Школа магии «Аквилон». Тайны Востока

– А знаете, что ещё раковины говорят? – вмешался Марк. – Что на улице нас ждёт салют! Все во двор! Прошу, друзья, прошу.

Ребята засуетились, выходя из загона, а Ия так и стояла оглушенная. Что значило это предсказание? Что действительно ждёт её в будущем? Ни один волшебник из её семьи не сможет Ию предать. Она могла поклясться крыльями пегаса – это невозможно ни при каких обстоятельствах. И с Ритой они не увидятся все каникулы. Тогда почему ракушки так легли? Чего ещё она не знает о своей судьбе?

– Ий, прости, – Лиза подошла и коснулась её плеча. – Я не хотела испортить праздник. Думала, мы повеселимся. Девчонкам женихов красивых нагадаем, а парням невест.

– Не извиняйся, ты ни при чём, я сама попросила, – отрешённо проговорила Ия, но даже отмечая в небе вспышки салюта, не могла выкинуть странное предсказание из головы.

Разбитое сердце

Не осталось в деревне человека, который бы не поздравил с победой Юну лично. В один момент девушка подумала, что это никогда не закончится. Куда бы она ни пошла, надо здороваться, улыбаться и кивать в знак признательности. А триумф не чувствовался. Да, это действительно так: Юна – чемпион страны по скачкам на пегасах среди юниоров. Золотой призёр чемпионата. По идее она должна радоваться, так было бы правильно. Но на деле хотелось зарыться в нору, забиться в самый тёмный угол и выть, как раненый зверь.

Казалось, предательство Дино убило в ней всё хорошее, уничтожило способность радоваться жизни, способность видеть красоту, способность любить. Для Юны это было первое серьёзное чувство в её пятнадцать лет, и самое обидное, что чувство это было взаимным. Дино сделал всё, чтобы убедить девушку в этом. Так неужели всё было ложью? Все слова, все комплименты, объятия и поцелуи… Всё фальшь? Юна отказывалась в это верить, искала парню оправдания, но не находила.

То преступление, которое он совершил, невозможно простить. Ия права. Безопасники – служба при Верховных магах – будут его искать. И не успокоятся, пока не найдут. Туда ему и дорога. Он хороший волшебник, талантливый. Но против опытных колдунов ему не выстоять. А Юна должна постараться выбросить его из головы и залечить своё разбитое сердце.

Близился конец года, и предстояли серьёзные экзамены. Девушка находила утешение в учёбе, практикуясь в самых сложных для её возраста заклятиях. За что ей Дино стоило поблагодарить, так это за ожесточившийся характер. Та здоровая злость, что закипала в душе при воспоминаниях о нём, позволяла творить мощную магию. Юна чувствовала, что изменилась. Но чувствовала не она одна.

Дедушка переживал за внучку, пробовал поговорить, но Юна на контакт не шла. К чему рассказывать все подробности того, что произошло на чемпионате. Дед всё равно сделать ничего не сможет, а только разволнуется. Да и Юна разбередит раны, которые только-только начали затягиваться.

Прошло две недели с роковых событий. Юна подумывала о том, чтобы написать Ие. Она оттягивала этот момент, потому что знакомство и общение с Ией прочно ассоциировалось с Дино. Звучало абсурдно, и Юна сама это понимала. Но неизбежно придётся обсуждать то, что девушка стремилась забыть. Юна уговорила себя, что напишет Ие в день рождения. Шестое мая уже совсем скоро. Письмо будет позитивным, максимально оптимистичным и ни словом не напомнит о трагедии, которая едва не случилась на чемпионате.

Приняв такое решение, Юна успокоилась. От грустных размышлений отвлёк Ян. В открытом окне появилась весёлая физиономия однокурсника. Он постучал по раме для приличия и положил на подоконник небольшой букетик полевых цветов.

– Спасибо, – поблагодарила Юна, поднесла цветы к лицу и вдохнула приятный лёгкий аромат.

Зелёные глаза Яна зажглись радостными искорками. Ему удалось вновь порадовать подругу! Как и все, он знал из газет, что на чемпионате произошло покушение на одну из участниц, но чувствовал – настроение Юны связано не только с этим. Произошло ещё что-то, о чём подруга не рассказывает. Но при всей своей прямоте и простодушии Ян понимал – спрашивать об этом не стоит.

