#мечта

– Я слышу, как шевелятся твои мозги, пытаясь придумать что-то оригинальное, – Жасмин вздрогнула, сразу узнав голос странного парня с демонстрации трудящихся. – Диснеевская принцесса пытается написать сказку?

– Откуда ты взялся? – брюнетка незаметно надевала сброшенные в творческом порыве туфли, ноги загудели с новой силой. – Следишь за мной?

– Живу рядом, – его татуированные руки покрывали мурашки, надеть майку было не лучшим решением для вечеринок до утра. – Иду с бильярда, а тут ты сосредоточено пишешь какую-то ересь.

«Обидеть художника каждый может, – подумала девушка, но сделала вид, что его мнение ее не волнует. – Сам-то попробовал бы написать хоть строчку, хоть страничку. Тоже мне Белинский».

– Не надо обижаться. Я просто вижу, как ты мучишься и страдаешь. Так не должно быть. Если ты настоящий писатель, – он сел рядом с ней.

– И сколько твоих книг напечатали, господин Эксперт? Может, тебя уже представили к Пулитцеровской премии? – ей очень хотелось задеть его. Только человек, который хоть раз в жизни сидел перед пустым листом может понять ее. Столько букв, столько слов, столько мыслей и ни одного достойного повода пролить чернила на это белое пятно. Пикассо считал, что вдохновение должно застать вас за работой. Жасмин Фоле была того же мнения. Для порывов души существуют стихи, рассказы на пару страниц. Книга – это труд, труд и еще раз труд. Ты должен заставить себя проработать каждый штрих, найти стоящее среди тысячи недостойных идей. Озарение не снизойдет, если ждать его на диване с пультом в руке.

– Ух ты, а ты еще и кусаешься, – на его широких скулах появилась улыбка. – Слушай, я хочу помочь тебе. Никому не будет интересная твоя вымученная книга. Для творчества нужна страсть, искра.

Она не удостоила его ответа. В этот раз по-английски уйдет принцесса Жасмин, а он пусть смотрит в след ее прекрасным лодочкам, которые оковами сцепили ее несчастные ноги. Держать марку и ровную спину, пусть увидит, что она знает себе цену.

– Меня Оскар зовут, если что, – он смеялся, чем злил ее еще сильнее. Идиот, что он вообще смыслит в литературе? Прочитал максимум две книги за всю свою несчастную жизнь. Она не будет думать об этом.

Жасмин вернулась домой и перечитала то, что написала. Он был прав: это не наводит интригу, это жутко скучно. В каждой букве видно, как она выжимала из себя текст. Она беспощадно вырвала лист и порвала его на мелкие кусочки. Так не пойдет. Душ и мягкая постель. Завтра будет новый день, и она обязательно напишет что-то стоящее.

3 глава.

– Ты время видела? Как ты могла опоздать в первый же день, да еще и с перегаром явиться? – Людочка была бывшей помощницей дизайнера и всеобщей любимицей, эдакая лучшая подружка для всех. Теперь она перевелась в отдел рекламы, но ее объемные бедра все еще мелькали по креативному отделу. Иначе быть не могло, вед активистка по жизни, она не могла доверить своего экс-начальника кому попало. – Тебе повезло, что ГГ задерживается и перенес собрание на десять часов.

– Какой еще ГГ? – Амалия придавалась страсти всю ночь и теперь силы ее покидали. Оставить постель со спящим красавцем и по совместительству секс-гуру было страшным испытанием, но приближающаяся плата за квартиру воскресит даже из мертвых.

– Георгий Градия, твой наставник, – тучная блондинка хмыкнула такой невнимательности, непонятно куда смотрел отдел кадров, нанимая эту девицу. Мало того, что она надела платье выше колен, так еще и не соблюдает элементарные правила личного помощника.

Два стакана крепкого кофе и конференц-зал для обсуждения концепции новой коллекции именитой марки. Как оказалось, ГГ был грозой компании, все ценили его талант и страшно боялись переменчивого настроения. Последние собрание показало, что ему не нравятся предложенные варианты, он хочет отойти от общих тенденций и внести свою лепту в предстоящий сезон.

