Возлюбленная Лунного Ветра

– Рейна, хватит валяться, – ведьма трясла моё плечо и махала перед носом мешочком с травами, – нужно что-то делать.

– Что? – не поняла я.

– Я сварю зелье. И ты залезешь в самый большой котёл с очень горячей водой…

– Нет.

Я подскочила на лавке, как ужаленная и со злостью уставилась на Мальву. Что она несёт, глупая ведьма! Как она только могла подумать, что я захочу избавиться от ребёнка Адиса? Он ведь всё, что у меня было от него… Всё, что осталось.

– Это неразумно, моя девочка, – ведьма ласково провела пальцами по моим волосам, но я дёрнула головой и отодвинулась.

– Мальва, скажи, ты хоть раз жалела о том, что родила Данилу? Ты так не охотно говоришь о его отце. Но я вижу: любишь.

– Я совсем другое дело, княжна. Простая ведьма может позволить себе… любить. И позволить растить безотцовщину. Но ты… Ты знатного рода, Рейна. Подумай о своей семье, об отце. Он с ума сойдёт!

– Но не убьёт же, – грустно улыбнулась я, чувствуя, как сердце сжимается в комочек. Мальва права, сто раз права. Родители не поймут…

Ведьма обняла меня и поцеловала в макушку. Я чувствовала тепло, идущее от её тела, почти как матушкино, и мне вдруг стало так грустно, что я не выдержала и зарыдала. А она всё стояла и гладила мои непослушные волосы, и по щекам бежали слёзы…

– Мы что-нибудь придумаем, – едва слышно прошептала я.

Однако весь мой пыл улетучился, когда по пути домой меня перехватил отец. Он велел Карту спуститься на землю, затем схватил меня за локоть и привлёк к себе. Глаза его были тёмными, как грозовое небо, и не предвещали ничего хорошего. Неужели Яры опять что-то потребовали? И почему он смотрит на меня так, будто я опять что-то натворила? До сегодняшнего дня я почти не выходила из своей комнаты.

А ведь мне предстоит ему ещё кое-что рассказать. Оставалось молиться, чтобы момент выпал подходящий, и он меня ненароком не прибил.

Только вот я совсем не ожидала, что такого момента ловить не придётся.

– Знаешь, почему Миклош сегодня выловил всех болтушек в саду и скормил им семена забвения? – спросил отец.

Я догадывалась, но вслух сказать не решалась. Проклятые болтушки. Надо было сразу скрутить им головы…

– Я жду, когда ты мне всё расскажешь, дочь. Значит, Лаорт всё-таки тебя тронул.

– Нет, отец, – я опустила голову, рассматривая кончики сапог, – это не он.

– Тогда кто? Отвечай! И желательно правду, Рейна.

И я рассказала ему всё, о чём раньше молчала, за исключением, пожалуй, ножа. Эту тайну я не доверила даже Мальве. Не знаю почему, но мне казалось, что даже слово о ней, сорвавшееся с губ, могло обернуться бедой.

Отец слушал меня и всё больше хмурился.

– Знаешь, что, дочь! Яры, конечно, невероятно рассержены, тем более что появился ещё один повод…

– Какой ещё повод?

– В их тайник вчера забрался тиран. Они не сказали, что он похитил. Но я понял, что это очень древний артефакт.

– Теперь они думают, что это я открыла ему путь? Но я ведь его так и не узнала!

– Дочка, тиран может проникнуть куда угодно и без тебя. Просто раньше такого никогда не бывало. Они полагают, что ты замешана, говорят, что за тобой тянется след Луны. И они хотят получить ответ на свои вопросы.

– Я клянусь, что ничего не знаю! Лаорт не посвящал меня в свои планы. Да мы почти не говорили. Тем более, о Луне.

– Думаю, он скоро себя проявит, – задумчиво сказал отец, – но к дьяволу Лаорта. Меня волнуешь ты, Рейна. Кассиль Яр – довольно неплохая партия. Сейчас он обижен, но это и понятно. Но он всё ещё влюблён, и это заметно. Возможно, когда ему станет известно, что тиран тебя отпустил, он поостынет и женится на тебе.

– Не хочу, отец! – я топнула ногой, – я его терпеть не могу. С самой нашей первой встречи! Пусть лучше женится на Флоризель. Из них получится отличная пара!

– А возможно и нет, – терпеливо продолжал отец, – возможно, ближайшие лет сто все будут судачить о том, что тиран взял тебя в жёны, а потом вернул обратно, неугомонную княжескую дочь. А если ещё и узнают, что ты понесла… ты представляешь, какая молва прокатится по Межгорью?

– А ещё ты наконец-то станешь дедом, – прошептала я, – очень молодым.

Отец усмехнулся и покачал головой. Затем прижал меня к себе ещё крепче, и зарылся носом в мои волосы. Мне вдруг стало очень тепло, даже жарко.

Неожиданно он меня оттолкнул. Я упала на траву, прижимая колени к животу. Затем отец рывком поднял меня на ноги и приблизил к своему лицу.

– Что он за существо, Рейна?

– Я уже тебе рассказала…

– Дитя только что отбросило меня, словно… Словно защищалось. И не слабо! Но я ведь ничего не делал!

– Наверное, ему не нравится магия ярости, – предположила я. Или оно почувствовало, что ему не рады…

Отец посмотрел на меня так, будто видел впервые. Затем заговорил, но голос его казался глухим, усталым.

– А теперь послушай, Рейна. Домой возвращаться нельзя. Яры караулят вокруг замка. И тиран, что бы он ни задумал, будет там же тебя искать. Так что ты спрячешься в укромном уголке и будешь сидеть очень тихо. Потом мы скажем, что у нас с твоей матерью родилось ещё одно дитя. Только так, и не иначе, Рейна! Никто ничего не должен узнать…

Я обречённо вздохнула. Мне ничего другого не оставалось, кроме как согласиться. Нужно переждать, пока не разрешится вопрос с тайниками Красных Гор и тираном.

И осмыслить, что дальше делать…

А сейчас отец прав. Мне стоило затаиться. Никому, а в первую очередь моему настырному «муженьку» не стоит знать, что наша связь с Адисом выльется в нечто большее, чем кто-либо мог предполагать…

Никто ничего не узнает, Лунный ветер…

А ведь скоро наступит ночь, и солнце не будет ему угрожать, а я пока не нашла, где спрятаться так, чтобы он меня не нашёл.

Что же мне сегодня делать? Я могла летать под облаками, сколько выдержит Карт, но это был не самый лучший выход. Пожалуй, лишь одно существо могло помочь.

Если, конечно, колдун захочет…

* * *

Отец привёз мне самые необходимые вещи, я и вновь полетела в Чёрные Горы. Он, как ни странно, не возражал против того, чтобы я пряталась там. Лишь взял с меня слово, что буду докладывать ему о каждом своём шаге и не стану творить глупости. Как будто сейчас мне было до баловства!

Главное, чтобы Тарьял меня не прогнал.

Я стала возле входа в пещеру и долго стояла, буравя взглядом глухую стену. Пока она, наконец, не расступилась.