Заговор

Вашарий не вмешивался. Он благоразумно не давал мне никаких советов, за что я была ему безмерно благодарна. Маги высшего уровня подчинения, каковым является и он, почему-то считают, что знают обо всем на свете и с легкостью выполнят за вещевика его работу. Поэтому я предпочитала подобные вещи делать в одиночку. Но приятель вел себя так тихо, что я забыла о его присутствии.

Через несколько минут первоначальное заклинание начало медленно вырисовываться передо мной. Однако я столкнулась с неожиданной трудностью: засохшие брызги крови на жемчужинах сильно осложняли мне задачу. Каждая капелька словно обладала какой-то остаточной энергией, поэтому тончайшее кружево только начавших срастаться чар постоянно рвалось. Странно, очень странно. Можно, конечно, было прерваться, вымыть ожерелье и начать все сначала, но я хотела разобраться в причинах этого. Боюсь, в предстоящем задании любая деталь может оказаться решающей. Если леди Харалию убили какой-либо смертельной магией, остатки которой детектируются на ожерелье, то это в корне меняет все дело. Значит, моя тетя невиновна. Оборотни в момент обращения теряют способности к искусству невидимого. Кстати, надо бы расспросить об этом Вашария. Провели ли исследование уровня сил Зальфии после задержания? Даже если предположить невероятное и тетя убила подругу при помощи магии, то это легко выяснить. Зальфия принадлежит к первому уровню подчинения, следовательно, вряд ли сумела бы быстро восстановиться, если мое предположение об истинных причинах гибели Харалии верно.

Я по крупицам воссоздавала рисунок заклинания, терпеливо подправляя его каждый раз, когда очередные колебания энергии, идущие от следов крови, нарушали его. Наверное, я слишком сосредоточилась на этом, поэтому не сразу заметила, что всплески непонятной силы становились все ощутимее и ощутимее по мере того, как работа двигалась к своему логическому завершению, тем более что через некоторое время наступило странное затишье. Наконец все было почти готово. Оставался лишь последний штрих – замкнуть контур на остаток клыка по центру ожерелья.

Я с приглушенным стоном откинулась на спинку кресла и потерла уставшие, воспаленные от кропотливой работы глаза. Похоже, я забыла о необходимости моргать. Кинула взгляд в окно и удивленно хмыкнула. Однако. Уже темнеет. Стоит поспешить и завершить все до прихода Дольшера. Вряд ли его обрадует встреча с Вашарием.

– Ну как? – спросил приятель, молча ожидавший окончания моей работы.

– Я хотела бы узнать одну вещь, прежде чем закончу, – проговорила я, внимательно глядя на моментально окаменевшее лицо Вашария и силясь прочитать на нем хоть тень эмоций. – Предположим, я восстановлю магические свойства ожерелья. Впрочем, уже сейчас видно, что чары на нем имели защитный характер. И что дальше? Как это поможет моей тете?

– Если она и совершила убийство, то только будучи в теле волчицы. – Вашарий пожал плечами и послушно принялся излагать все те же соображения, к которым пришла и я чуть раньше. – Тяжело представить, что раны, от которых скончалась Харалия, были нанесены кем-то в человеческом облике и без помощи магии. Как я говорил, несчастную буквально разорвали на кусочки. Ты знаешь, что твоя тетя не смогла бы преодолеть защиту ожерелья. На время превращения оборотни теряют способность колдовать. Можно, конечно, предположить, что леди Харалию убили каким-нибудь жутким заклинанием, но тогда это точно сделала не твоя тетя. Ее запас сил на следующее утро после произошедшего оставался на том же уровне, что и накануне. Если ты восстановишь ожерелье и окажется, что оно обладает защитными свойствами, то в какой-то мере это отведет подозрение от твоей тети.

– В какой-то, но не в полной? – протянула я, не отводя пристального взгляда от внезапно смутившегося Вашария.

– Киота, не требуй от меня слишком многого и сразу. – Приятель сочувственно всплеснул руками. – Надо все делать постепенно.

Я недовольно хмыкнула, но поостереглась продолжить спор. Вот-вот сюда заявится Дольшер. Надо постараться выпроводить Вашария восвояси до этого момента. Кстати, чую, что моего драгоценного желтоглазого красавчика вечером ждет весьма неприятный разговор. Ведь он наверняка знал о том, что мою тетю обвиняют в убийстве. Знал, но ничего мне не сказал.

«И как ты начнешь этот разговор? – насмешливо шепнул внутренний голос. – Вроде бы Вашарий прямо запретил тебе обсуждать это дело с кем бы то ни было. И ты приняла его условия».

Я раздраженно мотнула головой. Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас у меня есть проблемы поважнее.

