Уже подбегая к китайке, услышала звук автоматной очереди. Это Маруся оповещала о приближении чужаков.
На крышу я не пролезла, мне тут надо встретить гостей. Хорошо, что мужчины успели закрыть два въезда в городок. Заставили дорогу машинами. Въезд к нам получился только с этой стороны. Ну, ещё и со стороны леса и со стороны больницы, но и там закроют. Не думаю, что сегодняшние гости будут объезжать городок по кругу. Хотя, кто их знает с какими намерениями они сюда едут. Минут через пять, после выстрела Маруси появились мотоциклы. Я обернулась и с облегчением вздохнула, ко мне спешили мужчины нашего городка.
– Я смотрю у вас перемены, – без всякого приветствия начал Головченко. Он явно был зол. И ещё больше накручивал себя.
– Здравствуйте, – ответила я на его реплику, – а у вас нет? Землетрясения не было?
– Нет, – уставился на меня гость, – здесь не бывает землетрясений. Средняя полоса России.
Хотя у вас саванна была. Кстати, где она?
– Ещё не знаем, может и исчезла.
– Отсюда ничего не исчезает. О! Я смотрю все жители в сборе. И хозяин этого курятника здесь.
– Мы вас не оскорбляли, – спокойно возразил Дима. – Прошу и вас вести себя соответственно.
– Интеллигентишка! Думаешь, интеллигенту всё можно?
– Я не пойму ваши наезды?
– О, какие мы слова знаем,– заржал Головченко, и его прихлебатели дружно подхватили смех. – Рот закрыли, – окрысился на своих он, – Шавкам вякать приказа не было.
Я обратила внимания, что доброй половине свиты Головченко такое обращение не очень понравилось. Но они опустили головы и промолчали.
– Интеллигента из себя не строй, – продолжил Никита Сергеевич, – доктора отпусти.
– Ты совсем ума лишился, – всплеснул руками Егорыч, – ты с чего взял, что мы доктора силой держим? Девочка у нас больная, он и занимается с ней.
– А тебя совсем не спросили, предатель, где кусок по жирнее, туда и бежишь, – заткнул Егорыча Головченко.
Мужчина аж задохнулся от возмущения, я подошла к нему, положила руки на плечи, – Не обращай внимания, видишь, он провоцирует нас. Ему надо нас на скандал спровоцировать. Вот только зачем?
– В отличие от тебя, – Дима сделал ударение на слово «тебя», – Я людей силой не держу. Иван Иванович сейчас подойдёт сюда. – И повернувшись к Прохору, попросил, – Проша, сбегай в больницу, доктора сюда приведи.
– Я тебе приказа приводить доктора не давал, – опять разозлился Головченко.
– Ребята, – обратилась я к свите Никиты Сергеевича, – вы его сегодня, чем кормили? Чего он злой такой?
Кто-то улыбнулся мне, кто-то спрятал глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом. И лишь три человека посмотрели на меня с вызовом. Понятно, нет в стане Головченко единого мнения. Не авторитет он. Может и был когда-то, но подрастерял в споре с нами. И чего мы ему сделали. На его место не претендовали. Сами по себе жить собирались. А может он почувствовал, что с нашим появлением конец его лидерству.
Да, тяжело таким людям жить. Он или до подлости опускаются или тихо отходят от дел.
14
– Я привык, что здесь все мне подчиняются. – С вызовом, глядя Диме в глаза сказал Головченко.
– Придётся отвыкнуть. – Ответил Дима.
– Ну, вот что ты брешешь! – Сплюнул Егорыч, – кто тебе подчиняется? Все живут сами по себе. Вот есть у тебя десяток прихвостней, и радуйся, пока все не разбежались.
После этих слов Егорыча Головченко побледнел, глаза его налились кровью, он сжал кулаки и двинулся в нашу сторону.
– Ты сбрендил? Ты на меня? – Егорыч и не подумал отступать, – Ну, чего встал?
Головченко обвёл нас всех взглядом, сел на свой мотоцикл и рванул с места. Даже не посмотрев, едут за ним его товарищи, или нет.
А его команда и не торопилась следом, собравшись в круг и о чём-то посовещавшись, пять человек уехали, а четверо остались.
– Мы мирно поговорить хотим, – поднял руки и показывая нам, открытые ладони, проговорил один из них.
– Мы ничего не имеем против мирных переговоров, – ответил Дима.
– Так это слух прошёл, что у вас можно в квартире жить? – Сказал парень.
– Слух? – Удивилась я, – а кто такие слухи распускает? Мы же здесь никого не знаем.
– Да вы не обращайте внимания, у нас все всегда знают больше, чем ты сам. Жизнь у нас такая. Так, правда, это или нет?
– Квартиры есть свободные. Но мы не думали об этом, – опередил меня Дима.
– Так подумайте. Мы не бесплатно, может платить, как за них надо, так мы запросто. – Улыбаясь, парень подошёл ближе. – Антон я. Все Тохой зовут. Четыре года уже здесь. Надоело в казарме жить. Девушка на примете есть. Семью хочется.
– Знаешь, что, – Дима отступил в сторонку, пропуская в городок мужчин, – вы квартиры займите, какие нравятся, а думать будем потом. Некогда сейчас.
– Только готовите вы себе сами и стираете тоже, – поспешила я расставить все точки над i.
– Само собой, – заулыбался Антон, – у нас у каждого своё дело есть. Вы уж за наглость не примите, а гаражик, под мастерскую можно будет занять?
– Мастерскую? – Удивился Дима
– Ну, да. Я мотоциклы ремонтирую, собираю. Вон Серёга посуду делает. Васёк печник. Егорша охрану обеспечивает, милиционер он.
– Полицейский, – поправила я.
– Не, Егорша милиционер, а уж если точным быть ГАИшник. С 1973 года он. Так что мы не нахлебниками к вам.
– Так, – удивлённо спросил Дима, – а у Головченко вы чего?
– От безделья, надо же чем-то ещё заниматься вот и катаемся с ним по округе. Он ни с кем так сильно не цапался до этого. Чего к вам привязался не понятно. Не вы первые с домами сюда попали, не вы, как мне думается, последние. Да вы не переживайте, – продолжил парень, – мы вам не в тягость будем. Наоборот, легче жить станет.
– Я не переживаю. Но вот с Головченко ругаться не очень хочется, – призналась я.
– Он, что дурной с вами ругаться? У вас оружие. У него только горючие. А может он действительно почувствовал, что его лидерству конец, вот и бесится. Думаю, это у него пройдёт, когда он поймёт, что вы власти не хотите. Или хотите?
– Не, точно не хотим, нам и так неплохо живётся, – мотнул головой Дима. – Наш девиз подальше от начальства, поближе к кухне.
Мужчины весело рассмеялись.