– ГГ в здании! – Людочка все еще была тут по непонятным причинам. Пока все суетились в бумажках, Амалия, кажется, задремала.

– Всем доброе утро, – гром среди ясного неба голос ее секс-гуру. Сон как рукой сняло, блондинка распахнула прокрашенные ресницы. Точно, он. В новомодном пиджаке и белых кроссовках он выглядел так, будто только что вернулся с морских берегов. Девушка попыталась скрыться за голубоватым мужчиной в круглых очках, но не тут-то было. – А где мой ассистент, госпожа Джибутти? – она встала со стула, готовая поразить его своим появлением. На секунду в черных глазах появилось смятение, но он быстро взял себя в руки и принял надменный вид. – Принесите мне кофе, пожалуйста. Черный без молока и сахара.

Она стояла как вкопанная, не веря своим ушам. Пару часов назад он целовал ее ноги, в прямом смысле слова, а теперь делает вид, что она его служанка. Ну, погоди.

Амалия улыбнулась всеми своими зубами и, покачивая бедрами, вышла за дверь. Все сидящие в комнате мужчины с облегчением вздохнули, теперь можно подумать о работе. Ярость, которая переполняла ее от такого холодного приема, бурлила и готовилась выйти наружу. Нет, она не ждала, что он бросится обнимать ее и рассказывать, как они прекрасно провели ночь, но такая отстраненность была ей не по сердцу. Зачем обдумывать, чего бы она хотела, если она точно знает, что хотела не этого?

– Ваш кофе, господин Градия, – она выгнула спину, опуская поднос перед его лицом. Мужчины смущено отвели глаза, а Людочка, которая все еще была здесь, недовольно цокнула. Георгий сделал глоток и вопросительно посмотрел на свою помощницу, которая наивно хлопала зелеными глазками. Это был кофе с молоком, и в нем было не меньше пяти ложек сахара. – На здоровье.

***

Тем временем Оливия бежала в школу танцев «Dance free», где должна была провести утреннее занятие. Адам, как и раньше, пытался проспать кастинг и ей пришлось долго выманивать его завтраком и кофе, чтобы в конце концов отступить от природной мягкости своего характера и заставить его проснуться от крика. Теперь она опаздывала, но желанная дверь была почти рядом.

– Прости, Юль, пробки. Все собрались? – ее любимая администраторша сменилась малознакомым парнем с выдающимся профилем. – А вы кто?

– Новый сотрудник, Михаил, – его армянский акцент заставлял сомневаться в искренности ответа, но Оливия итак задержала своих клиентов. – Ждем только вас, – он ехидно подмигнул, отчего его заросшие брови стали еще шире.

После первой изнурительной тренировки, она была без сил. Впереди было еще три занятия. Несмотря на всеобщее порицание, она любила своих громоздких бабушек. Они скептически отнеслись к ней при первом появлении, но, увидев ее пластику, смягчились. Лауреат многочисленных конкурсов, Оливия не смогла занять звездный пьедестал, зато ей хлопали двенадцать человек каждые два часа.

– Ты хорошо двигаешься, – псевдо-Михаил принес ей кофе. Ан никогда бы не выказала своего раздражения, это было не в ее характере. Но это не значит, что она не сопоставила его со своим белокурым принцем. Он проиграл по всем возможным пунктам. – Будешь пирог? С яблоком. Сестра испекла и с собой положила в первый рабочий день. На удачу.

– Я не ем мучное, для танцовщицы это недопустимая роскошь, – брюнетка была милой, и он ей поверил, хотя еще вчера она уминала хлебные палочки. Ей хотелось быстрее закрыть этот разговор, но время тянулось бесконечно долго, а тишина звенела в ушах. – Миша значит. А где Юля?

– Уволилась одним днем, – он неряшливо надкусил пирог, из которого посыпались яблоки на его белую рубашку. – Ой, испачкался, – брюнет стряхнул остатки сладкой начинки и перевел взгляд на скучающую девушку. – Мы с тобой поладим, не переживай. Я всегда рад прикрыть тебя.

