Чистый код: от смерти к рождению

Он протянул другу свиток. Тот взял его, медленно развернул и начал читать. И вдруг отхлынуло все, что он испытывал до сих пор, великий покой хлынул широким потоком в его сердце, словно вечность раскрыла перед ним свои объятия, словно отлетела жизнь со всеми ее горестями, и раскинулись перед глазами блаженные поля Иалу, словно он перестал быть собой. Его руки задрожали, из глаз закапали слезы, но это не были слезы боли, это были слезы его радости. С трудом он оторвал взгляд от этого чудесного письма и со всех ног бросился к подножию статуи Амона.

– О Амон, о мой бог, я преклоняюсь перед твоим именем, о великий Ра – Иукаса, о правитель всех богов земли, имя твое Амон-на-ан-ка-антек-шаре, спасибо тебе за то, что ты простил меня! Ты наконец услышал мои молитвы! Я обещаю принести тебе великие пожертвования, если у моей девочки родится сын!

Аменхотеп подошел к нему и, положив руку на плечо друга, произнес:

– Встань, Сененмут, теперь у тебя появится много времени, чтобы молиться Амону. Тебе придется пожить здесь…

– Что ты говоришь!? – вскричал в негодовании Сененмут. – Я должен быть рядом со своей девочкой! А вдруг ей что-нибудь понадобится? А вдруг Минос обидит ее? Кто ее защитит?

– Не волнуйся, Сененмут, я прослежу за ней. А ты все-таки должен будешь пожить здесь. Он привел свой последний довод, на который, он знал, Сененмут не сможет ответить отказом:

– Я горячо молил Амона даровать тебе наследника и поклялся ему, что если это сбудется, ты поживешь в храме. Ты будешь молиться Амону каждый день, но не только Амону. Пришла пора возвращать долги, Сененмут. Смотри, вот Бэс – бог семьи, веселья. Вот Хатор – богиня любви, радости, танцев. А это богиня Тефнут— богиня влаги, рядом Нут – богиня неба, это Геб – бог земли.

Аменхотеп и Сененмут обходили статую за статуей, с любовью дотрагиваясь до каждой, учитель обращался с ними, как с живыми, называя каждую своим именем.

– Случилось великое чудо, Сененмут, никто не думал, что Бенну забеременеет. Но теперь ты должен вернуться к жизни. Я не знаю, как далеко зашел ты по дороге к смерти. Поэтому я хочу, чтобы ты восстановил свое тело, ты еще молод, Сененмут. Я хочу предложить тебе должность чати – верховного советника. Ты знаешь, это самая высшая государственная должность в Кемете. Фараон слушает каждое мое слово, поэтому добыть тебе эту должность мне не составит труда. Нам надо помочь Кемету и обуздать Миноса, иначе он без войны разрушит наш город.

Да, теперь Сененмут не хочет умирать. Однажды Бенну уже возвращала его к жизни. Он вспомнил, как утонула его родная дочь. Он нашел новую Бенну взамен своей утонувшей дочери. Тогда девочка спасла ему жизнь, она вернула ему счастье. Сейчас происходило то же самое.

– Аменхотеп, я попрошу Бенну, если родится сын, дать ему твое имя, ведь оно означает «Амон доволен». А сейчас я хочу увидеть свою девочку, увижу и вернусь сюда.

– Нет, Сененмут, ты не выйдешь отсюда месяца три-четыре. Так я обещал богам. Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Сененмут понял, что перечить старому другу бесполезно. Поэтому он с покорностью последовал за ним. Они покинули огромную залу, прошли по узкому коридору и оказались перед огромной резной дверью, украшенной причудливым орнаментом. Аменхотеп толкнул ее, и они очутились в библиотеке.

Показывая рукой на многочисленные полки, Аменхотеп произнес:

– Здесь хранятся древние свитки, которые ты сможешь прочесть. Для твоей новой должности это просто необходимо.

Сененмут скользнул глазами по широким полкам со свитками, а его друг уже тащил его дальше.

– Нет, здесь мы не задержимся долго, пошли скорее. У тебя для этого будет достаточно времени.

Толкнув следующую дверь, они очутились в спальне.

– А вот твои покои, Сененмут. Здесь тебе будет служить Рани.

Взору Сененмута открылась такая картина: посреди просторной комнаты стояла широкая кровать, пушистые ковры покрывали стены и полы комнаты. В углу комнаты, в огромной резной кадке, стояла низкая, раскидистая пальма. На столике у кровати он увидел широкую вазу, наполненную белым и розовым тамариском. Тамариск источал вокруг нежный аромат. Кругом царила невиданная роскошь. Но богатство комнаты блекло от вида прекрасной девушки, которая стояла перед ними. Рани была невысока ростом, но казалась высокой – так строен был ее тонкий стан. Кожа ее была смугла, она отливала тем чудесным золотым блеском, который не был присущ женщинам Кемета. Взгляд ее больших черных глаз ослепил, как молнией. Эти глаза показались Сененмуту знакомыми. Он застыл, пораженный такой редкой красотой. Аменхотеп подошел к ней и что-то шепнул на ухо. Девушка подбежала к стене, сорвала с нее два кинжала и принялась танцевать. Она приставила кинжалы ко лбу, и начала вращать их в одном направлении, а сама закружилась в обратном. Сененмут, не отрываясь, глядел на девушку, и, пока та плясала и порхала, его лицо становилось все мрачнее. Временами его озаряла улыбка и из груди вырывался вздох, но в улыбке было еще больше скорби, чем в самом вздохе.

