Революция нераспустившихся роз

Джита поставила рядом с ней чашу с варёной чечевицей, сдобренной овощами и ароматными специями, пресные лепёшки и чай, заваренный на молоке.

– Я не умею есть руками.

Женщина немного удивилась, но потом кивнула головой и принесла ложку. Наташа попыталась приподняться, но, почувствовав боль в спине, снова опустилась на циновку.

– Ещё нашли кого-нибудь? – спросила она.

Джита пожала плечами. Её запас английских слов, по-видимому, закончился. Но она продолжала приветливо улыбаться. Увидев, что Наташе трудно справиться с приёмом пищи, начала кормить её с ложки.

В чае были заварены какие-то специи, от которых Наташа сразу почувствовала прилив сил. Она захотела выйти во двор. Первое, что поразило её, было огромное дерево. Нижняя часть ствола напоминала щупальца гигантского спрута. На ветвях несколько обезьян лакомились молодыми побегами. Вдоль дороги возвышались пальмы. Издалека доносился шум всё ещё мятежного океана.

Дома, а вернее покрытые соломой хижины, были построены из материала, внешне напоминавшего кирпич. Позднее она узнала, что поверх глины стены обмазывали кизяками – смесью коровьего помёта с соломой и водой. Неподалёку бродили маленькие и тощие коровы, козы размером с небольшую собаку.

В загоне для скота Джита доила коровёнку. Нацедив не более литра, отнесла кувшин в дом. У Наташи закружилась голова, и она вернулась к своей циновке.

Утром Джита помогла Наташе умыться в самодельной ванной, а потом за ней приехали на джипе мужчина в европейской одежде и женщина в белом халате.

– Здравствуйте, мы из центрального госпиталя города Пондигерри. Как Вы себя чувствуете?

– Кажется, я жива.

– В машине ехать сможете?

– У меня есть выбор? Я нуждаюсь в медицинской помощи. Обо мне знают в посольстве?

– Да, конечно. Мы можем отправиться в дорогу прямо сейчас.

Несмотря на то, что по-прежнему во всём теле ощущалась ломота и сильно болела голова, Наташа всё же всматривалась в окружающий ландшафт. Ехали через населённые пункты, в каждом из которых бурлила рыночная жизнь. Жители приезжали на рикшах за свежей едой. Рынки длинные, и места всем рикшам на обочинах не хватало. Часть из них останавливалась на трассе, от чего в населённых пунктах приходилось ехать со скоростью не более пяти километров в час.

Пару раз они проезжали мимо кирпичных заводиков. Измождённые тощие люди таскали на голове мешки с цементом и плетёные корзины, в которых умещалось килограммов тридцать песка.

Но придорожные пейзажи радовали глаз. Светло-зелёные квадраты полей, засеянных рисом. Яркие вкрапления жёлтого рапса и белые птицы, важно гулявшие по полям. Холмы, засаженные чайными кустами. Окружённое сиреневыми лилиями озеро с чистейшей водой, пруд, оккупированный чёрными буйволами.

В госпитале

Вдали показался большой золотой шар.

– Это центр медитации для жителей города Ауровиль, – пояснил водитель Готам. – Ауровиль экспериментальный город – община для людей разных национальностей, живущих вне политики. Находится под эгидой ЮНЕСКО. Здесь сейчас проживает примерно две с половиной тысячи жителей 45-и национальностей. Здание для медитации Матримандир построено в виде сферы, облицованной золотыми пластинами.

Большая часть дороги из утрамбованной каменной крошки была не ровной. Машину трясло, и Наташа вновь потеряла сознание.