– В школу идёшь?

Юна кивнула, взяла сумку с книгами и с лёгкостью перемахнула через подоконник. Идя привычной, знакомой дорогой, Юна ощущала себя в безопасности. Вернуться в свой маленький мирок, прийти в себя – вот что ей сейчас было необходимо. Всё пройдёт, но не сразу. Недаром дедушка говорит – время лечит.

Ребята зашли в небольшой класс – всего две парты и учительский стол, – и расположились в ожидании преподавателя. Четвёртый курс школы магии «Сильва» состоял из них двоих, и первым предметом сегодня было магическое право. Юне нравилось изучать законы и организацию управления магическим сообществом. Девушка открыла учебник, пробежалась взглядом по строчкам. Некоторое время прошло в молчании.

Юна чувствовала на себе заинтересованный взгляд Яна, но разговаривать сил не было. Ей не хотелось думать о том, что она нравится однокурснику, что было очевидно. Это принесло бы в её жизнь ещё больше сумятицы. Эгоистичное решение оставить всё как есть было принять тяжело. Ян хороший парень, и меньше всего Юне хотелось бы его обидеть… Но…

– Добрый день, дети, – в класс вместо господина Маджистера вошла директор, а с ней незнакомый мужчина в мантии чернильного цвета. В форменной мантии совета Верховных магов.

Юна похолодела. И даже располагающая внешность волшебника её не обманула.

– Юна, это господин Мотус. Он прибыл из резиденции Верховных магов для твоего обучения. Это приказ Советника по вопросам безопасности. Я верно говорю? – обратилась директор к высокому гостю.

– Совершенно верно, – важно кивнул маг. – Я прибыл, чтобы способствовать развитию вашего дара.

И директор, и Ян выглядели удивлёнными, но вопросов не задавали. А Юна совершенно не понимала, как ей реагировать. Да, действительно, был такой разговор с Советником, с Ииным дедушкой. Она поделилась с ним, что замечала за собой непонятные способности, а он обещал помочь с их развитием.

Эмпатия… Странный дар, а возможно и проклятие, сопровождавший девушку, сколько она себя помнит. Она была способна ощутить на себе настроение и состояние других людей: их радость, печаль, горе и счастье, испуг и волнение. Всё она ощущала кожей. Этот дар мешал, вводил в заблуждение, и Юна мечтала научиться им управлять.

Максимиллиан сдержал своё слово – дал ей помощь. Но была одна проблема, Юна осознала это только сейчас. С момента возвращения с чемпионата она, погрязшая в своих мрачных мыслях, не только не чувствовала эмоции других. Она ничего сама не чувствовала. Так что же теперь? Отказаться?

– Я выделю для вас свой кабинет, – серьёзно проговорила директор. – Вы задержитесь у нас, господин Мотус, я полагаю? – волшебник сдержанно кивнул. – Уже решили вопрос с размещением?

– Мы обсудим это позже, госпожа директор. А сейчас я бы не хотел терять время, – маг отступил в сторону и указал Юне на дверь. Девушка вышла в коридор, гадая, что её ждёт. Дощатый скрипучий пол отозвался неприятным звуком. Втроём – Юна, Мотус и директриса, – они прошли дальше.

Учебный день шёл своим чередом. Проходя мимо кабинетов, Юна слышала заунывные голоса преподавателей. На улице хулиганили первокурсники, на боевой магии всегда так было. Пожилому господину Фригусу тяжело с ними справляться. Совмещая две должности (вторая – тренер по верховой езде), он перед началом каждого учебного года всем клялся, что уж этот-то год точно последний. И всякий раз не сдерживал своей клятвы – оставался в школе.

Юна грустно улыбнулась своим мыслям. Эти проблемы казались ей такими пустяковыми по сравнению с тем, что предстояло девушке. То, что внимание магическим навыкам простой волшебницы из северной глуши уделил сам Советник Верховных магов, было большой честью. Только вот нужно ли это Юне? Сейчас, в данную минуту?

Дверь в кабинет директора не отличалась от других классов – ни особенной таблички с именем, ни приёмной с секретарём-помощником. У них в деревне всё было по-простому. Директор помялась секунду на пороге, но, так ничего и не сказав, удалилась. Кабинет тоже был обставлен просто, без изысков. Таким бы мог быть домашний уголок писателя – позабытые на столе очки, кардиган, перекинутый через подлокотник кресла, не слишком аккуратная стопка бумаг, фикус, засыхающий на окне, и тюлевые занавески. Разве что несколько грамот, висящих в рамочках на стене, да стеллаж с магическими артефактами напоминали о том, кому этот кабинет принадлежит.

