Я унесу четыре части горя…

У меня – только снег пастернаковской болью метёт.
Всё, конечно, бело. И с чернилами тоже проблемы.
На poezia.net оценили мой стих в «низачот».
Затупилось стило, и пишу на банальные темы.
С личной жизнью беда. Только это не странно ничуть.
Ну какой же мужик (адекватный) потерпит такое:
не «фантастиш» и «даааа»,
не в прозрачном бюстгальтере грудь,
не лагман и шашлык, а стихи. Даже камень завоет.
…Я уеду в Ацтлан, там лиловое солнце горит.
Буду жить не тужить, в томной неге деньки коротая.
А тебе передам с проводницей смешного бубри.
Он не очень умён. Но потешно ворчит и чихает.
А, когда подрастёт, он не станет чудовищем, нет.
Будет ласков и мил, в холода лучше печки согреет…
Вроде, дали тепло.
Завернусь-ка в потрёпанный плед —
буду думать стихи, прижимаясь плечом к батарее.

Кошкин мир

Дома-улитки в небо выставили рожки
Дождь убежал, дворы умыв, и вечер тих.
Бескрайний мир принадлежит, конечно, кошкам.
И всё, что в мире – исключительно для них.

Когда Сехмет золотоглазая зевает,
по небу солнечный клубок катать устав —
приходит Бастет – королева звёздной стаи,
держа вселенную на кончике хвоста.

И оглашается простор кошачьим пеньем.
По спящим улицам крадётся благодать.
Весь этот мир для кошек создан, вне сомнений.
И люди тоже (чтоб за ушками чесать)

Знахарь

Слышал – любые болезни врачуешь.
Вылечи, травник, от вечного страха.
Вылечи, золотом чистым плачу я.
Дай мне лекарство от памяти, знахарь!
Мне бы уснуть ненадолго. Забыться.
Чудится – бесы и слева, и справа.
«Братоубийца и детоубийца,
скоро, – шипят, – будешь нашей забавой»
Мнится геенна и чёртовы рожи.
Псины зловонные веки мне лижут.
Денно и нощно всё тело корёжит.
Каяться? Не в чем! Лечи, чернокнижник!
Я убивал для богатства и славы.
Злей росомахи, безжалостней кобры.
Прозван народом Ваалом Кровавым.
Разве у власти удержится добрый?
Не бормочи тут про божию милость.
Сотни святошей сгноил я в темницах.
Сделай, чтоб сердце от страха не билось.
Зелья волшебного дай мне напиться.
– Вряд ли поможет всё золото царства.
Злом не пугайте, добра не сулите.
Разве покойнику нужно лекарство?
Вы от рожденья мертвы, повелитель.

Коала спит и сопит

Когда последний звук затихнет под луной,
Остынет всё вокруг, что жило и горело,
А мойры оборвут все нити до одной.
Ловец пугливых душ своё закончит дело,
А души обретут забвенье и покой —
Создатель отдохнёт от суеты сует,
Печально осознав – не избежал ошибок.
И день другой начнёт, сказав: «Да будет свет!»
Тритонов сотворит и серебристых рыбок,
И чаек, и котов, и соек-непосед.

Свершится снова мир. Появятся опять
Опоссум и тапир, и скользкая минога.
Почти, как прежде всё, как будто время вспять
И человек… Но он, возможно, снился богу.
Такой ужасный сон не стоит повторять.

Про любовь

Мечты о любви – это дело скучающих дур.
Любовь убивает. Нагрянет – и песенка спета.
Не в радостный час хитроглазый жестокий Амур.
Всадил из двустволки
в сердца нам две пули дуплетом.

Любовь – это сказочка для романтичных детей.
Года за плечами. Не склеятся две половинки.
Не бабочки – мухи порхают в моём животе.
Любовь – это нервы. И ревность. И небо с овчинку.

И нет упоения. Есть безнадёжность и страх —
Что всё разобьётся и больно поранят осколки.
Скелеты, забытые нами в огромных шкафах,
Костлявые средние пальцы протянут из щёлки.