Жемчужины налились ровным внутренним светом, когда я простерла над ожерельем ладонь. Обломок клыка, напротив, почернел, подернувшись непроницаемой дымкой. Я медленно и вдумчиво заканчивала штопать ткань почти восстановленного заклинания. Еще минутка – и Вашарий получит артефакт в целости и сохранности.

А в следующий миг произошло непредвиденное. Дверной колокольчик звякнул, показывая, что в лавку кто-то вошел. Я невольно дернула рукой, испугавшись, что пожаловал Дольшер, а значит, скрыть визит Вашария от него точно не получится. Цепь заклинания замкнулась, но как-то неправильно, зацепив остаточную энергию от брызг крови на жемчужинах.

– Киота! – воскликнул Вашарий, как и я, ощутив неладное. – Мне это не нравит…

Договорить он не успел. Ожерелье само приподнялось над столом, сменив приятный перламутровый блеск жемчужин на ярко-алые всполохи. Осколок клыка в его центре вдруг полыхнул нестерпимо ярким светом. Вашарий болезненно охнул, прикрыв глаза ладонью, и случайно оборвал нить почти готового щита, который он собирался кинуть на меня.

Я сжала кулаки. Ну уж нет, я буду не я, но сумею исправить ошибку. Иначе какой из меня вещевик?!

Метель стабилизирующего заклинания взметнулась над столом. Я до крови прикусила губу, пытаясь усмирить взбунтовавшийся артефакт. Тихо, мой хороший, тихо. От меня не скроешься.

– Что тут происходит? – раздался от двери знакомый голос.

Ага, все-таки Дольшер пожаловал. Ох, чует моя печенка, меня ждут весьма неприятные разборки. Но это потом, все потом. Сейчас все внимание только на ожерелье! Не знаю, что за магия в нем скрыта, но вряд ли нас ждет что-либо хорошее, если она выйдет из-под контроля.

Пожалуй, никогда раньше мне не было так тяжело. Я отдавала последние силы, воюя с взбунтовавшимся артефактом. Благо, что мне никто не мешал. И счастье, что никто не лез с ненужной помощью. Для вещевика хуже нет, когда в самый ответственный момент на тебя кто-нибудь накидывает щит, который может до неузнаваемости исказить рисунок силовых нитей. Повезло, что и у Вашария, и у Дольшера уже имелся неплохой опыт в этой сфере, поэтому они не стали паниковать, пытаясь спасти меня от неминуемой, как наверняка казалось со стороны, гибели.

И вот, когда перед глазами уже все потемнело от предчувствия скорого обморока, я сделала это! Накинула поводок на взбунтовавшееся заклинание, усмирила его в тот момент, когда оно уже готово было освободиться. Несколько секунд на жемчужинах еще мерцали грозные багрово-черные искры, но наконец они потухли, и непонятная пробужденная мною магия вновь спряталась в каплях засохшей крови.

– Это было опасно, Киота. – Вашарий с нескрываемым облегчением вздохнул и стряхнул с пальцев заклинание, которым, видимо, в любой момент был готов окутать меня, уберегая от магии ожерелья.

– Очень опасно, – подтвердил Дольшер, в свою очередь размыкая нить энергетического щита, предназначенного, по всей видимости, опять же для моей защиты.

Я нервно захихикала. Как это мило! Меня собирались спасти сразу два мага высшего уровня подчинения. Впору загордиться.

Впрочем, Дольшер тут же поспешил вернуть меня с небес на землю. Убедившись, что мне больше не грозит никакая опасность, он с вызовом подбоченился, поочередно глядя то на меня, то на Вашария.

– Ну и что тут происходит? – глухо рявкнул начальник магического департамента, наконец уставившись исключительно на кузена. Наверное, Дольшер счел его главным виновником произошедшего. – Братец, тебе не кажется, что ты переходишь всяческие правила приличия?

– Какие же? – спокойно осведомился Вашарий, опускаясь обратно на свое место, с которого вскочил, когда я возилась с ожерельем.

Увы, третьего кресла у меня в лавке не имелось, поэтому Дольшер единственный из всех присутствующих был вынужден стоять.

Дольшер проигнорировал вопрос кузена, занявшись более насущными проблемами. Он шагнул ко мне, осторожно приподнял мой подбородок и развернул лицом к свету. На некоторое время замер, уставившись мне в глаза своим самым жутким немигающим взором. Я моментально смутилась и попыталась отодвинуться, но потерпела в этом сокрушительное поражение. Тело словно расплылось горячим киселем по креслу, окончательно перестав меня слушаться. Терпеть не могу, когда он так делает! И ведь даже щит не кинешь – настолько вымоталась с артефактом.

– Вообще-то на ментальное сканирование, даже частичное, нужно особое разрешение! – возмущенно пискнула я, когда Дольшер милостиво вернул мне контроль над собственным разумом.

– Подай на меня жалобу в департамент, – огрызнулся тот. – Обещаю, что рассмотрю ее в кратчайшие сроки и накажу виновных. Но сначала кое-кому придется мне кое-что объяснить. Что за представление ты тут устроила? В курсе, что была на волосок от гибели?

