Главное выжить

– С тобой,– быстро ответила Вера, будто боялась, что я передумаю.

– Яиц сейчас нажарю, свеженькие. Поедим и поедем в станицу, съездим. По магазинам прошвырнёмся. Запасы кончаются, думаю, нас ждать никто не будет.

– А деньги? У нас тысячи три наберётся, а то и этого нет. Анжела, деньги есть?

– Платить, кому собралась? Думаешь, продавец сидит, ждет, когда это мы заявимся.

– А, ну, да. Привыкнуть надо. Анжелка молчит. Обычно слово деньги её из любого состояния выводили.

– Ничего, пострадает и очнётся, главное, чтобы с крышей не распрощалась.

– А хлеб?– Вдруг подала голос Анжела,– есть, что без хлеба? Я не могу. В магазин сходите. Далеко он у вас тут?

–Ага, сейчас, метнёмся щучкой. Молчи уж, сиди, командирша.– Огрызнулась я.

Поев, решили сначала животных накормить. А уже потом ехать. Пошла Вере и Анжеле показывать, как коз кормить. Типа я спец уже. Девчонки сморщили носы. Воняет. Анжелка от курицы шарахнулась, будто зомбака увидела.

–Так, шарахаться перестали, я вас обслуживать не собираюсь. Еду все вместе добываем, заготовки делаем. Я, как и вы кур, только по телеку видела, коз в детских книжках. Так что всё вместе.

– Если вечером свет ещё не потухнет, этот дом весь про шарим. А пока светло, поехали. Анжелка, где?

Анжелы с нами в сарае не было. Выйдя на улицу, увидели, что она гладит соседскую псину.

– Ты его, что не боишься?– удивилась я

– Нет, а он, что злой? У него воды не было, перевернул, наверное.

– Понятия не имею, злой или нет. Ты его отпусти с цепи. Только когда мы за ворота выйдем. Фиг его знает, может он только тебя полюбил, а нас за обед примет.

– Нет, он добрый. Большие собаки злыми не бывают.

3

Решили ехать на грузовике, в него больше продуктов войдёт.

До станицы добрались минут за двадцать. На дороге стояли четыре машины с покойниками. Сначала боялись мимо проехать. Стояли, чего-то ждали. Затем, я нажала на газ, и мы промчались мимо первой на большой скорости. Три других объезжали уже смелее. В машины старались не смотреть.

В первом же магазине станицы, были выбиты все стёкла.

– Что облом? – вздохнула Вера.

– Не знаю. Пошли, посмотрим. Мало ли, может не всё вынесли.

Вообще ничего не вынесли, кроме пива. И его не вынесли, а выпили тут, прямо у стеллажа.

Бомжеватого вида мужик, спал на полу, положив под голову полные бутылки пива.

– Ха-ХА-Ха.– Заржала Вера,– мечта сбылась. Море пива и халявная. Что ещё для счастья надо. Эй, дядя, в сторонку подвинься.– И пихнула мужичка, носком кроссовки в бок.

Мужик, только громче захрапел, да ещё воздух испортил.

–Старый пердун, в общественном месте как ни как.

–Да отстань ты от него, – потянула я Веру за руку,– человек в нирване, пусть кайфует.

Магазинчик небольшой, склада нет, всё, что было на полках, собрали в коробки и погрузили в кузов. Остались четыре мешка. Мука, сахар, пшеничная крупа и перловая. Надо тащить. Втроём дотащим и погрузим.

–Я не потащу мешок!– отказалась помогать Анжела,– вы знаете, сколько стоит мой маникюр. А если ноготь поломаю.

Мы молча уставились на Анжелу. И тут меня прорвало.

–Ты чего думаешь, я тебя просто так кормить собираюсь! Быстро схватила, мешок и потащила!Модель, свалилась на мою голову! Зачем ты мне нужна! За себя думай, ещё и о тебе. В задницу свой маникюр заткни, и жри его!

И я запустила в Анжелку первой попавшейся консервной банкой. Попала в ногу. Та завизжала, кинулась бежать. Пробегая мимо мужика, споткнулась и рухнула на него. Мужик, даром, что пьяный, облапил Анжелку и не собирался отпускать. Она заорала ещё громче.

– Сдурела, – накинулась на меня Вера, – у неё родители умерли, а ты! – И она толкнула меня в грудь.

Я разозлилась на Веру, вот навязались, сама бы, как-нибудь, управилась. Теперь вот эти.

Вера попыталась отбить Анжелку, мужик крепко схватил свою добычу.

– Ах, ты чёрт старый, пусти! – Я схватила с прилавка разделочную доску и крепко приложила Мужичка по башке. Он охнул и разжал руки.

– Дуры, – совершенно трезвым голосом, сказал мужик,– не сдох, так добьёте.

– Чего лапаешь? – Уже спокойно отозвалась Вера.

– Я её не лапал, сама свалилась, – держась за голову, пробурчал мужик. – Вы чего тут? Кто такие?

–Тебе то, что, бухаешь, бухай, – неожиданно огрызнулась Анжела.

– Да не бухается, смотреть на него, – и он пихнул стеллаж с пивом, – не могу. Думал, нажрусь, приступ схватит, я и загнусь. Панкреатит у меня, пить нельзя. Я как своих всех закопал, так за ними и пытаюсь уйти. Убить себя не могу, трус! – И дядька зарыдал.

Мы уселись втроём на пол, рядом с ним и тоже разревелись. Дядька встал, нашёл пластиковые стаканчики, открыл бутылку с водкой, разлил.

– Пейте, помянём безвременно ушедших. – Поднёс стакан ко рту, сморщился, его передёрнуло.

– Не могу больше, простите родные, здесь я остался. Вы уж там, как-нибудь сами. Пейте девчонки, немного легче станет.

– Я за рулём и не пью вообще. Не станет легче. Ещё и от водки голова болеть начнёт. – Выплеснула содержимое на пол.

Девчата выпили, открыли сок, запили.

– Вы уж меня простите, что я в таком виде. Домой не могу идти. Неделю не мылся. Самому противно. Что делаете тут?

– Еды хотим запасти, жить то, как то, нужно. Раз остались здесь, теперь выживать будем.

– С вами можно? Сколько вас? Где живёте?