Анни

– Ну, я задал задачу не от забавы. Она была напечатана в сборнике. Я бился над ней тоже несколько недель. Мне просто интересно, может молодые умы быстрее найдут не шаблонное решение? Такое же бывает – ему тоже трудно было переводить дух. – И, поверьте, эту задачу решит когда-нибудь просветленный ум.

Анни смягчилась. – Ваше сиятельство – обратилась она уже весело. – Я предполагаю, что вы оплатили мое пребывание в университете. Я перебрала всех, это вы…….Я благодарю вас, что вы меня спасли от отчисления. Только меня мучает вопрос, зачем вы это сделали для меня, вы же понимаете, я не отдам деньги в ближайшее время.

– Он промолчал и пришпорил опять коня. – Сейчас быстро начнет темнеть, поедем домой. Я получил большое удовольствие сегодня!

Анни словила себя на мысли, что ей так не хочется расставаться. Эх, эх. Пропала моя душа!

13.На завод завозилось оборудование и ремонтировалось прежнее, которое специалисты – инженера, нанятые Артуром Войцеховским, сочли пригодным приносить выгоду и быть полезными для производственного процесса. Сам Войцеховский настолько погрузился в механизм работы своего автомобилестроения, что стал от усталости засыпать в одежде на тахте или в кресле и слуги только укрывали его пледом, гасили электрическую лампочку и складывали аккуратно на стол разбросанные везде листы бумаги и карандаши. К нему стало приходить очень много народа, и баронесса даже приказала всегда держать горячим самовар привезенный из России для угощения гостей чаем или сваренным кофе. Но, что было хуже всего, князя не бывало дома допоздна. Он оставался в мастерских со своими коллегами и работал над чертежами. Ему объясняли и показывали, так как он в данной отрасли знаний был дилетантом. Чертежников и инженеров это раздражало, так как они не знали, как лучше объяснить то, что для них всегда было наглядным. Чертеж читался и все. В университете он оставил себе самую малую долю учебных часов и то, только лишь для своих амбициозных целей, что бы не прерывать ценное общение с профессорами и учеными людьми, так как практика требовала постоянного подкрепления научной теорией и проверкой идей лабораторными опытами.

Баронесса остро отметила, что после того, как запуск завода затянул ее супруга в себя, он потерял некий светский лоск и зачастую выглядел как простолюдин, потемневший лицом, расстегнутый в одной рубашке и жилетке, в не чищенных ботинках и загрубевших руках, от работы с металлическими инструментами. Одним утром, она решила очень тактично, по-женски намекнуть ему на это. Они завтракали и князь как всегда, был погружен в какие-то бумаги, а еду с тарелки брал наспех и безразлично, занятый своими мыслями.

– Дорогой мой, я читала как-то в мемуарах одного австрийского посла, он несколько лет прожил в России в начале 18 века, об императоре, его звали Петр. Петр Великий- знаменитый русский император.

Артур молча посмотрел на нее исподлобья, не уловив смысла ее слов и цели, для которой они говорились. В удивлении поднял брови.

Баронесса продолжала. – Так его так часто путали с обычным мужиком, потому что он сам, в простом мужском платье строил корабли, махал топором, забивал гвозди, замазывал мазутом дыры в досках и даже ковал в кузнице, конечно же, и выглядел как простой кузнец.

Артур вдруг поспешил ей напомнить – Милая, пожалуйста, я забыл, скажи домоуправу, что бы коней перековали, скоро разгар лета и я забыл, надо цельнокроенные подковы на всякий случай.

Баронесса незаметно вздохнула, но продолжала – Так вот о том императоре писали, что был так прост, что когда послы приезжали к месту его работы, то долго искали, где же там император. А его придворные, иногда, даже разыгрывали послов, напуская на себя важный вид, что бы их приняли за императора. Наши работники и тебя скоро начнут искать в толпе, не узнавая.

Артур добродушно улыбнулся. Теперь он понял ее иронию, и понял, что баронесса сильно заскучала. Но ему, действительно, сейчас не было дела ни до чего, его волновало только сможет ли он претворить свои планы в работу своего предприятия. Допивая наспех кофе, он буркнул в ответ – Главное не то, что надето на человека, а то, что у него в голове и уважать меня за мой вид меньше не станут, когда скоро мощности моего завода, обгонят мощности самого Ганца. А его я очень уважаю.

– Но – баронесса слабо возразила – Ганц не ходит как простолюдин.

– У Ганца сейчас большой успех. Он уже не горит, расслабился. Вот я и ударю по его слабому месту. Мне некогда, Лиз.

Он быстро дотронулся губами до макушки супруги, как всегда, и спешно вышел из столовой залы, застегиваясь на ходу.

Баронесса вяло отвела взгляд к окну. Грустно когда нет смысла ставить перед собой цели и их преодолевать. Денег у них более чем достаточно, а детей нет и не было. Она столько лет вынашивает в себе вопрос к Артуру и не решается его задать: «Зачем ему все это? Кому они смогут это оставить?» Увлечение наукой, она могла объяснить, но покупку завода, эту суету, спешку, заботы и проблемы- для чего? Не понимала. Иногда она отвечала себе на вопрос – «Это его попытка укрыться от бессмысленности жизни» и ужасалась. Быстро отгоняла от себя эти мысли, ибо понимала, что долго это не продлиться. Это иллюзорное, призрачное счастье иссякнет и душа будет продолжать попытки искать истинное человеческое счастье. А для человека это счастливое продолжение своего рода в детях, так распорядилась природа.

