Главное выжить

– Вера, Алёна это кто вас? Марина, быстро сюда!

– Не знаю, они не представились, но их больше нет. И дяди Васи нет, – я опять начала плакать. А тут ещё ребята выскочили с криком, – Дед приехал! А где дед?

– Вам лечь желательно, – услышала я незнакомый голос, – куда вас двоих проводить. Мне осмотреть вас надо.

– Сейчас, вот этот дом, – указала я направление, в доме не заблужусь и слепая, всё знаю наизусть. – Сашка приедет, сразу ко мне, – распорядилась я.

– Что, местная власть? Меня кстати Док звать. Позывной говорит сам за себя. Так что, вы тут начальник?

– Не знаю? Никто начальником не назначал. Просто разделились мы сегодня по разным объектам. Вот хочу узнать, что разведал. Алёной меня звать. – Наконец представилась я.

За мной шла Верка и кокетничала, вот зараза. А может ей меньше досталось?

– Вера, – обратилась я к ней, – Ты такая же красавица, как и я?

– Неа, – хихикнула Верка, – Мне руку сломали и щеку немного порезали, Док укол поставил, сейчас швы на лицо, и гипс на руку наложит. И всё, буду как новенькая. Док пообещал. Это тебе пополной прилетело. Если бы не ребята и представить страшно, чтобы было.

Не хочу представлять, ну вот, что за уроды. И так людей осталось мало, так ещё надо убивать, унижать, зачем? Неужели человек такая сволочь, которой не живётся спокойно?

Меня уложили на кровать, на мою многострадальную моську примочки, так приятно. Зачем-то уколы, какие-то пилюли и меня вырубило. Сколько я спала, не знаю, проснулась от того, что очень хотела в туалет. Колотить меня перестало, глаза немного открылись, хоть немного могу смотреть. Я встала, прошла в туалет, затем осмотрелась в доме. Никого. На улице темно, толи ночь, толи вечер. Глянула на часы, восемь. Так, зимой в восемь утром уже светло, значит вечер. Надеюсь, не двое суток спала. Выглянула в окно, окна в столовой светились, значит все там. Выйдя на улицу, машинально отметила, что в соседнем доме топится печь. Значит, военные разместились там.

В столовой было шумно, визжали ребятишки, картавил Валерка и даже Виктор доказывал, что-то про правительство. Первым меня увидел Валера.

–О, Алёна встала, представляешь, я волну поймал, в бункере наш глава края со своей свитой закрылся. Призывают сплотиться, чтобы выжить, надо мол, край восстанавливать, рабочие места и так далее. А ещё напоминают, что мы до первого декабря налоги должны были заплатить. Говорят, кто не заплатил, пени не будет, в связи с тяжёлой ситуацией.

Мне показалось, что мои глаза раскрылись шире. В смысле в бункере, как выживать, ещё и налоги. Не обозрели ли?

– Всё правильно,– подал голос Виктор,– правительство на своём месте, а налоги обязательно оплатить надо, дороги ремонтировать, детские сады и больницы, всё должно работать. Марина, ты же налог заплатила? Я тебе напоминал!

Марина тяжело вздохнула.

– Какое правительство Витя? Я его сегодня что-то не наблюдала. А как выживать инструкцию дали? Есть говорю, что мы должны? Столовые открыли, пункты раздачи продуктов? Где, что? Тебя приехали, спасли? Тоже как-то не наблюдала такого! Они о тебе заботятся, о тебе и твоей семье!– Марина ткнула в меня пальцем,– Совсем сбрендил со своим правительством! Девчат чуть не убили сегодня, дяди Васи нет с нами, а ты о правительстве сидишь, разглагольствуешь! Надоел!– И она ушла на кухню.

–А я просил!– Завизжал Виктор,– просил, чтобы меня сюда везли! Сами б выжили!

– Ну, да, – спокойно возразила я, – только жену и детей твоих мы в магазине, голодными нашли, а ты на диванчике, ждал, когда тебе покушать принесут. Рот закрой. С завтрашнего дня, как миленький будешь на вылазки ездить. Рабов нет!

Виктор заткнулся. Я осмотрела комнату. Все сидели, ужинали, от стола исходил умопомрачительный запах.

– А раненых, что кормить не будут?

– Будут, будут, уже несу, – услышала я голос Марины, она уже взяла себя в руки и спокойно разговаривала. Завидую таким людям. У меня так не получается

– Теперь ещё раз здравствуйте, будем знакомы, Маренина Елена Сергеевна. Можно так сказать коренной житель этого хутора. Уже год здесь живу, остальные понемногу подтягиваются. Можно узнать про вас? И хотелось бы знать, вы с нами или сами по себе. Честно скажу, хотелось бы, чтобы с нами.

– Группа специального назначения,– вытянулся в струнку Петренко,– выполняли спецзадание, да вот возвращаться некуда. Лиса-наш снайпер, Балу – Связь, Пухлый-сапёр, Док, как уже поняли медик нашей группы, ну и я, Хохол, старший группы.– Когда Владислав называл имена военных, они вставали, наклоняли голову и опять садились на стулья. Вот и познакомились. Вас тут, Алёной все зовут? Или нам по имени отчеству?