– Я обычно не опаздываю, сегодня просто вышло так, – Ан видела, как отчаянно он пытается найти новую тему и ее сердце охватила жалость. Но любой мужчина, кроме Адама, вызывал у нее стойкое желание отодвинуться подальше, вот такая она была преданная. Телефонный звонок от самого важного человека. Она извинилась и отошла в раздевалку, чтобы спокойно поговорить.

– Оли, забери мой костюм из химчистки! У меня завтра собеседование с важным модельером, кажется, меня возьмут, – она впервые слышала в его голосе такую радость, поэтому не задумываясь согласилась. – И еще, как только подпишу контракт, сделаю предложение Нелли, мне пора остепениться, а она будет отличной женой, – Оливия оглохла. Столько лет она лелеяла надежду, что они будут вместе, что он заметит ее горящие глаза и как-то само собой все образуется. Нелли ни разу не слушала его истерик из-за срыва очередного предложения, не знала, какая у него чудесная мама и хорошенькая младшая сестра с такими же светлыми кудряшками. Она не возила ему супы, когда он сломал ногу, не делала ему обтирание. Она не убирала его заброшенную квартиру, не смотрела его дурацкие комедии. Она никогда не будет делать для него то, что делала Оливия. Но она все равно будет его женой.

– Мне пора, – впервые она позволила себе повесить трубку, хотя он все еще не договорил. Какая невыносимая жестокость сказать ей об этом вот так, между делом. В раздевалку вошла Антонина Семеновна, женщина с большим жизненным опытом и отсутствием чувства ритма.

– Ты чего тут расселась? Все хорошо? – привыкшая видеть Оливию тихой и улыбчивой, тетушка не на шутку обеспокоилась ее бледным лицом и испуганными глазами, из которых вот-вот хлынут слезы. – Ну что ты? – она больше не могла держать себя в руках, уткнувшись в объемную грудь, она позволила себе разрыдаться от обиды. Антонина Семеновна успокаивающе гладила ее по спине и нашептывала теплые слова, пока Оливия не подняла зареванное лицо. На входе стояли ее любимые бабули и сочувственно покачивали головой. Евдокия Аркадьевна затолкнула в двери растерянного Мишу.

– Ну-ка зови ее на свидание! – у нее был громкий и властный голос человека, проработавшего всю жизнь на ткацкой фабрике мастером. Хочешь не хочешь, а перекрикивать станки привыкаешь. Профессиональная травма, как и вечная дисциплина военных. – А ты давай соглашайся! Чего на меня глазюки выпучила? Идите гуляйте, музыку слушайте…

– Они теперь кофе пьют, мне внучка рассказывала, – София Артуровна знала о молодежи больше всех, так как ее внучка была активным блоггером.

– Ну значит кофе пейте. Все ушли, нет вас, мы сами разберемся. Зина, иди в магазин за конфетами и зефиром, попьем чаю, Лида, включай магнитофон, – Евдокия Аркадьевна умела уговаривать, эти двое не решились с ней спорить и застенчиво покинули зал. На улице светило солнце и пахло скошенной травой. Миша мялся, он был не уверен, что его хотят видеть в качестве спутника.

– Ты не против пойти в Шоколадницу? Я бы с радостью съела что-нибудь с ветчиной и запила это сладким манговым фраппе, – Оливия расплылась в блаженной улыбке.

***

В это время Грета открыла глаза с чувством пустого желудка с нескончаемой жажды. Судя по обстановке, она была у Саввы, стакан воды на вырезанном вручную шкафчике и шипучая таблетка, чтобы можно было соображать. Все-таки он прекрасный человек. К сожалению, за веселую гулянку она всегда платила невообразимыми страданиями. Ее организму было мало мотать ее с рвотными позывами всю ночь, он хотел, чтобы она страдала еще и утром.

