Провинциалка в высшем свете. Ни дыма, ни огня

Периодически я доставала из кармана медальон. И успокаивалась, каждый раз чувствуя под пальцами уверенную пульсацию магической энергии. Интересно, как далеко отсюда был Тегрей, когда я сообразила, как надо поступить? Эх, надо было сразу попытаться изменить ситуацию, а не предаваться унынию! А то заладила: поймает – не поймает, а что сделает, когда поймает. Тьфу!

Этой ночью я спала спокойно и без сновидений. Милдред от щедрот душевных отдала мне старую цепочку, пусть не серебряную, а медную, но все же. И медальон вновь занял законное место на моей шее.

Проспала я часов двенадцать, не меньше. Но Милдред пришлось будить меня на следующее утро. Слабость по-прежнему разливалась по телу. Я ощущала непонятную апатию и лень. Ничего не хотелось делать. Даже от мысли пойти в ванную, умыться и привести себя в порядок накатило глухое раздражение.

– Ты все еще лежишь? – удивилась Милдред, в очередной раз заглянув в комнату. – Милочка, что с тобой? Я звала тебя к завтраку больше часа назад!

– Сейчас встану, – тихо проговорила я, мечтая лишь об одном – спрятать голову под подушку и замереть с закрытыми глазами.

– Может быть, все-таки вызвать врача? – спросила Милдред, присаживаясь на краешек кровати. – Эйб Рочер, конечно, не целитель. Но послушает твое дыхание, проверит горло. Посоветует, наконец, какой-нибудь отвар, поддерживающий силы.

– Все в порядке. – Я мотнула головой, внутренне содрогнувшись от мысли, что какой-то незнакомый мужчина будет осматривать меня и простукивать грудь. – Я скоро встану.

– Жара у тебя нет. – Милдред легонько коснулась ладонью моего лба, продолжая хмуриться. – Альберта, сегодня бал. Неужели ты пропустишь его?

Говоря откровенно, не хотела я идти ни на какой бал. Втискиваться в платье, брести по заснеженной улице, а потом весь вечер напряженно улыбаться, выслушивая пустой треп Милдред и ее подружек… Но я знала, что Милдред очень расстроится, если я откажусь. И, не приведи небо, все-таки притащит ко мне врача.

– Я приду, – заверила я Милдред. – Бал ведь вечером? До него еще масса времени!

– Странно. – Милдред покачала головой. – Ты не кашляешь, насморка нет. Что же за напасть такая? Как бы тебя кто не сглазил.

– Да кому я нужна. – Я слабо рассмеялась от такого предположения. Но сама аж заледенела от этой мысли.

А вдруг? Вдруг кто-то в самом деле наслал на меня смертельные чары? Да нет, бред какой-то! Это невозможно сделать без колдовской куколки или при непосредственном контакте. И потом, мы вчера с Милдред выяснили, что в Мерситауне магов нет.

Но все-таки это предположение стоило проверить. Едва только за Милдред захлопнулась дверь – я немедленно встала. Правда, тут же села обратно, пережидая, когда перед глазами перестанут плавать белые мушки – предвестники обморока. Ого! А ведь и впрямь что-то неладное. Неужели это последствия моего вчерашнего магического эксперимента над медальоном? Но я считала, что за ночь мои силы полностью восстановятся. Неужели ошибалась?

Через пару минут я повторила попытку, которая на сей раз прошла более удачно. Опустилась на колени и заглянула под кровать.

Там было очень пыльно, но совершенно пусто.

Хм-м…

Я тяжело бухнулась обратно на кровать. От простого действия перед глазами все опять потемнело. Так, что-то мне это совсем не нравится. Сдается, я вчера действительно перемудрила с медальоном.

Я осторожно расстегнула цепочку. Поднесла жемчужную капельку поближе к глазам. Замерла, напряженно вглядываясь в нее.

Почти сразу медальон окутало белое облачко чар. И я изумленно моргнула, заметив, что созданное мною вчера отражающее заклинание за ночь значительно изменилось. Теперь оно топорщилось тысячами отростками, которые жадно липли к моей коже подобно лапкам гигантской многоножки.

Что это? Да, я понимала, что медальон придется подпитывать энергией. Но не таким же образом! Сейчас он в буквальном смысле иссушал меня, закачивая в себя все новые и новые порции моей жизненной силы. А самое удивительное: она в нем не накапливалась, а куда-то исчезала!