– Не преувеличивай, – мягко отозвалась я, в глубине души польщенная его беспокойством обо мне. – Все было под контролем. В конце концов, вещевикам приходится сталкиваться с подобным очень часто.

– Вещевикам? – с какой-то странной интонацией переспросил Дольшер. Внимательно посмотрел на Вашария, затем перевел взгляд на лежащее на столе ожерелье, несколько брезгливо взял его двумя пальцами и опять уставился на двоюродного брата. – Ты принес Киоте эту гадость?

– Я. – Вашарий широко и безмятежно улыбнулся. – Это артефакт с неопределенными магическими свойствами. И я заключил с Киотой взаимовыгодный договор по их раскрытию.

– Взаимовыгодный, значит?

Я невольно поежилась. Дольшер говорил негромко, но было понятно, что он сейчас пребывает в настоящем бешенстве. Интересно, что его так разозлило? А мой ненаглядный тем временем продолжил еще тише:

– Неужели твое ведомство так обеднело, что не может справиться с настолько пустяковым делом без привлечения специалистов со стороны?

– Ты прекрасно знаешь, что мои вещевики зашиваются из-за огромного количества работы. – Вашарий неопределенно пожал плечами. – Почему бы и нет? Ты сам не раз и не два пользовался услугами посторонних магов.

– Вот как? – Дольшер холодно усмехнулся, и я опять передернула плечами. Такое чувство, будто температура в помещении упала ниже нуля от его тона. Удивительно, что воздух между ними не заискрился снежинками. – Я учту это на будущее, братец. Мне казалось, мы достигли вполне определенного соглашения по этому поводу.

– Не достигли, – опроверг его загадочное высказывание Вашарий. – Или забыл, что я отказался поддержать тебя в этой глупой задумке?

Я сидела затаив дыхание и пытаясь вникнуть в суть таинственного диалога, происходившего в моем присутствии. Главное сейчас – запомнить каждое слово! А потом проанализирую все сказанное. Сдается, кто-то сильно постарался, чтобы моя частная магическая практика закончилась еще до открытия. И этот кто-то с видом полного собственника стоит сейчас рядом со мной.

Однако продолжения разговора не последовало. Дольшер скривился, в последний момент удержав какое-то нелицеприятное высказывание в адрес кузена, обнял меня за плечи, привлекая к себе, и обратил все внимание на ожерелье, которое по-прежнему держал в руке.

– Занятная штучка, – проговорил он, пристально рассматривая крохотные багровые капельки на жемчуге. – И выглядит очень знакомой. Уж не то ли это…

– То, – подтвердил Вашарий, оборвав его на полуслове и опасливо на меня покосившись. – Именно то. Что скажешь?

Дольшер ласково чмокнул меня в макушку и отстранился. Закрыл глаза, сосредотачиваясь, затем пропустил между пальцев тонкую нить жемчуга, погладил обломок клыка.

– Ну тетя Киоты явно не виновата в убийстве леди Харалии. Никакой оборотень не смог бы преодолеть такую защиту, – наконец вынес свой вердикт мой ненаглядный, и я позволила себе слабый вздох облегчения. Впрочем, он тут же жестокосердно продолжил, словно забыв, что я присутствую здесь: – Однако на твоем месте я бы Зальфию Дайчер пока не отпускал. Пусть посидит дома под охраной. Целее будет, как говорится. Авось настоящий убийца потеряет бдительность. Если твои предположения о подоплеке происходящего верны – то убийства наверняка продолжатся. Надо ждать, когда истинный виновник сделает ошибку. Без убедительных доказательств король не даст согласия на арест.

– Согласен, – нехотя протянул Вашарий. – У нас пока нет ничего, даже особых догадок. Остается только ждать.

Дольшер положил на стол ожерелье и подвинул его к двоюродному брату, который тотчас же убрал амулет во внутренний карман пиджака. Я в свою очередь молчала, судорожно обдумывая услышанное. Что все это значит? В Озерном Крае действует маньяк-убийца? И, судя по странным обмолвкам Дольшера, замешан в происходящем явно кто-то из знати, иначе на арест не требовалось бы разрешения монарха. Но что насчет моей тети? Получается, мои старания были напрасными? Да, я показала, что ожерелье является мощным защитным амулетом, более того, судя по остаткам магии в брызгах крови, несчастную леди Харалию убили смертельным заклинанием, а не разорвали когтями и клыками. И все зря? Тетя Зальфия все равно останется преступницей в глазах общества, пока истинный виновник не оступится? А если он больше не собирается никого убивать? Что же ей, остаток жизни провести под домашним арестом? Даже страшно представить, как она сейчас переживает и волнуется.

Вашарий тем временем посмотрел на меня и тепло улыбнулся.