Мисс Стихийное Бедствие

Вкусный завтрак, приготовленный заботливыми родителями, роскошный мамин джемпер и кожаная сумка – носи, доченька, ничего для тебя не жалко, любимые джинсы, оказавшиеся не такими уж плохими, макияж, духи, новые кожаные сапоги – получившая всё это Лупита наконец снарядилась. Оглядела себя в зеркале – ну пусть не трэшка, пусть просто стильная штучка. Зато загляденье девушка!

К такому выводу пришла и Лупита, и родители. Ещё раз похвалив её и призвав вести себя осторожно и всегда думать головой, они выпустили её из квартиры и вздохнули с облегчением. Победа в битве за Лупиту, как им казалось, осталась за здравым смыслом.

И зря вздохнули с облегчением – потому что дальнейшие события были для них совершенно неожиданными. И повлекли за собой серьёзные изменения в привычном укладе семьи.

– Погоди, Лупита, ты же собиралась делать трэш-сессию? – удивилась Маша Ракитина, увидев вполне казуальную Лупиту в школе. – Или ты будешь ещё переодеваться и краситься? Едем мы или нет?

– Так и скажи, Лупита, – застремалась… – чавкнув жевачкой, заявила Даша Саенко, особа циничная и уверенная в том, что знает всё на свете. Она имела по любому вопросу собственное независимое мнение и никогда не теряла присутствия духа. За это Лупита была к ней очень привязана и принимала её оценки и высказывания как откровения и истину в последней инстанции.

Но и саму Лупиту просто так с толку было не сбить. Да и решения свои она меняла часто – и без сожаления.

– А, я разочаровалась в трэше, – махнула она рукой и беззаботно сощурила глаза на луч солнца, упавший из окна. – Так что фотосессия отменяется, позвони своему родственнику, Маш. Поехали в центр просто так. Просто хочется прогуляться, развеяться. Да.

И, покинув свой родной спальный район, они поехали. Апрельское солнце вынудило мороз сойти на нет – и он сдался. Растаяли сугробы – так что Лупита с восторгом гребла по лужам новыми модными сапогами.

Девушки неторопливо бродили в толпе гуляющих москвичей и гостей столицы, заходили в ювелирные магазины и всерьёз выбирали себе бриллианты – Лупита, конечно же, на свадьбу, Саенко – что-нибудь на каждый день, а Мария – для приёма во французском посольстве. Человек же должен мечтать – вот и Маша верила, что такая жизнь, с приёмами и выездами, когда-нибудь у неё начнётся. Как обычно, Даша Саенко всё знала и давала советы, Ракитина не сдавалась и ей возражала, а Лупита внимательно слушала, слушала… На третьем магазине они утомились, забились в стеклянное кафе на двадцать пятом этаже, надулись кофе – так что у Лупиты участился пульс до такой степени, что ей хотелось немедленно бежать, бежать, бежать – куда угодно.

Бежать вслед за ней пришлось и остальным – поэтому не столь длинноногие девушки утомились, как на кроссе. Зато они быстро оказались на Арбате, куда изначально планировали попасть. В изнеможении несясь вслед за неутомимой подругой, Маша и Даша молили природу о том, чтобы поскорее ослабло действие кофеина на организм чувствительной Лупитки.

И им повезло.

Возле Вахтанговского театра Маша, Даша и Лупита попали в плотную толпу. Выстроившись в каре, стояли люди и наблюдали, как уличные певцы и музыканты разыгрывают сценки. Их было хорошо видно, хорошо слышно – к одежде артисты приладили микрофоны.

– Посмотрим! Очень интересно!!! – не сговариваясь, воскликнули Даша и Маша, схватив Лупиту за руки.

И хоть никто из них театралками не был, девочки замерли и с подчёркнутым интересом уставились на артистов. Увидев заинтересованность подруг, Лупита тут же «повелась», остановилась и устремила взгляд туда же, куда смотрели они.

Но, поскольку девчонки начали смотреть не с начала, Лупита довольно быстро соскучилась. И не ринулась по весёлой солнечной улице вперёд только потому, что подружки всё ещё увлечённо смотрели представление (а на самом деле – отдыхали, разумеется). И тогда Лупита стала разглядывать зрителей. Вот это ей всегда было интересно – что за люди, кто они такие, во что одеты, что у них за лица и фигуры? Кому-то ей немедленно хотелось подражать, кто-то оказывался таким смешным, что его можно было забавно пародировать. Кем-то любоваться.

А кем-то…

Стоп.

Со стороны переулка из-за колонны театра вдруг появились два молодых человека, остановились там, где толпа зрителей была самой жидкой – потому что за спинами актёров, и, весело переговариваясь, принялись смотреть представление.

Сердце Лупиты замерло, как всегда, в предчувствии любви.

Замерла и она сама – и взгляда от этой парочки не отрывала.

Маша и Даша не оставили этого факта без внимания.

– Что, Лупита, что? – снизу вверх заглядывая в лицо подруге, тревожно просила Маша Ракитина. Стойка, которую сделала Лупита, была ей, конечно же, хорошо знакома.

– На кого ты смотришь-то? – Даша попыталась провести взглядом прямую от глаз Лупиты до возможного объекта. – Ну, кто там?

Но Лупита мотала головой и не отвечала на вопрос. А тем временем молодые люди заметили её. Почувствовали. Ещё бы – страстным взглядом Лупиты, как лазерным лучом, можно было бы бетонные стены прожигать, вражеские корабли топить.

Почувствовали и… Двинулись к ней.

Ну, или не к ней, – а просто вдоль толпы зрителей.

– Всё, сейчас влюблюсь! – быстро и шумно дыша, сообщила Лупита и сделала рывок в сторону молодых людей. Через свободное пространство, которое оставили зрители артистам, да через что угодно – в такие моменты Лупиту ничего не волновало.

Даша и Маша ещё крепче подхватили её под руки.

– Щас влюблюсь, щас влюблюсь, девочки! – повторяла Лупита, и голос её становился низким и утробным.

– Ты погоди, погоди влюбляться-то! – Девочки неистово шарили глазами по толпе зевак, потому что объекта страсти прекрасной Лупиты они так до сих пор и не обнаружили.

– Да в кого сейчас влюбишься-то? Покажи, в кого? – тормошили они Лупиту, но тем не менее вырваться на свободу не давали.

На них даже шикали особо внимательные зрители, и, хоть девочкам было сейчас не до политеса, они вытащили упирающуюся Лупиту из толпы. Да, она упиралась, но всё же выходила – вот такая противоречивая натура.

– Кого ты увидела? Ты его знаешь?

– Ну Лупита!

– Ну скажи же!..

Лупита молчала. Она видела, что молодые люди приближаются. Это сначала ей хотелось немедленно броситься к ним, познакомиться… А теперь она стеснялась – просто как майская роза вдруг порозовела, а затем покраснела.