Террор за цифровым занавесом

– Он не прав, – заметила Рената. – Мы нужны государству, по крайней мере, для того, чтобы чиновники набивали себе карманы за наш счёт.

– Ещё один пример, – продолжила Люба. – Руководитель комитета ГД РФ по культуре красотка Елена Ямпольская заявила о том, что надо прекратить показ по телевиденью «соплежуйских» сериалов о том, как девочка из деревни приехала в столицу поступать в институт и вышла замуж за олигарха. А также потребовала запретить «гонять балду» в интернете. За тех, кто смотрит, кто гоняет, кто пьёт пиво в подворотнях, государство не отвечает.

– Государство не хочет отвечать ни за кого, – заметила Рената. – Перекладывает проблемы на плечи пенсионеров, безработных и даже детей.

И, конечно, начинает загонять в ящик Пандоры невыгодную ему информацию.

– А вот если бы в Штатах писательница начала свой роман так: На экране домашнего кинотеатра внезапно возникли помехи… И вдруг обнажённая фигура мужчины. Вид сзади во весь экран. Он медленно поворачивается к зрителям. Вау! Это Президент Трамп! Американской писательнице никто бы не посоветовал сдать в приют своих домашних питомцев и заказать гроб для себя. Вот, что значит свободная страна. Любой может встать перед Белым домом и крикнуть: «Президента в отставку!»

– В нашей стране тоже любой может выйти на Красную площадь и крикнуть: «В отставку президента Трампа!» Или раздеться перед Кремлём догола и прибить свои яйца к брусчатке. И ему ничего за это не будет, – заметил Павел.

– Вы имеете в виду художника Петра Павленского?

– Да.

– Павленский получил мировую известность, совершив порядка 12-и подобных акций. Одна из первых – зашил рот в поддержку трёх девушек из панк-рок группы Pussi-Riot и простоял полтора часа напротив Казанского собора.

– А что случилось с девушками? – спросила Рената. – Я помню название группы, но не помню, в чём их обвиняли.

– В хулиганстве. 21 февраля 2012-го девушки в масках ворвались в храм Христа Спасителя, вбежали на алтарь, включили звукоусилительную аппаратуру и начали петь панк-молебен: «Богородица, Путина прогони». Их приговорили к двум годам колонии общего режима.

В 2013-ом Павленский устроил акцию под названием «Туша». Он разделся до гола, обмотал себя колючей проволокой и лёг на асфальт. По его словам эта протестная акция символизировала беспомощость простого человека перед обличёнными властью нарушителями закона в нашем государстве.

В 2015-ом Павленский облил бензином дверь ФСБ на Лубянке и поджог её. Он хотел сказать, что эта дверь – врата ада.

– А против чего Павленский протестовал, приколотив мошонки к Красной площади? – спросила Рената.

– Это была метафора фатализма российского общества. В том смысле, что какой путь не выбираем, а всё заканчивается попыткой посадить кого-нибудь на царство.

– И чем закончилось дело самого Павленского?

– В мае 2017-го Павленский получил политическое убежище во Франции. Там он совершил поджог здания Банка Франции в Париже. Свою акцию провозгласил как призыв к Великой Французской революции, потому что миром правят банкиры. Интересно, что перед зданием суда в его поддержку собрались шесть девушек с зашитыми ртами и обнажёнными торсами. Они стояли у входа, держась за руки. Французская прокуратура требует осуждения поджигателя на срок до 10-и лет.

Люба с любопытством взглянула на Павла. Что надо ему в обществе девушки инвалида и пожилой писательницы? Зачем он следит за ними?

– Я понял, что Вы больше не хотите со мной общаться? – спросил он.

– Знаете, Павел, вообще-то Любе даже нравится, что за ней следят, – заметила Рената.

– Да, и мне всё равно кто – ГРУ, ЦРУ, СБУ. Я очень одинока. А когда за тобой следят, значит, ты хоть кому-то нужен. Правда, я не понимаю, зачем я вам?

– За тем, чтобы помешать тебе получить Нобелевскую премию, – ответила за Павла Рената. – Даже я заметила, что Павел постоянно пытается направить твоё творчество в другое русло. Типа: «У России есть только два союзника – армия и флот».

Или «Почему бы Любе не написать Оду Владимиру Путину? Если отправить её на рецензию Президенту Чечни Рамзану Кадырову, тот ради Путина всё сделает. И премию Любе выпишет, и другие её проблемы решит».

– А что? Разве я не прав? Если хочешь петь на большой сцене, выбирай правильного слушателя…

– Немецкая принцесса София Фредерика Августа, ставшая русской императрицей Екатериной II, оставила миру целый цитатник мудрых мыслей для правящей элиты: «Никогда не позволяйте льстецам осаждать вас: давайте почувствовать, что вы не любите ни похвалы, ни низости». Так что, хотя есть и другая поговорка из басни Крылова: «и в сердце льстец всегда отыщет уголок», предложение Павла я не принимаю.

Я получала приглашения от российских творческих объединений. 12 тысяч вступительный взнос, 160 тысяч за издание одной книги. И ты станешь участником тусовок элитной творческой среды. Сможешь устраивать презентации, представлять свои книги, за исключением диссидентских, на конкурс. За деньги можно купить всё. Но это не интересно и не избавит от чувства одиночества.

