совершенства оттачиваешь навык посылать тех, кто на него покушается, туда, куда Макар, если он не извращенец, никогда не гонял невинных телят.

Ответы на вопросы приобретают изысканную лаконичность форм, в которых отливают топоры палачей и ножи гильотин: «Лен, внесешь правки, которые заказчик прислал пятью аудиофайлами, потому что ему лень формулировать свои мысли и записывать их?» – «Нет». «Елена, сможете снова съездить на интервью к клиенту, который не знает, о чем говорить, поэтому споет вам все ту же песню в третий раз?» – «Нет». «Лена, тебя ждать на планерку, которая на фиг никому не нужна, но традиции святы, а ты же напишешь все за ночь к утру?!» – «Нет».

Сим, сын Ноя, жил шестьсот лет, а мне не так повезло с наследственностью, и я не могу разбазаривать время. Не все оно меняется на деньги, есть золотой запас, который предназначен для родных и друзей. Они могут прислать тупой видосик, смешную фотку или полночную мысль глубиной в Марианскую впадину, позвонить, прийти, отвлечь, оттащить от компа, разложить шахматную доску, поле для «Монополии» или бумажки с тестами, налить, еще раз налить, обсопливить мою жилетку или настойчиво подсунуть свою. Им – можно. Прочим – нет.

По-моему, это правильно.

– Окей, я перейду к делу: возьмешь заказ на фильм? – Соколова уяснила, что в реверансах и прелюдиях необходимости нет, и заговорила иначе.

– О чем и почем?

Я иногда беру разные журналистские шабашки. Это и лишнюю копеечку приносит, и кое-как удовлетворяет мою тоску по славным телевизионным временам с прямыми эфирами и всяческой движухой. Что уж скрывать, нынче моя жизнь скучновата, приходится разнообразить ее по мере сил и возможностей.

– Почем – это ты с Мастодонтом договоришься, он и заказчик, и инициатор этого проекта.

– Да ладно? Тряхнул дедуля седой стариной?

Мастодонт – это собственник телекомпании, в миру – Анатолий Ефимович Масин. В уютные застойные времена он был директором какого-то завода, потом умудрился прихватизировать производство, сделался неприлично богат и прикупил себе всякого разного, в том числе и нашу молодую тогда телекомпанию. Но в работу программной дирекции и продакшн Мастодонт давно уже не вникал, ограничившись финансовым контролем и представительскими функциями, – он очень любит держаться вблизи власть имущих.

– Странно, да? – Катерина разделила мое удивление. – Хотя и закономерно. Антиповец все же какое-то время был совладельцем нашего канала, а у Мастодонта, говорят, есть доля в его «оптушке». Так что со стороны нашего шефа это что-то вроде дани памяти соратнику и компаньону…

– Антиповец? – я перебила, не дослушав. – Стой, погоди, вы хотите заказать мне фильм о нем? А ты в курсе, что он…

– Уже во всех смыслах не с нами? – подхватила экс-коллега. – Конечно, это и стало поводом для Мастодонта! Он же хочет не просто фильм-воспоминание с задушевными бла-бла-бла, а журналистское расследование!

– Это очень интересно…

Я прикинула: отличная возможность разобраться с ЧП на автодроме не в режиме предосудительной партизанщины, а с соответствующими полномочиями!

Конечно, Лазарчук не откажется от мнения, будто я снова путаюсь под ногами у следствия, но я смогу делать гордый вид – мол, сие не мой досадный каприз, а важный общественный заказ!

– Минутку, а почему вы не хотите сделать свой редакционный материал?

– Ле-на-а-а! – Катерина застонала. – С кем его делать? Я повторюсь, шеф хочет основательное журналистское расследование, как в старые добрые времена, а у меня в редакции сплошь мальчики-девочки, чей потолок – видосики в Интернете! Они тексты пишут с кошмарными ошибками, думать сами не умеют, что они там расследуют?!

– У тебя из старой гвардии Муромец остался, – напомнила я.

Никита Муромец подвизается на ТВ в качестве политолога-аналитика, его авторскую рубрику «Между тем» периодически подвешивают к выпуску вечерних новостей. Обычно Муромец с умным видом разъясняет и аргументирует позицию региональных властей, начиная со своего коронного приветствия: «Между тем здравствуйте!»

– Про Муромца даже не говори мне! – вспылила Катерина. – Ты знаешь, что он учудил?

– Не знаю. Неужто покритиковал губернатора? – притворно ужаснулась я.

– Хуже! Он свалился с коронавирусом! Как тебе? Все нормальные люди давно переболели и привились, ковид – позавчерашний день, уже неактуальная тема, а наш Муромец в нее только сейчас ворвался! Вот это, я понимаю, позднее зажигание! – Катерина аж закашлялась от возмущения. Кое-как она успокоилась и заговорила ровнее: – Короче, на этот проект нужен опытный журналист, желательно из наших бывших, кто знает историю канала и его основателей и при этом достаточно зубастый. Ты как раз подходишь, Мастодонт сам тебя вспомнил. Ну, согласна?

– Предварительно – да, но все-таки хочу понимать, что мне за это будет.

– В смысле гонорара – не обидим, не сомневайся. И все ресурсы выделим.

– Ну-ка, ну-ка? – про ресурсы мне было интересно. – Теплякова мне дашь в операторы?

– Женю-то? – Катерина хмыкнула. – Лена, я помню, что Тепляков много лет был твоим напарником, но вы, наверное, давно не общались. У Жени теперь гастрит и спина больная, он у нас на выезде уже не работает, только в студии – там тепло, светло, спокойно, не надо тяжести таскать. Но я тебе дам молодое дарование. Перспективный юноша, зовут Данила. Снимать умеет, любит и не ленится, недавно с камерой на плече на башенный кран залез, чтоб панораму стройки сделать. Я ему говорю – зачем, есть же коптер, он прекрасную картинку дает? А он – коптер не живой, он без души снимает… А? Поэт! Философ! Энтузиаст! Придурок… Тебе понравится. Ну, и машину вам дать постараемся, если нужно. И все полезные контакты, хотя у тебя, я помню, свой прекрасный человек в ГУВД имеется, – тут Катерина вздохнула.

Я вспомнила, что приводила Лазарчука, который тогда как раз развелся, на какой-то наш тивишный корпоратив. Лет десять назад это было, а смотри-ка, запомнился наш бравый мент, запал в девичью память!

– Ладно, считай, я согласна.

– Отлично, тогда будь готова, тебе позвонят!

– Всегда готова! – мы закончили разговор.