Мой (не) герой

Она забавно жестикулирует, словно открещиваясь от моего общества в душевой. Кто вообще сказал, что я начну раздеваться перед ней?

– Хорошо, жди, – бросаю с ухмылкой.

Скрываюсь внутри, избавляюсь от одежды и иду в душ. Совершенно не собирался этого делать. Хотел лишь поменять трико с майкой на спортивный костюм, а потом сразу проводить девчонку до дома. Помыться я мог и у себя, потому что собственный запах пота меня совсем не смущает…

Однако я захожу в одну из кабин, встаю под тугие струи воды и смываю с себя этот запах. Потом быстро обтираюсь, возвращаюсь в раздевалку и надеваю спортивный костюм. Выглядываю в зал. Мелкая стоит возле груши и пытается её ударить. Меня она не видит, и я замираю на секунду со странным желанием понаблюдать.

Она наконец бьёт по снаряду. Делает это так, словно гладит, и я невольно ухмыляюсь от увиденного. Потом её удары становятся сильнее. Груша начинает раскачиваться от их мощи, что меня поражает. Но девчонка совершенно неправильно стоит, неправильно замахивается и абсолютно неправильно распределяет нагрузку. Она бьёт кистью, а должна всем корпусом. И, конечно, очень скоро эти удары заканчиваются почти катастрофой.

Неожиданно вскрикнув от боли, она начинает трясти запястьем и сжимать его другой рукой. Я быстро срываюсь с места и приближаюсь к ней.

– Дай посмотрю, – протянув руку, перехватываю повреждённую кисть. – Стой смирно, – одёргиваю девчонку, потому что она пританцовывает на месте от боли.

Заставляю её сжать и разжать кулак. Прощупываю запястье и осторожно поворачиваю его влево-вправо. Мелкая начинает шипеть, потому что ей явно больно. Однако перелома нет, просто небольшой вывих.

– Собирайся, поехали в больницу, – командую я.

Она вмиг становится серьёзной, и с её лица стирается плаксивая маска.

– Зачем в больницу? Я не хочу в больницу… Я в полном порядке.

– Раз в порядке, тогда пошли, – отпускаю ее руку, не собираясь спорить.

Не хочу с ней возиться… Достаточно того, что я закончил тренировку раньше времени, лишь бы сплавить её домой. Потому что если быть честным – ей опасно находиться рядом со мной. Она всё-таки девушка. Маленькая, девятнадцатилетняя, совершенно не в моём вкусе, но девушка… А у меня очень давно не было секса.

Я не смотрю ей в глаза. Не обращаю внимания, к примеру, на их цвет. Всё, что могу видеть – это её грудь без нижнего белья под футболкой и обтянутая джинсами попка.

Громко сглотнув, разворачиваюсь, возвращаюсь в раздевалку и подхватываю свою сумку. Девчонка идёт следом. В её руке мои бинты.

– Раз уж ты скрываешь ото всех, что тренируешься по ночам, то лучше не оставлять улики, – протягивает их мне.

– Значит, не выдашь меня? – смотрю на неё исподлобья.

Она пожимает плечами и заявляет без тени улыбки:

– Не выдам, если расскажешь, почему не хочешь приходить сюда днём.

Тяжело вздохнув, убираю бинты и иду на выход. Конечно, я не стану делиться с ней. Кто она мне?

Больше не настаиваю на том, чтобы быть её провожатым. Захочет – пойдёт! А нет – я ей ничего не должен.

Когда выхожу за дверь спортивного клуба, девчонка, не мешкая, выбегает следом за мной. Наспех закрывает дверь ключом. Накидывает ветровку и сразу её запахивает. Осень в наших краях хоть и тёплая, но по ночам уже заморозки.

– Где ты живёшь? – уточняю, глядя на неё сверху вниз.

Мелкая кивает в противоположную от моего дома сторону, и мы медленно следуем в этом направлении. Не знаю, насколько хватит моего круга. Как быстро закончится отведённая мне законом территория. И удастся ли довести мелкую хотя бы до подъезда её дома.

– Почему ты не тренируешься со всеми? – она вновь пытается докопаться до меня.

А когда я не отвечаю, ускоряя шаг, практически бежит со мной рядом.

Охарактеризовать девчонку могу лишь одним словом – навязчивая. И я, кстати, до сих пор не знаю её имени. Правда, не спрашиваю, решив, что больше мы можем не встретиться.

Впредь я буду приходить в зал позже, когда он точно опустеет.

– Я сегодня рассказала тренеру, что ты меня спас, – начинает лепетать мелкая в попытке заполнить неловкую паузу между нами. – Ты реально спас меня, Ренат!

Чувствую её взгляд на своей щеке, но не смотрю на девчонку.

– Если бы не ты, не знаю, что бы сделали эти двое.

– А я знаю, – бросаю, усмехнувшись. Но тут же стираю с губ эту ухмылку и добавляю: – Ты сама виновата… А они просто особи мужского пола.

Она, кажется, задыхается от возмущения и, уперев руки в бока, замирает посреди тротуара.

– То есть ты считаешь, что если девушка надела юбку покороче, то сама виновата, например, в изнасиловании?

– Да, – безапелляционно заявляю я.

– Да ты просто ханжа! – тычет в меня пальцем. – Знаешь, что? Иди домой, Ренат! Я сама дойду!

– Не дойдёшь, – качаю головой. – Наверняка влипнешь в какую-нибудь хрень.

– Да прям, – фыркает девчонка. – И как же я, по-твоему, жила три года без тебя, пока ты сидел в тюрьме?

Тут же осекается, её щеки вспыхивают, и она, потупив взгляд, вперивает его в свою обувь. Я делаю широкий шаг, подходя вплотную. Обхватываю её подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.

– А вот с этого момента поподробнее, мелкая. Моё имя… Срок моей отсидки… Откуда так много знаешь обо мне?

Глава 4

Яна

Чтобы дать себе хотя бы секунду на раздумья, отпихиваю руку Рената и бросаю взгляд на собственную обувь. Заодно стираю с лица испуганное выражение пойманного с поличным. Медленно пожимаю плечами и вновь смотрю в карие глаза.

– Я уже три дня работаю в клубе, а людям свойственно болтать…

Он качает головой, и я по взгляду вижу, что не верит мне.

– Ты – популярная личность, Али, – намеренно называю его прозвище, которое дали ему в боксе. – Очень многим известно, почему ты сидел в тюрьме. Да об этом в интернете полно информации.

– Если знаешь, почему я сидел, почему всё ещё стоишь здесь со мной, а не убегаешь с криками о помощи? – отчеканивает парень.

– Не знаю… Может, потому что не боюсь, – вновь медленно пожимаю плечами, но отступаю на полшага назад.

И не потому, что боюсь. А потому что Ренат слишком близко, и мне даже думать сложно от такого тесного контакта наших тел.

– Значит, не боишься? – бросает он скептически.