Раздеваться до гола, обматывать себя колючей проволокой или петь у алтаря я не могу. А придумать что-нибудь этакое, не рискуя стать жертвой, практически невозможно. Вот, мы заговорили про голый торс Президента, а я вспомнила, что аналогичный путь к славе избрала моя знакомая художница Наталья Михайлова.

– И она добилась успеха? – спросила Рената.

– Нет. Наташа получила известность в узком кругу, но стать кем-то вроде Ника Сафронова ей не удалось. Сама она никогда не стремилась к карьере. Заботилась о бездомных животных, находила удовлетворение в самом процессе творчества. А деньги на прожитьё зарабатывала её мать – профессор Умова – автор многих школьных учебников. Умова была женщиной авантюрной, но ханжески консервативной во всём, что касалось взаимоотношений с мужчинами. И Наташа росла девочкой целомудренной, несовременной. Я не знала, что Умова поставила перед собой цель, во что бы то ни стало, сделать из дочери настоящую знаменитость. Надо сказать, что у некрасивой Умовой было нечто, что сводило мужчин с ума. Невероятной пышности зад, резко контрастировавший с тонкой талией. От этого зада потерял голову даже кинематографист номер 1. Умова проходила пробы на главные роли в его фильмах. Но артистического таланта бог ей не дал. Зато она решила, что её Наташа может изобразить на картинах обнаженною попу своей мамочки. Эти картины и появились на первой персональной выставке художницы наряду с пейзажами и натюрмортами. Их приобрел в свою коллекцию некий олигарх. Наташа получила спонсорскую поддержку. Учёба во Франции, стажировка в Италии, персональные выставки в Хельсинки, Люксембурге, Мюнхене, Париже, Вене, в здании Госдумы в Москве, галерея в центре столицы. Но на жизнь по-прежнему зарабатывает мать. Издание школьных учебников, пособий по подготовке к ЕГЭ куда более прибыльное занятие, чем писать картины.

Произнеся этот монолог, Люба направилась вглубь парка «Дубки». Часть его, примыкающая к улице, было отделена высоким забором из металлических прутов с позолоченными наконечниками как у копий. Земля эта была арендована строительной фирмой, однако, благодаря борьбе защитников природы, строительство было заморожено. Но теперь к стволам нескольких могучих деревьев была привязана лента, белая в красную полоску. Неужели начнётся вырубка, и за забором вырастут каменные джунгли? Однако это больше похоже на обозначение места совершения преступления.

Внутри образованного лентой круга лежало что-то продолговатое и тёмное, похожее на могильную плиту. Вокруг ни души. Люба хотела пройти мимо, но любопытство взяло вверх. Вернувшись к проходу, она зашла за забор и направилась к ленте. Подлезла под неё. Мурка и Лорик почему-то нервно лаяли, поджимали хвосты, дрожали и не осмеливались войти в круг.

При ближайшем рассмотрении тёмный предмет оказался носилками, на которых лежало что-то или кто-то внутри чёрного клеёнчатого мешка. Люба робко коснулась его носком кроссовки. Внутри что-то твёрдое. Надев перчатки, она рискнула попытаться определить содержимое мешка наощупь. В некоторых местах клеёнка прорвалась. Неожиданно из отверстия выпала часть женской руки с кривым мизинцем. Люба сняла перчатку и взглянула на свою кисть. Кривыми мизинцами её наградила бабушка со стороны матери. Больше ни у кого она не встречала такого, пусть маленького, но уродства. Неужели это угроза в её адрес? Труп, скорее всего, муляж. Чтобы убедиться в своём предположении, Люба пощупала выпавшую руку. Она легко поддавалась деформации сжатия и была, по-видимому, резиновой. Сделав шаг в сторону, Люба вляпалась в огромную кучу дерьма. Очистив о траву, на сколько это было можно, кроссовки, она вернулась к скамейке, горя от негодования.

– Это Ваших рук дело?! – Люба схватила Павла за ворот куртки.

– Эй! Вы меня задушите! О чём Вы?

– Не притворяйтесь! Меня решили запугать те же люди, которые подбросили в редакцию оппозиционной газеты отрезанную кровоточащую голову барана.

– Кто Вас напугал? Я не понимаю.

– Не верите? Пойдёмте, Я Вам покажу.

Люба схватила Павла за руку и привела к огороженному лентой участку.

– Смотрите!

– Наверное, будут вырубать деревья и построят какую-нибудь торговую точку. Но причём тут Вы?

– Вы посмотрите на то, что в центре круга!

– Павел пролез под лентой и подошёл к тёмному продолговатому предмету.

– Действительно, этот камень похож на надгробную плиту. Но почему это так Вас напугало?

Люба тоже пролезла под ленту и подошла к камню.

Здесь был чёрный клеёнчатый мешок. Из него торчала женская рука. И у неё был такой же кривой мизинец, как у меня. Я сначала подумала, что это труп. Но решила пощупать руку, прежде чем звонить в полицию. Это была резиновая кукла. Её успели убрать!

– Рената может подтвердить, что пока Вы гуляли, я был с ней.

– У Вас есть сообщник!

– Уверяю Вас, что я здесь не причём.

В глазах Павла промелькнул испуг.

– Скажите, Вы не размещали какие-нибудь высказывания в соцсетях, обличающие власть?