Обряд ведьмы

– Да врешь ты всё, – рассмеялась я.

– Не веришь? Ну, и не верь, только сегодня как раз полнолуние. Пожалуйста, ночью никуда не ходи, – нахмурился Илья.

– Я по ночам итак никуда не хожу, – протянула я. В историю про оборотней я не поверила, но почему-то от его слов у меня мурашки поползли по спине. – Почему тогда… не спасает ваш забор получается, раз они выходит из леса.

– Прореха где-то. Нужно обходить всё, искать, так трусы мужики все, – сплюнул Илья.

Я стала вглядываться в густую лесную полосу, неужели и правда – там, где-то далеко прячется ведьма и оборотни?

– Да чего ты, – парень легонько толкнул меня в спину. – Шучу я. Это частокол остался от рудника. Раньше за деревней рудник был, да иссяк, а потом его и вовсе затопило.

– Ну ты и «гонщик»! Я ж чуть не поверила в твоих оборотней.

– На это и рассчитано было, – рассмеялся Илья.

Я нашла наш с Асей дом и зеленый пруд за ним. Постойте-ка! Вчера островок с березкой был посередине пруда, а сейчас с левой стороны. Или так с вышки кажется? Я поделилась с Ильей.

– А ты разве не знаешь, что такое зыбуны? – захохотал он.

– Нет, – я пожала плечами. – Я думала, просто название такое.

– Зыбуны – это плавающие островки. Их тут много. Так что будь осторожна. Ты подумаешь, что стоишь на твердом месте, а окажешься на островке. Ладно, если он просто начнет плыть, но многие проваливаются сразу же в болото. А там пиши – пропало.

– И что – не выбраться?

– Неа. Болото. Засосет враз. Лучше в лес ходите с кем-нибудь из местных.

– Ясно.

– И вот смотри – видишь яркая зелень по краю деревни?

– Ну.

– Это всё болото. Вот оно доходит до главной улицы, почти пересекает дорогу и дальше окаймляет.

– Вижу.

– Где ручей пересекает дорогу и есть граница между Зыбунами. Тут Нижние Зыбуны, они в низине. А там повыше, посуше – Верхние Зыбуны. Верхние и вовсе не ходят в Нижние. Да и что им делать у нас? У них и магазин свой, и пляж у озера более удобный, чем наш, а у нас что – ни лугов для скотины, ни леса толком – одно сплошное болото. Оно и то со временем забирает себе дома и огороды. Никто не может с этим ничего поделать. Если уж болото нацелилось на твой огород, то бросай хозяйство и переезжай. Не то уйдет под землю всё твое имущество. Видела, как в том месте из земли только крыши торчат?

– Видела. Ужас, конечно. И нет никакой возможности отвоевать? Там земли, камней привезти?

– Пытался один мужик. Кстати, брат этого Прохора. Болото пол огорода уже затопило у него. Он и камней привозил, и земли, и сосенки садил. Деревья тут же гибли. А камни под землю проваливались. Все посадки после дождя превращались в одно сплошное грязное месиво. А однажды, после очень уж сильного ливня, пошел он ночью по нужде. Ну и вместе с туалетом под землю и ушел.

– Как так? – ахнула я. – И не смог выбраться?

– Как тут выберешься? И найти его даже не смогли. Кто полезет в болото? Семья тут же, что смогли собрали и уехали. И вовремя. На следующую ночь и дом под самую крышу утоп.

– Страшно так-то, – вздохнула я. – Наш дом крайний к лесу.

– Главное, чтобы не крайний к болоту. Этот случай давно был. Лет тридцать назад. Мне мой дедушка рассказывал. С тех пор никто не сражается с болотом. Сразу же переезжают.

– Да уж, нарассказывал ты мне страшилок, я теперь не усну, – улыбнулась я.

– Просто предупредил, – не то серьезно, не то опять с шуткой ответил он. – Ну что – давай спускаться. А то время летит, а мне надо в город ещё до сумерек уехать.

Мы вернулись обратно к дому. Илья выкатил свой велосипед, и повел меня в сторону Верхних Зыбунов. До самой лесополосы нам так и не встретился ни один человек. Как только мы повернули от последнего, немного покосившего дома, и нырнули под кроны деревьев, так дорогу сразу же развезло, и влажная глина стала липнуть к подошвам. В этом месте было как-то жутковато. С обеих сторон блестела зеленоватая вода. Поваленные деревья торчали корнями к верху. Крыши затопленных домов зловеще темнели в глубине леса. Забор из бревен подходил к самой дороге, но вчера в тумане я его видимо не заметила.

– А кто-нибудь пытался забраться в эти дома, – спросила я, окидывая дома подозрительным взглядом. – Ну, там вещи, может быть, достать?

– Ага, было такое, – кивнул Илья. – Мне дед историю рассказывал про нашего соседа дядю Гришу, который утонул лет пять назад. Так вот, когда в деревне дома только начали под воду уходить, он ещё подростком был, едва шестнадцать исполнилось. Вот он нырял и доставал что-нибудь хозяевам. Но однажды с ним там произошло кое-что. Деда говорит, что он раньше нормальный был парень, а после того случая «кукухой» поехал.

– Расскажи, – попросила я, хотя слушать эту историю здесь, на болоте, было страшновато.

– Дядя Гриша в молодости очень видный был – красивый, жилистый, ловкий, да и в зрелом возрасте, как я его помню, тоже был мужик хоть куда, – стал рассказывать Илья:

«Когда дома стали под воду уходить хозяева едва умудрялись на улицу выскочить, ничего с собой не успевали захватить, всех пожитков лишались. Всей деревней, конечно, помогали несчастным. Новые дома ставили, где посуше, да повыше. Подальше от затопления. Некоторые пытались что-то выудить из затопленных домов. Как ни стращал тогдашний староста, а люди всё равно хотели какие-нибудь вещи достать.