Опять шуточки Тегрея? Но каким образом он все это проделал на расстоянии? Получается, за последние месяцы его умения в магическом искусстве возросли многократно! Как такое возможно?

Нет, самый главный вопрос: а мне-то что с этим делать?

Желая проверить свою догадку, я положила медальон на прикроватный столик. Замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Не могу сказать, что я немедленно ощутила прилив сил. Но ладони потеплели, а тяжесть в затылке, донимающая меня с самого момента пробуждения, куда-то исчезла.

Я встала. Села. Опять встала и прошлась по комнате.

Да, как и следовало ожидать, никаких мушек перед глазами. А еще я вдруг ощутила зверский голод. Ничего удивительного! Вчера я почти не притронулась к обеду, а ужин так и вовсе пропустила, потому что заснула, а Милдред не решилась меня беспокоить.

А с голодом пришла и злость. Ну Тегрей! Если это твои шуточки – то сейчас тебе не поздоровится!

Я вернулась к прикроватному столику. С треском раскрыла ящик, где хранила сотни всяких полезных мелочей. Достала нож для разрезания страниц, который частенько использовала при чтении новых книг. Приложила лезвие к ладони.

Бешенство бушевало во мне. Я понятия не имела, что собираюсь делать. Как будто кто-то подсказывал мне со стороны.

Взмах ножом – и кожа украсилась длинной красной полосой пореза, края которого немедленно вспухли каплями крови.

Я занесла руку над медальоном. Теперь отростки заклятья съежились, как будто чувствовали мой гнев и пытались спрятаться.

– От меня ушло – ко мне и вернись, – прошептала я. И первая капля упала ровно в центр жемчужной капельки.

Раздалось едва слышное шипение, как будто медальон вновь раскалился. А в следующее мгновение прежде белое облачко чар вдруг потемнело, густея на глазах.

Резко и неприятно пахнуло гарью. За первой каплей последовала вторая, третья, затем я сбилась со счета. Но чем больше их было – тем больше усиливался запах и тем темнее становились чары, приобретая зловещий багровый оттенок внутри.

Внезапно полыхнуло бесцветным пламенем, да так ярко и жарко, что я отшатнулась, прикрыв лицо ладонью. На какой-то миг мне почудилось, будто совсем рядом раздался измученный стон, преисполненный страдания. Но звук тотчас же затих.

Я посмотрела на столик. Досадливо сморщилась, увидев неопрятное пятно сажи, расплывшееся вокруг медальона. А затем вдруг осознала, что больше не ощущаю слабости. Более того, энергия теперь переполняла меня до такой степени, что, казалось, щелкни пальцами – и воздух вокруг заискрится от напряжения.

Я довольно усмехнулась. Любопытно, что ощутил Тегрей? А впрочем – сам виноват.

– Альберта!

В коридоре послышался голос Милдред, и я поспешно сграбастала медальон. Кинула на столик книжку, стараясь скрыть следы своего колдовства.

– Ты как? – Милдред приоткрыла дверь и просунула голову. Улыбнулась, заметив, что я встала.

– Намного лучше, – заверила ее я. – Сейчас спущусь.

– Чем тут так пахнет? – Милдред недовольно принюхалась. – Какой-то… Ох, пирог, что ли, сгорел!

И, не закончив фразу, кинулась прочь, видимо, решив, будто запах доносится из кухни.

Ну, мне же лучше.

Я накинула на ночную сорочку халат и туго перепоясалась. Затем приоткрыла окно, впуская свежий морозный воздух. Пока я буду завтракать – тут и намека на мои чары не останется. Правда, придется придумать, как объяснить пятно на столике. Оттереть его точно не получится.

Ладно, убираюсь в этой комнате я сама, а Милдред не так часто заглядывает ко мне. Потом решу, что делать с этой неприятностью.

Милдред не переставала удивляться той кардинальной перемене, которая произошла со мной за столь короткое время. Я с превеликим аппетитом умяла все, предложенное ею, и даже попросила добавки. Затем перемыла посуду. Предложила заменить ее в лавке, но Милдред отказалась, сказав, что не стоит усердствовать. Она, конечно, очень рада, что мне так быстро полегчало, но вдруг недомогание вернется? Поэтому будет лучше, если я останусь дома и хорошенько отдохну перед балом.

Я не стала спорить. И мы договорились с ней встретиться вечером уже в ратуше.

Глава пятая