– Нет, конечно, Алёной меня бабушка звала, я и привыкла. Конечно, и вы Алёной зовите.

–Так вот Алёна,– моё имя он сказал как то с нажимом, как кнопку нажал,– Расставим все точки над и, чтобы недомолвок не было. Хочу сразу сказать, хоть я и старший в группе, но решения принимаем сообща, так, что я выражаю мнение всей своей группы. Мы остаёмся с вами, поэтому и расскажу вам откуда мы. Наша группа самовольно покинула бункер. Да тот самый бункер, в котором спряталось, вами, Виктор, горячо любимое правительство. Там они находятся уже полтора года. Когда в стране наступила повальная смерть. Собрали свои семьи, золотишко, доллары. Приказали военным охранять периметр и закрылись в бункере. Около восьми месяцев они сидели там безвылазно, потом стали выходить гулять, и ни одна сволочь не поинтересовалась, а как мы себя чувствуем, как наши семьи, что мы едим в конце то концов. В общем, мы дружно послали всех к известной матери и ушли. Семей у нас нет, в армии давно. У вас получается неплохой посёлок. Военные нужны всегда. Только вот присягу мы России давали, второй раз не будем.

– Я присягу и не просила, дому, где живёте, всё равно давали присягу или нет. Вот, с вами решили, теперь Сашка рассказывай, можно вагоны притащить?

Петренко глянул на меня, потом на Сашку, стал совсем серьёзным. Вот так вот, не только военные могут мозгами шевелить.

– А чё говорить,– беспечно ответил тот,– не пустили меня туда.

– Кто не пустил и куда, – перебил Петренко.

– На НПЗ, – продолжил Сашка, – помощник машиниста я, Алёна придумала цистерны с горючкой сюда, в тупики, притащить. А там, какой-то алкаш с автоматом, вежливо меня попросил уйти. А то говорит атаман у них крутой, порешить может. Пока говорит, тебя никто не видел, беги отсюда. А сам всё из горлышка водяру хлебает. Ну, я по заглядывал, ходят по территории какие-то отморозки, все в коже, в тату. Где курток то столько набрали. Походу все бухие. Я один, чего сделаю? Вот и ушёл.

– Молодец, что ушёл, – похвалила я Сашку, – Жалко, а я уже на бензин губу раскатала. Надо подумать, что теперь делать.

– Можно подробнее, – попросил Владислав, – как я понял, тут есть железнодорожные тупики?

– Есть, карьер через дорогу. – Ответил Сашка, – там восемь путей, двенадцать стрелок, всё в рабочем состоянии. Если все пути горючкой забить, до скончания века обеспеченны будем. На станции, кстати, состав с соляркой стоит. Проверил. Пока хозяина там нет. Но мимо НПЗ не протянем, увидят.

Со всей Сашкиной речи, я поняла главное, он на моря уже не идёт, с нами остаётся.

– Молодец, Алёна Сергеевна, неожиданно. Задействовать тупики, оперативно сработали, чуток не успели, но выход есть. Парни в кожанках говоришь, ничего не напоминает? – Влад глянул на меня, ух, какие глаза у него, тёмно-карие, бездонные и с улыбкой. Сам он не улыбается, а глаза, глаза улыбаются. У меня аж мурашки по коже пробежали. Нельзя в эти глаза смотреть.

– Напоминают, – опустила я взгляд, – в аптеке. Всю жизнь эту рожу страшную помнить буду. Бррр. – Меня передёрнуло, заныли синяки, – собакам, собачья смерть. Кстати, а Чара? Как Чара вас приняла.

– Хорошая девочка, умная. Твоя? – Сказала Лиса.

– Нет, хозяйка дома, в котором мы сидим.

– Надо же, – удивилась девушка, – а выучена грамотно. Сашка тут рассказал, как она его полдня на крыше держала, а потом друзьями лучшими стали.

– На сегодня всё, – распорядился Владислав, – отдыхаем, поздно уже, а завтра сообща решать будем, как цистерны с горючим к себе перетянуть.

–Я поработаю, всё, что привозим, учитываю, потом в компьютер заношу. В голове всего не удержишь. А так знать будем, что срочно необходимо.

– Здорово придумала, – одобрил Влад, – Ты врождённый руководитель.

– Скажешь тоже, – смутилась я, – Руками водитель, тогда согласна.

– Но спать всё же пойдёшь, считай, ты на больничном. Док позаботится, чтобы ты уснула.

– Кстати, Док, я на тебя лекарства могу свалить. Завтра всё, что привезли, разберёшь, запишешь и мне отчитаешься. А то я думала сидеть и аннотацию к каждому лекарству читать. Тебя провидение к нам послало.

–Там не много, – махнул рукой Док, – быстро управлюсь.

– Зря ты так думаешь,– перебила я его, – это не первая наша аптека. Много.

– Это хорошо, радует просто, – заулыбался он.

Выйдя на улицу, глубоко вдохнула, воздух пах свежим испечённым хлебом, морозцем и ещё чем-то жутко мирным. Вот так стоя на крыльце, можно забыть, какие страсти творятся в мире. О, о мире, завтра Валерку спросить какие новости в стране. А то со всеми заботами, что-нибудь, важное пропустим. Обнаружившееся правительство не считается.