Девушка с трудом села на кровати и осмотрела знакомую комнату. Вся мебель обточена заботливыми руками ее друга. Шторы и покрывала выбирала она. А эти марокканские зеркала им пришлось ждать по почте целых полгода! Зато как удачно они сочетались с позолоченной тканью. Всю эту квартиру они обустроили вдвоем с Саввой, а новоселье они отпраздновали ночью с бутылкой розового вина и огромной пиццей с соусом цезарь. Вот и на столике красовалась их фотография с фестиваля Холи, индийского праздника красок.

Он был ее лучшим другом, он знал ее лучше всех. Почему она упорно ищет бурю, не замечая, что уже давно ее корабль ласкает штиль? Девочки правы, им нужно попробовать встречаться. В конце концов, всегда можно рискнуть. Если не получится, они снова будут друзьями. Начать можно с отношений без обязательств. Интересно, права ли Амалия на счет таланта? Сама Рей никогда этого не замечала.

С кухни раздавались звуки, значит Савва готовит самый сытный завтрак в мире. Сейчас самое время поговорить о ее предложении.

Грета расправила длинную футболку и закинула рыжие волосы на одно плечо, так ему нравилось больше всего. Даже не вериться, что она идет соблазнять именно его.

– Душу продам за кофе? – девушка сексуально потянулась, чтобы он мог хорошо разглядеть ее ровные ноги, но из-за барной стойки на нее странно смотрела какая-то незнакомая девушка. – А ты кто?

– Я Маша, девушка Саввы, – блондинка мягко улыбнулась, отчего ее лицо стало невыносимо милым. Этого ответа было явно недостаточно. – Он попросил меня присмотреть за тобой, срочные дела на стройке. Какие-то рабочие опять испортили план, – она вела себя так естественно и непринужденно, что Грета начала злиться. Недолго думая, она схватила захватчицу за пухлый локоток и поволокла в сторону выхода.

– Саввина девушка, как же! Сумочку в зубы и бегом отсюда, пока я не вызвала полицию, – Рей была настроена серьезно, она не слушала оправданий. Этого просто не может быть. Чтобы Савва Даль начал с кем-то встречаться! Да у него и девушки никогда не было. Он же все свое время проводил с Гретой, когда ему бегать на свидания? Да и если он хотел отношений, почему не сказал ей? Они же делились всем. Нет, это просто какая-то назойливая поклонница или сумасшедшая секретарша. – Иди, иди, нечего на меня так пялится, – она самодовольно закрыла дверь и уткнулась в телефон. Как она вообще оказалась в квартире? Где этот зануда? Почему не берет трубку и не читает сообщения? Ну точно, он позвал домработницу, а та решила воспользоваться ситуацией. У него же нет домработницы. Но он мог нанять ее с сегодняшнего дня. Фух, гора с плеч.

***

«По ночной мостовой лунного города пробежала тень. Мужчина обернулся, чтобы разглядеть в тумане хорошо знакомую фигуру. Это был тот самый человек, который навсегда разделил его жизнь на до и после.

Прошлым летом он гулял здесь свободный и озадаченный. После того, как его выгнали из журнала «Совет» за проф. непригодность, журналист Василий Иванович Хватовой потерял надежду на блестящее будущее. Он пешком дошел до Чистых прудов и уткнулся носом в ворот куртки. Лето оказалось необычно холодным, почти осенним.

В эту безвестную ночь ему и выпал шанс познакомиться с Генрихом, странным мужчиной лет пятидесяти от роду. Он был одет в старомодный плащ и костюм, который помнил последнего царя. Василий Иванович редко говорил с незнакомцами, да и считал это дело абсолютно бесполезным. Но хуже всего было то, что в парке не было ни души, только эти двое по разные стороны заболотившегося водоема. Впечатление жуткое, поэтому мужчина развернулся, чтобы навсегда забыть о неприятной встрече.

– Василий! – фигура отчаянно махала ему рукой. Кто из знакомых мог оказаться в таком непопулярном месте в такой неприличный час? С журналисткой профессией приобретаешь уйму ненужных связей, от которых потом невозможно отмыться.