Ловчее всех Гришка оказался, мог долго под водой не дышать. То семейный фотоальбом вытащит, то гармонь достанет, то пластинки выудит. Староста ругался, побивал даже Гришку. Караулил до самого заката, чтобы никто к домам не подплывал. А люди всё одно, к Гришке бежали, рублем умасливали, то одно найти, то другое.

Однажды затопило большую избу-пятистенку. Богатый дом был. Только и осталось, что крыша торчит из темной воды. Ну Гришку и уговорили, достать что-нибудь.

Посмотрел Гришка на затопленный дом и согласился. Тогда лето было, жара. Отправился он в одной майке и шортах. Босиком. Так сподручнее. Взял лодку, чтобы до дома доплыть, и опять же какое найдет имущество, чтобы было куда сложить, не на себе же тащить.

На закате отправился к затопленному дому. Осторожненько подгреб к чердачному окошку, всмотрелся. Темная вода залила полчердака. Нахмурился. Так сложнее, надо лючок найти, через который раньше из горницы на чердак лазили. Открыл окно и привязал лодку к раме. На всякий случай. Осторожно влез в окно и сел на подоконник. Но спрыгивать отчего-то сразу не решался. Опустил сначала одну ногу, попробовал воду. Холодная и жирная какая-то, как от тины. Прощупал пальцами ноги дно. На досках что-то мягкое вроде как ил. Но откуда тут ил? Вчера же только затопило. Опустил вторую ногу. Воды по колено. Пошарил руками – нашел ручку. Изо всех сил дернул, дверь открылась с громким чмоканьем. Забурлило, воздух стал выходить и рыбой завоняло.

Гришка посветил фонариком. Брал на дело всегда с собой фонарик трофейный. Ещё дедовский. Тот его из Германии привез. Водонепроницаемый.

Свети не свети, а тьма тьмущая, ничего не видно. Водоросли да поднятый со дна ил. Что там могло уцелеть? Всё в непригодность пришло. Если только цацки бабские. Марья Андреевна, хозяйка, наказывала, что они у зеркала-трельяжа остались в шкатулочке.

Гришка взял веревку, обвязал себя за пояс и привязал к стропилам. Он так всегда делал, чтобы найти выход наверх. По потемкам сложно люк отыскать. Набрал побольше воздуха и прыгнул. В ушах зазвенело. Гришка поводил фонариком в поисках зеркала. Ужас, сколько тут было водорослей. Как лес водяной. Поискал, поискал и наверх. Вылез, уселся на пол, тяжело дыша. Смотрит вся белая майка стала в зеленых разводах.

Вдруг смешок какой-то, как девичий. Гришка заозирался. Откуда здесь девке быть? Любая побоится сюда прийти. Выглянул в окно – нет никого. Солнце уж к лесу клониться. Поторапливаться нужно.

Снова вдохнул полные легкие и сиганул. Дом-то большой. Трудно зеркало отыскать. Особенно когда лес водорослей. Поводил фонариком. Опа! Что-то блеснуло впереди. Никак зеркало свет от фонарика отразило. Гришка туда. Почти доплыл, да вот веревки не хватило. Хотя вроде бы достаточно длинную взял. Ещё бы чуть-чуть. Гришка уж отчетливо видел и зеркало, и шкатулку злополучную. Но отвязываться побоялся. Своя шкура дороже.

По веревке обратно и выбрался. Сел на подоконник и не знает, что делать. Домой что ли возвращаться, другую веревку взять, длиннее прежней. Завтра вернуться и снова счастья попытать. Уже веревку от стропил отвязал, в кольцо скрутил и в лодку бросил. Ногу уж перебросил, как вдруг опять смешок.

Гришка резко обернулся и краем глаза заметил, как будто что-то на миг показалась из воды, в том месте, где был люк. Склизкое и чешуйчатое. И снова запахло речной рыбешкой. Темная вода пошла волнами. Никак большая рыбина выскочила на чердак и теперь не могла найти дорогу обратно.

Парень спрыгнул вниз и стал водить руками под водой. Тщетно. Как вдруг что-то холодное и гладкое коснулось его голых лодыжек. Гришка отскочил и попал ровно в отверстие. Неожиданно и резко ушел под воду, не набрав достаточно воздуха, да ещё больно стукнулся локтями об края люка. Фонарик выбило из руки, и он быстро пошел ко дну. Гришке было жалко терять дедов подарок, и он нырнул за ним. Фонарик лег на пол, от соприкосновения с дном, поднялся мелкий ил. Гришка дотянулся до фонарика, как вдруг что-то жесткое, как будто водоросли, окрутили его голые ноги.

Гришка обернулся, посветил фонариком и ему померещилось, что за зелеными водорослями блеснул чей-то глаз. Всего на мгновение. Парень перепугался. Заработав ногами, он выплыл к люку и выбрался на поверхность. Его трясло. Отплевываясь, он сел на подоконник и осмотрелся. На ногах были тонкие порезы и сочилась кровь.

Кто-то опять рассмеялся. Гришка поднял глаза. Косые лучи заходящего солнца подсветили воду, и солнечные зайчики запрыгали по стропилам. В дальнем темном углу блеснули два ярких блестящих глаза. Кто-то смотрел на парня, чуть высунув голову из воды. Видно было только темно-зеленные волосы и изумрудные глаза. Обычные, человеческие, только крупнее и ярче.

– Кто ты? – испуганно крикнул Гришка, готовый в любую прыгнуть в лодку.

Из воды поднялась обычная девичья рука, в открытой ладони лежала шкатулка.