Юна стояла оглушённая, до сих пор до конца не понимая, как себя вести. А господин Мотус повёл себя более решительно. Он вошёл, нимало не смущаясь, на личные вещи хозяйки кабинета не обратил никакого внимания, опустился в кресло и выжидательно посмотрел на девушку.

– Присаживайтесь, нам с вами предстоит серьёзная работа.

Юна опустилась на стул, стоящий напротив, возле директорского стола, и прочистила горло.

– Господин…

– Мотус, – напомнил ей высокий чин.

– Да, простите… Господин Мотус, я хотела бы уточнить, в чём конкретно она будет выражаться. Ну, наша работа…

– Я могу помочь развить ваш дар. Это очень редкая способность. Господин Советник рассказывал о ней. А я имел опыт работы с такими магами.

– Простите, мы и правда с господином Советником говорили об этом. И он обещал помочь, но я думала, что всё это будет немного по-другому…

Юна и правда представляла у себя в голове, что они встретятся с семьёй Ии на нейтральной территории, возможно, даже в домашней обстановке. Папа будет жарить шашлык, мама с Ией будут хлопотать на кухне, а Юна с Ииным дедушкой уединятся где-нибудь в беседке, и Максимиллиан поделится своим опытом. Расскажет о таких магах, как Юна, покажет приёмы и навыки по управлению силой эмпатии. Но рассказывать об этом волшебнику, сидящему напротив, было просто смешно.

– Если вы думали, что господин Советник займётся вашим обучением лично, то должен вас разочаровать. Дела не позволяют ему покинуть пост. Он делегировал эту задачу мне, так как я оказался единственным свободным сотрудником, обладающим необходимой квалификацией. Но если ситуация изменилась, то я сообщу Советнику, что вопрос более не актуален.

Официальный тон Мотуса заставил Юну подобраться. Его слова не соотносились с кажущимся внешним дружелюбием. Но он, видимо, понял, что перегнул палку, и уже более человечным тоном добавил:

– Я знаю, каково это, когда чужие чувства и эмоции ощущаешь острее своих. Это ломает людей, заставляя забыть о себе. И многие мечтают выключить эту способность, как люди выключают электрические лампочки. Только это так не работает, Юна. Это требует долгой тренировки, и я действительно могу вам помочь.

Возможно, высокопоставленный маг прав. Юна придёт в себя (она уже чувствовала себя гораздо лучше в сравнении с днём приезда), дар вернётся, и она по-прежнему не будет понимать, что с ним делать. А тут такая возможность получить помощь…

– Скажите, ваши занятия будут платными? – ещё одно препятствие беспокоило девушку.

Деньги, выигранные на чемпионате, она сразу отдала дедушке. Дом давно требовал ремонта, да и для хозяйства требовалось очень много чего приобрести. Она принципиально не хотела распоряжаться деньгами сама. Воспользоваться ими лично значило для Юны вновь вернуться мыслями к Дино…

– Поскольку это целиком и полностью инициатива Советника, наши занятия вам ничего не будут стоить. Об этом можете не волноваться.

– Хорошо, я согласна.

Юна с энтузиазмом кивнула, даже не подозревая, что этим решением круто изменила свою судьбу.

– Тогда давайте приступим, – маг вздохнул с некоторым облегчением, как Юне показалось, и откинулся на спинку кресла. – Прежде всего вы должны понимать, что дар эмпата не равен заклятию «Инвитус». Эмпаты могут чувствовать то же, что и другой человек. Да, остро и очень ярко, но не более того. А «Инвитус» – это по-настоящему тёмная магия, позволяющая не только ощутить то, что чувствует другой человек, буквально влезть в его шкуру, но и подчинить его своей воле. Заставить делать что угодно и когда угодно. Это понятно?

Маг, ожидая реакции, посмотрел на девушку, а Юна снова унеслась воспоминаниями к чемпионату. Дино не гнушался использовать это заклятие. Дино… Дино, опять этот чёртов Дино! Похоже, она не избавится от мыслей о нём никогда.