Прореха в пространстве реальности

– А где мы? Я не помню такой дороги.

– Мы далеко от обычного пути. На всей скорости около трёх часов гнали. В другую сторону. Эта дорога не используется уже давно. Считается очень опасной, здесь какие-то раскопки велись и откопали что-то не то. То ли газ, то ли жидкость. В общем тут люди стали пропадать. Раньше много деревень было вокруг, но люди разбежались. Кто смог.

Слова довались ему с трудом. Он говорил еле слышно. И видно было какая сильная боль мучала его. Мне было жаль его, но узнать о том, что здесь произошло было необходимо. Для спасения дочки.

– А что стало с пропавшими? Их нашли?

– Не всех. Но тех, кого нашли, даже спецы смотреть не могли, потом говорят всякая муть снилась. Типа они этих и во снах видели и как будто они потом за ними и в реальности ходили. Только что голову повернешь и нет никого. Как будто, все что тут происходит потом из головы не убрать. Некоторые даже стреляли в них, но попадали в себя. В общем что тут происходит я не знаю. Но мне не по себе делается. А что с пассажирами-то?

– Там только тела остались. Они стреляли во всех, наверное. Проводницы и пассажиры по купешкам.

– И многих ты видела?

Одну проводницу только и одного из купе. В остальные не совались.

– Я в некоторые заглядывала, – сказала Ульяна Владимировна.

– Зачем? – я удивленно повернулась к ней.

– Ну мало ли? Вдруг там живые были бы.

– Понятно, – со вздохом произнесла я и закатила глаза.

Что за женщина. Зачем было соваться. Или может она лучше меня? Она не только о себе заботится. Тогда как я думала только о том, как поскорее убраться из поезда.

Я ошарашено молчала и смотрела на Ульяну. Е-мае, да я ведь даже на секунду не подумала обо всех этих людях. Только о себе, ну и о дочке. Ладно, сделанного не вернешь. Но чувство вины притаилось возле сердца и начало потихоньку давить.

Машинист как-то странно на нас посмотрел.

– Что? – спросила я.

Неужели и он меня осуждает?

– Возможно и вы их видеть теперь будете, – произнес он.

– Надеюсь, что нет, – я вздрогнула, мне еще призраков не хватало.

Ульяна Владимировна принялась бинтовать машиниста. Я надеялась, что он протянет подольше, потому что с ним было не так страшно почему-то.

– А можно завести поезд? – обратилась я к мужчине, когда Ульяна закончила.

– Нет. Он сам не выедет отсюда.

– Почему?

– Мы должны были проехать всю дорогу. Они собирались до конечной ехать. Но не получилось, на этом месте мотор заглох. И мы ничего не смогли сделать с ним.

– А рация может тут работать?

– Нет. Аномалия тут какая-то. Ничего не работает.

– А мы слышали. Мы разговаривали, – сказала Ульяна. – Нам ответили, что через три часа к нам приедут спасатели.

– Кто сказал? – машинист побледнел.

– Не знаю, но через три часа появились вы.

– Да, только странно. Мне слышалась женщина, а Елене мужчина.

– Это… плохо… – пробормотал машинист.

– Почему? Нет, я, конечно, понимаю, что это не нормально, но почему вы так напугались?