Игра доктора Z

Однажды она сидела за компьютером и сочиняла письмо американской кинозвезде Шарон Стоун.

– Я надеюсь, – писала она знаменитой актрисе, – что Вы в курсе драматических событий на Кавказе, касающихся военных действий против террористов. Как и во всякой войне, не только боевики, но и мирные жители становятся ее жертвами, и это приводит к большим разногласиям между Россией и Западом относительно продолжения военных действий… Если Вы считаете, что Любовь, а не войны спасут мир, Вы поможете мне продвинуть повесть «Приручение чеченского волка».

Внезапно погас свет. От страшного взрыва, произошедшего в метрах ста от дома, вылетели стекла.

Послышались крики и стоны людей. Люба выбежала на балкон.

– Но где же соседние дома, где люди?! Все исчезло.

Только полная луна освещала поляну, в центре

которой сидел, задравши кверху голову тощий и облезлый волк. Глядя на луну, волк завыл сначала жалобно, но постепенно вой становился все громче и

победоносней. Вдруг он повернул к Любе свое лицо.

– Ты думаешь, что Любовь спасет мир, но это не

так. Взгляни на Венеру! На нее указывает Перст

Дьявола! Вы, русские, планируете уничтожить чеченцев, как нацию, и думаете, что вас встретят здесь с цветами в руках. Вы даже не представляете, какой ад ждет вас на чеченской земле!

Слегка пошатываясь на ослабевших ногах, волк

начал взбираться на большую гору и вскоре исчез в

темноте. А Люба очнулась и не сразу осознала, что на какой-то миг её сознание отключилось, и это был только сон.

В течение некоторого времени она написала несколько антивоенных статей и отправила их в разные редакции. Опубликовали только одну, самую короткую под названием «Люблю я цепи синих гор».

Но неожиданно Люба нашла интересанта в новой Зеландии. Это была поэтесса Мэри Смит. На базе повести они начали писать пьесу. Мэри вносила исправления и красочные дополнения в Любин перевод. Наконец, пьеса написана, но связь с Мэри обрывается. Она не отвечает на её письма. Люба с тоской перечитывает сборник, изданных Мэри стихов.

Risk is the life giver
Safer ways
only hem in
Fresh themes
are the dreamers’ hunger
New melodies
Their life’s breath

Риск спасает жизнь
Из пут безопасных путей
Ищут мечтатели острые темы…

Люба отправляется в посольство Новой Зеландии. Её единственная цель связаться с Мэри. Но ей не удаётся проникнуть в здание посольства. К телефонной будке приближается мужчина в куртке с надвинутым на лоб капюшоном. Он чем-то брызгает в неё, она теряет сознание. Когда приходит в себя, не видит никого. Нет даже уверенности в том, что это была галлюцинация. Однако нестерпимо болит голова и тошнит. Она понимает, что это предупреждение.

Вскоре Люба получает письмо от Мэри. Она сообщает, что провела месяц в Австралии. В качестве доказательства прилагает несколько фотографий достопримечательностей зелёного континента. Однако шестое чувство подсказывает, что его писал другой или другая. Её муж Антон шутит, что это письмо от Маши Смирновой из ФСБ. В письме мнимая Мэри информирует своего соавтора, что предлагала пьесу для постановки в Драматическом театре Сиднея. Но режиссёра, увы, чеченская тематика не заинтересовала.

Казалось бы, что Люба выполнила ту роль, которую

отвёл для неё доктор Z. Её можно было бы оставить в покое. Но как и пути Господни, неисповедимы процессы в головном мозге. Как выразился знаменитый автор четверостиший Игорь Губерман: «Бывает, проснёшься как птица, крылатой пружиной на взводе». У Губермана это состояние проходило к завтраку. У Любы не проходило.

У Казбека не было зачётов по многим предметам. Ему грозило отчисление из университета. Единственную ценную вещь – золотой перстень отобрали менты. – Я их ненавижу, – как-то признался Казбек. – Хочу как-нибудь насолить им. Омоновцы остановили меня для проверки документов. Документы были в полном порядке, но мне подбросили патроны и потребовали деньги за освобождение. Пришлось отдать перстень.

Люба помогала ему, как могла. А помочь она могла только бесплатной подготовкой к экзамену по её предмету – физике. Только один раз она не устояла перед нахлынувшей страстью. – Чича мой, чича, – шептали её губы. – Не называй меня так, и, тем более, никакими другими прозвищами. Называй меня Казбек.

Страсть Любы к нему лежала за гранью физического наслаждения. Это был взрыв энергии, разлившейся по всему телу. – Ты неотразимый мужчина, – польстила она ему. Казбек в ответ презрительно усмехнулся. – Ну, это мне все говорят! А вообще любви нет. Это вы, христиане, придумали её. Но я люблю своего брата, и я люблю Вас, – тихо добавил он.

А потом «кнопку любви» выключили. Остался только позыв к творчеству. Среди студентов по-прежнему было много кавказцев. И все они наперебой рассказывали Любе различные истории. В основном, это были рассказы из прошлого или о животных, не связанные с ситуацией в стране. Но Люба остро переживала всё, что касалось ограничения свободы самовыражения. Она отправляет в редакцию рассказ «ВЫ МОЖЕТЕ ПИСАТЬ ОБО ВСЕМ, КРОМЕ»…

Уважаемая редакция, Суперагент из параллельного мира Шахерезада считает своим долгом довести до вашего сведения, что над демократической прессой, в частности, и над свободой личности вообще, в России сгущаются тучи, о чем свидетельствуют изложенные ниже факты.

Некая Шахерезада долго и упорно пыталась

въехать в писательский мир на чеченском скакуне. Но события на Кавказе и отношение к ним широкой общественности все больше убеждали ее в том, что любовь к чеченскому этносу есть чувство, которое лучше хранить в своем сердце так глубоко, чтобы оно ни в коем случае не вырывалось наружу.