Наконец девушка остановилась. Порывисто дыша, она склонила свои колени перед Сененмутом.

– Добро пожаловать, господин. Этот танец – подарок вам. Я так рада видеть вас! С этой минуты я – ваша рабыня. Приказывайте, мой господин! Я исполню любой ваш каприз.

Но Сененмут отнюдь не был рад ей. Обернувшись к Аменхотепу, он произнес:

– Послушай, я не сделал счастливой ни одной женщины. Зачем этой девочке такое? Она так прекрасна и заслуживает лучшей участи. От нее народятся красивые дети. Эта девушка не для меня.

– Кто ты такой, Сененмут, чтобы судить об этом? Ведь с Бенну сняли проклятие, а ты не думал, что и с тебя тоже?

– Но Бенну беременна уже четыре месяца, а мои женщины все еще бесплодны!

– А когда ты последний раз спал с женщиной?

Как ни пытался Сененмут вспомнить это, но так и не смог.

А Аменхотеп продолжал:

– Рани – дочь царя Митанни. Ее отца убили, мать взяли в плен, она умерла при родах. Девочка выросла здесь, в храме. Так что у Рани в жилах течет царская кровь. Если она понесет от тебя, то ты можешь сделать ее своей женой. Посмотри на ее бедра, она просто создана для материнства. А грудь? Сама девушка так и пышет здоровьем. К тому же, с ней тебе не будет скучно, она очень умна. Она будет служить тебе, скрашивая твое невольное одиночество. Я не смогу часто навещать тебя. Фараон болен, и я должен быть возле него. К тому же, я всегда любил Рани как дочь, и обещал ей, что она сама выберет себе мужа. И вот, тебе очень повезло, Сененмут, она выбрала тебя.

Девушка умоляюще сложила руки на груди и заговорила:

– О, мой господин, не отвергайте меня, я так ждала этого момента. Я всегда наблюдала за вами, когда вы приходили к нашему верховному жрецу. С самого раннего возраста я мечтала, что вы заметите меня…

И действительно, Сененмут вспомнил – ему всегда попадалась на глаза маленькая черненькая девочка, он тогда еще думал про нее: «У нее глаза, похожие на глаза газелей, которые живут в саду у Бенну».

– О, вы вспомнили меня, господин! Я вижу это! Я подавала вам чай, помните?!

– Ладно, Аменхотеп, пусть девушка будет со мной, она будет мне как дочь.

Старый Аменхотеп заулыбался, он знал, что перед такой красотой Сененмут устоит едва ли. Не смотря на молодость, Рани прекрасно знает свое дело. Женщины тщательно готовили ее к роли жены и обучили ее всем премудростям обольщения. Нужно, чтобы кровь его очистилась от отравы, которую подсыпал ему его слуга Гриос.

Аменхотеп хлопнул в ладоши, и в комнату вбежали еще две девушки.

– Это невольницы, Сененмут, я дарю их тебе. Они будут готовить тебе еду, ухаживать за твоим телом. Каждая прекрасно владеет искусством массажа. Больше здесь ты не увидишь никого. У девушек свои комнаты, они всегда будут приходить к тебе на зов. Здесь есть небольшой садик, девушки покажут тебе все. В целях твоей безопасности больше никто не будет иметь с тобой контакта. А твоим домашним ты напишешь письмо, что ты отправляешься к брату по срочному делу.

Сененмут прервал его:

– Но подожди, как же я без Гриоса? Он нужен мне. Я не могу без него жить! Это вызовет подозрения. Давай позовем сюда Гриоса, он отпросился у меня на два дня по своим делам. Сейчас, наверное, вернулся, он знает все мои привычки, Аменхотеп, я без него как без рук.

– Так его нет с тобой уже два дня? – Аменхотеп улыбнулся. – Это прекрасно! Нет, Сененмут, тебе не нужен Гриос. Эти девушки прекрасно его заменят. А я скажу всем, что ты отправился в путь с моим караваном. Более того, я подобрал твоего двойника, и завтра на рассвете караван двинется в путь. Двойник будет закутан в одежды, но многие узнают в нем тебя.

– Я не понимаю, зачем тебе все это, Аменхотеп? Но я подчиняюсь тебе. Тем более, как я понимаю, выбора у меня нет?

– Ты правильно понял меня, и очень скоро ты будешь благодарить меня за это, – с этими словами Аменхотеп покинул Сененмута.

Сененмут дивился такому повороту судьбы. От радостной вести про беременность Бенну он никак не мог прийти в себя. Теперь ему непременно надо жить. Он должен увидеть своего наследника, если повезет, то у Бенну родится сын. Рани тихонько взяла Сененмута за руку, от неожиданности он вздрогнул.

– Ты напугала меня, Рани, – сказал он, убирая свою руку из руки девушки. – Лицо Рани вспыхнуло:

– Неужели вам неприятно мое прикосновение, мой господин? Разве я не хороша собой?

Сененмут совсем смутился:

– Нет, Рани, нет, ты прекрасна! За всю свою жизнь я не видел такой красивой девушки. Но сейчас я еще не пришел в себя.

Девушка ладошкой прикрыла ему губы:

– Нет, господин, молчите. Я могу ждать, сколько вы захотите.