14. Анни с тетушкой в выходной занимались, как всегда, стиркой белья. Прачек из-за экономии денег они не нанимали. На первом этаже дома на печи варился огромный котел с белыми сорочками, подштанниками, полотенцами и скатертями. Все отбеливалось и выкипячивалось. С растрепанными волосами женщины суетились от котла к корыту, одновременно успевая приготовить себе обед, помешивая ложкой на сковороде фасоль с грибами. На улице стояла адская жара, любая одежда сразу прилипала к телу, все окна были раскрыты настеж. Никто не ожидал, но в дверь зазвенел колокольчик. Тетушка удивленно насторожилась – Анни, кто это к нам в выходной?

Анни пожала плечами, пошла открывать. В дверь ворвался Игн, возбужденный, и встревоженный.

– Анни, нужно срочно поговорить – громко выпалил он и схватив девушку за руку потянул с собой на улицу.

– Что, что случилось? – заволновалась Анни. Отведя ее подальше от крыльца, он развернул ее к себе лицом и схватил за плечи.

– Анни, Мне нужна твоя помощь! И если ты не поможешь, я вылечу из университета! Так и будет, все серьезно.

Анни занервничала – Говори что?

– Помнишь, эту рукопись, что ты у меня видела, Карла Маркса?

– Да и что, ты с ней попался?

– Да. Я взял с собой на занятия что бы отдать, ну, не важно кому, ну, получилось так, что сумку забыл на лекции. Ее отнесли в лаборантскую.

– Молодец! – выдохнула девушка. – - Сумку отнесли в лаборантскую?

– Нет, только рукопись. После занятий, по химии, ты же была на лабораторных, увидели сумку. В нее посмотрели, что бы узнать чья она и вынули рукопись. Теперь и сумка и рукопись у них. Ее закрыли в лаборантской и в понедельник она будет лежать уже у ректора на столе- это немедленное отчисление. Анни!

Анни сильно расстроилась, от растерянности стала размахивать руками и ходить взад и вперед – Ай….. Игн! – возбужденно восклицала она, и не знала даже что предпринять в этой ситуации. Игн нервничал не меньше, но он уже давно все придумал и теперь жалостливо пытался заглядывать Анни в лицо, готовясь продолжить о главном.

– И что теперь, Игн? – Анни не успокаивалась. Было понятно, чем для ее друга все это теперь обернется.

– Анни, теперь выручай. Мне, действительно нужна твоя помощь.

– Игн, так я бы постаралась, но как я тебе смогу помочь?

– Анни, лаборантская на первом этаже. Окно с форточкой. Рукопись просто нужно выкрасть, пока ее не отнесли к ректору.

Анни оторопела. Она глотнула воздуха и стала, хлопая ресницами, недоумевающе смотреть на друга, словно у него выросли рога.

Игн с пониманием пожал плечами, вид у него был виноватый.

– Я все понимаю, Анни. Просьба нелепая, но кроме тебя некому или мне ничего больше не сделать.

Анни опять глотнула воздуха и снова стала нервно ходить взад и вперед. Сжав непроизвольно ладошки в кулачки, она била одной вторую, чисто машинально, пытаясь успокоиться – Вот, новость ты принес. Игн! Я только решила вести благоразумный образ жизни и что……….Опять понеслось? Явно… явно… кому то из нас суждено вылететь……..

– Анни, но……..Я всегда старался тебе помочь, теперь только ты можешь выручить!

– Ай. Игн! Это чушь, это чушь! Форточка! Ну уже же известно, что рукопись нашли у тебя!

– Анни, я не пролезу в форточку. Я большой. Она открыта сейчас, я смотрел. Жара не сусветная…… В университете на выходных только сторож. Но он нас не впустит, запрещено на выходных. Не будет рукописи, я все буду опровергать. Пусть ищут. Доказательств же не будет!

– Ай, Игн!

– Анни, нужно завтра, перед понедельником. Ночью, ближе к утру. Я тебя подсажу, ты пролезешь и выкинешь мне рукопись в окно.

– Ай, Игн! А что я скажу про себя? Меня кто в окно выкинет назад?

– А ты осторожно вылезешь назад, я же буду с лестницей. А если не получиться, спрячешься в шкаф, до утра, утром откроют лаборантскую и ты спокойно выйдешь.

– Выйду или выведут? Ай, Игн! – глаза у девушки от удивления расширялись все больше.

– Ну. Конечно, лучше что бы ты вылезла назад. Я буду держать. Анни. Надо рискнуть, мне же тогда все – вся жизнь под откос! Меня же не только отчислят, меня же в полицию заберут.

– Ай. Игн! Ну о чем ты думал, когда в университет эту рукопись брал? Ну как же так?

– Анни. Ну, что теперь искать виноватого? Сейчас или мы решаемся или мне конец во всем!

Анни чуть не расплакалась. Надо же попасть в такую ситуацию! Так не приятно и друга жалко и самой страшно.

– Игн! А если меня поймают? Меня же обвинят в краже и я вылечу из университета!

– Анни, но у тебя же рукописи не будет. Это уже не политическая…..статья. Наврешь что- нибудь, не отчислят за это. Скажешь, опытом одним увлеклась, нужно было проверить. Притворишься дурочкой. Может и не поверят, но ты же так ровно учишься и у тебя какой то покровитель объявился……